Диана Гроу - Песня любви
Глава 25
Рика прижалась губами к его шее, пробуя на вкус кожу, которая была теплой и солоноватой. Она ощущала, как от ее поцелуя ускорялось биение его сердца.
— Пожалуйста, Бьорн, — молила она. — Покажи мне, как тебя любить.
Он привлек ее к себе, и она растаяла в его объятиях. Его руки скользили по ее коже, на этот раз не выясняя, где переломы и ушибы, мягко лаская, поглаживая ее шер шавыми кончиками пальцев, возбуждая в каждой частице ее тела блаженный трепет. Она зеркально повторяла его движения, легонько рисуя круги на его плечах и на груди. Ей безумно нравилось касаться его кожи, ощущать коп чиками пальцев его упругие мышцы.
Он вновь нашел ее рот и отдался страстному поцелую. Пальцы его нащупали застежки ее брошей. Она помогли ему стащить с себя рубашку и насквозь промокшую тунику, отпустив его губы лишь на миг, чтобы сбросить все через голову.
Его руки, теплые и сильные, плотно легли на ее обнаженные груди, разминая и лаская их. Ее охватил жаркий всплеск ощущений, от которого кровь запела в жилах, бурно потекла по ним. Где-то в самом низу живота возникло тянущее биение. Легкий намек на боль.
Она потянулась к его лосинам и медленно стащила их вниз по мощным бедрам. Он был готов, но когда она дотронулась до него, содрогнулся и отвел ее руку в сторону.
— Еще рано, — произнес он хриплым голосом, стараясь сохранять самообладание.
Он перекатил Рику на траву, прохладную и мягкую. Длинные травинки щекотали ее кожу. Она закинула руки за голову, и Бьорн прошелся легкими поцелуями по ее шее и продолжил свое исследование, пощипывая и нежно покусывая ее тело.
Она выгнулась ему навстречу, приблизив к его рту набухшие кончики своих грудей. Сможет ли он почувствовать… понять и оценить ее покорность? Она идет навстречу его желанию? Она отдается ему целиком и полностью. Все, чего он от нее хотел так долго, теперь принадлежало ему… если он хочет это взять. Если бы он сейчас попросил у нее душу, она без колебаний вырвала бы ее из себя и протянула ему на ладонях.
Но когда Бьорн поднял голову и посмотрел ей в глаза, Рика поняла, что он ничего брать не собирается. Его темные глаза сияли, улыбка излучала любовь. Каждой частицей себя, своего тела он хотел… отдавать.
И он сделал это. Под его искусными руками и губами ос захлестнули волны наслаждения. Он обнаружил и возбудил каждое нежное местечко ее тела, потеребил губами соски, ласково потыкался носом в пупок, прошелся языком по ложбинкам под коленями и локтями, легко пробежался по впадинке спины. Так же умело, как направлял свой корабль, Бьорн провел Рику через пики и спады изумительного мучительного наслаждения.
— Что ты хочешь, чтобы я сделала? — прошептала она между вздохами и стонами, когда вновь ощутила его губы на своем соске.
— Для этого у нас еще будет время, — хрипло откликнулся он. — Этот миг для тебя. — Его рот двинулся вниз, к курчавому рыжему треугольнику волос.
Она извивалась и билась под его губами, выстанывала его имя, впивалась пальцами в его плечи, притягивая его ближе. Ее мир, рассыпаясь, спиралью уходил ввысь. Жар. Влажность…
Когда он наконец вошел в нее, Рика ощутила себя безопасной гаванью, радуясь его вторжению, приветствуя его, как моряка, возвратившегося домой после долгого отсутствия.
Он прикусил губу, стараясь удержать свой напор, но она понукала его, звала вперед, и он нажал, вторгся, разрывая тонкую пленку. Боль обожгла ее, но Рике было все равно.
Он был жарким, твердым и сильным. А чудо ощущения его внутри ее стало таким блаженством, что она за кричала от счастья.
Они соединили руки, сплели пальцы, и тела их за двигались вместе, сердце к сердцу. Сначала медленно, а потом с нарастающей потребностью они вторгались, прорывались друг в друга, сливались, как бурные потоки, сшибаясь, соударяясь в неудержимом стремлении стать единым целым. Граница между наслаждением и мукой раз мылась, осталась лишь неотложная и острая потребность соития.
Рика не помнила, как пережила Аэфор, но Бьорн ощутил второй раз чувство нереального полета, словно время потекло вспять, и они зависли на гребне порога, а затем, содрогаясь в экстазе, понеслись вниз, в глубину. Ощущение себя как отдельной личности пропало, выгорело в жарком пламени страсти. Их души рассыпались, рассеялись, улетели прочь.
И осталось одно сверкающее новое единое существо… С одной общей душой.
Глава 26
Солнечные лучи ласкали ее веки, призывая Рику открыть глаза. Что-то тяжелое придавило ее к земле. Ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, что это Бьорн. Прежде чем провалиться в сладкий сон, он прижал ногой ее бедро и положил мощную руку ей на грудь. Ладонь его все еще бережно удерживала одну из ее грудей, как самую дорогую собственность. От прикосновения его пальцев сосок затвердел.
Все ее тело было блаженно расслаблено. Она раскинулась, словно ее растянули на франкской дыбе, но не замучили. Ушиб на щеке болел, и, осторожно дотронувшись до него, она поморщилась. Нежная кожа была туго натянута. Наверняка, если вздумает пошевелиться, обнаружит еще немало болезненных мест. Впрочем, сейчас это не имело никакого значения. Главное, что она была жива! И испытывала огромную радость от того, что случилось в ее жизни. Вообще это богатство ощущений было бесценным даром богов. Так что глупо было ей жаловаться на какие-то синяки.
Она осторожно выбралась из-под Бьорна, стараясь не разбудить его, и не торопясь направилась к воде. Она ступила на мелководье, и вода оказалась блаженно прохладной. Еще шаг. Она погрузилась в воду до подбородка и позволила ей ласкать себя.
Какая-то певчая птичка запела в небесах, призывая свою пару. Ее песня была одновременно сладкой и пронзительной. Воздух вокруг был напоен свежим запахом новой зелени.
Как получилось, что она никогда раньше не обращала внимания на такие сцены? Наверное, потому, что была слишком увлечена историями и сагами, погружена в приключения богов и героев и не обращала внимания на реальную жизнь.
А теперь, что бы ни случилось дальше, этот день она будет помнить до самой смерти. В этот день она ощутила жизнь во всей ее полноте.
«Боги, боги, помогите мне запомнить этот день на всю оставшуюся жизнь».
— Эй, девушка-эльф, — послышался зов Бьорна.
Она перевернулась в воде и увидела, что он сел и радостно ей улыбается. Ее сердце запрыгало в груди, как весенний ягненок. Ей захотелось поцеловать его в эту чудесную ямочку на щеке.
— Ты есть хочешь? — спросил он.
Теперь, когда он упомянул о еде, у нее в животе заурчало.
