Марси Ротман - Тайна леди Кэт
— Отлично. Может, он испугается и будет обращаться с ней по-человечески, — сказал Ник, понимая, что это слабое оправдание, если вспомнить, какой вред он мог нанести Кэт.
— Твой номер прикинуться дурачком с таким тертым калачом, как Петербрум, не пройдет. Пошевели мозгами, он очень опасен!
— Не больше, чем я, — огрызнулся Ник. — Мне надоело, что этот негодяй делает все, что ему заблагорассудится.
— Не такие, как ты, пытались преподать ему урок, а потом сожалели, — не на шутку рассердившись, прошипел Чарли. — Я не для того согласился помочь тебе попасть в высшее общество, чтобы тебя изуродовали, а Кэт окончательно разрушили жизнь.
— Кто-то же должен думать о Кэт! — воскликнул Ник. — А всем наплевать!
Монро был прав, и Чарли знал это. Он опустился в кресло и обхватил голову руками.
— Я чувствую себя таким же беспомощным, как ты. Что мы можем сделать? — простонал Чарли. В отличие от Ника он признал себя побежденным.
— Прости, друг, — Ник подошел к Чарли. — Мне, как и тебе, известно, что сделать ничего нельзя. Я ненавижу тех, кто вынуждает Кэт выйти за человека, которого она презирает.
Чарли взглянул на Ника. Он проклинал договор, который заключил с Вивиан Монро. Однако Слейтон был вынужден склонить голову перед мудростью этой женщины. Кроме известных причин, по которым брак между Ником и Кэт был невозможен, существовала еще одна, о которой ему поведал отец Кэт: Петербрум пригрозил, что убьет Ника, если тот не отстанет от Кэт.
— Пришло время серьезно поговорить о Кэт, — как неуверенно звучал его голос. Чарли сомневался в своей правоте. — Хоть нам и не нравится, Кэт собирается замуж за Петербрума. Этот негодяй ревнив, как черт, и невероятный собственник. Даже если Кэт произведет на свет наследника, в котором он так нуждается, Джон будет держать ее на коротком поводке. В отличие от многих несчастных в замужестве женщин, Кэт никогда не прибегнет к такому средству как любовник. Вот и получается, что у вас нет будущего, — он повторял то, что говорила Вивиан Монро. Чарли надеялся, что хоть ей сумел угодить. Он сам был несчастлив, а о Нике говорить не приходилось: таким Чарли не видел его никогда.
Глава 29
Ник расстался с Чарли в небольшом зимнем саду.
Что делать? Уйти, не извинившись перед Кэт, было невозможно. Отправиться домой, значило снова увидеть наяву полные печали глаза матери и вернуться к мысли о том, что больше нельзя обожествлять отца, чем они с матерью занимались все эти годы.
Ник переходил из зала в зал. Народу стало больше, чем когда они с Чарли вышли из буфета. Дамы и их кавалеры, с которыми он частенько виделся на раутах и приемах, пытались заговорить с ним, кое-кто обходил его стороной. Ему же сейчас было не до разговоров. А что если он скомпрометировал Кэт, в чем его, собственно, и обвиняли Чарли и лорд Гровенор, и о ней уже судачат в свете? При мысли о возможных последствиях его поступка, у Ника холодок пробежал по спине. Что ж, не надо забывать, Лондон — маленький город и сплетни распространяются здесь очень быстро. До чего же он беспечен. Ник, не переставая, ругал себя. Стоило Кэт взглянуть на него с нежностью, и он забыл о приличиях и, вполне возможно, дал Петербруму повод еще больше ограничить ее свободу и еще сильнее возненавидеть его.
Мысль о том, что он виноват, не давала Нику покоя, и его снова потянуло к Чарли.
— Кажется, я наговорил много лишнего? — печально спросил Чарли.
— Нет, просто я в растерянности, — Ник хотел рассказать Чарли об отце, но понимал, что не сделает этого. Нельзя открыть даже такому близкому другу, как Чарли, столь горькую правду. Какие подобрать слова? «Помнишь, я говорил тебе, что боготворю своего отца, который был несправедливо осужден? Так вот, оказывается это все неправда. Он был хитрым, расчетливым мошенником, который потянул нас за собой».
Чарли заметил, как лицо Ника исказила гримаса боли.
— Дружище, тебе необходимо выпить. В клубах сейчас пусто. Все мало-мальски известные джентльмены или здесь, или скрываются, пряча свое разочарование. Никому неохота признать публично, что его не пригласили. — Чарли шел впереди и первый обнаружил, что они попали в страшный затор. Оказалось, что гости решили покинуть бал одновременно: у выхода скопилось множество людей. В толпе они услышали, будто в доме возник пожар. Однако ни дыма, ни огня не было видно, тем не менее паника росла.
Будучи высокого роста, Ник и Чарли ухитрились перегнуться через перила великолепной лестницы. Они увидели, как отчаянно визжали прижатые к стене мужчины и женщины. Люди сгрудились у выхода в ожидании экипажей, поскольку на улице лил дождь. Паника и отчаяние были столь велики, что герцог Веллингтон, пробиравшийся к выходу, был вынужден закричать, как на поле брани: «Сохраняйте спокойствие! Нет ни малейшей опасности! «Но слова его не возымели должного действия.
Дамы падали в обморок и усугубляли давку, мужчины протискивались вперед, расталкивая друг друга локтями. Стоны сливались в пугающий вой. Забыть такое было невозможно.
Ник с ужасом глядел по сторонам в поисках Кэт. Он заметил ее этажом ниже, прижатой к яркому двадцатифутовому занавесу, который колыхался наверху. Было ясно, что она не понимает, что у нее за спиной окно и спасение рядом. Ник показал ее Чарли и съехал по перилам вниз. Он с трудом выбрался из особняка, обогнул его в поисках окна, у которого стояла Кэт. Затем он вскарабкался на окно и раздвинул шторы. Обхватив девушку за талию, он поднял ее в воздух и опустил в маленький садик. Многие последовали за ней. Ник отвел Кэт в заросли.
— Надеюсь, ваш жених не будет против, — Ник удостоверился, что она стоит на влажной от дождя траве. — Говорят, он не любит меня.
— Зато я люблю, — сказала она тихо-тихо.
— Повторите еще раз.
Кэт высвободилась из его объятий, слезы катились по ее лицу. Она решительно вытерла их тыльной стороной руки и отвернулась. Он взял ее за руку и повернул к себе силой.
— Как вы можете выйти за Петербрума?
— Бог свидетель, я не хочу этого, но у меня нет выбора, — ответила Кэт, и слезы градом покатились по ее щекам. — Я не в силах говорить на эту тему. Сделать ничего нельзя. Вы только все усугубляете. Петербрум убьет вас. Уходите.
Ник грубо притянул ее к себе. Куда делось его благоразумие, как только он обнял ее и принялся вытирать слезы. Он целовал ее со всей страстью, которую сдерживал неделями. Его язык заставил ее приоткрыть рот. Бешеное желание разлилось по его телу. Руки блуждали от ее плеч к груди, а вскоре он спрятал пылающее лицо между двумя холмиками. Как долго он мечтал об этой минуте, минуте, когда он мог раствориться в любви.
