Кэрол Мортимер - Больше, чем гувернантка
— Разумно ли это, Адам?
— Уверен, что нет, — мрачно отозвался он. — И все же, учитывая нынешнее поведение мисс Мэттьюз, это совершенно необходимо.
— Что ж, хорошо. — Чтобы подбодрить Елену, леди Сисели пожала ей руку, после чего направилась к двери, шелестя нижними юбками. — Через пять минут я пришлю Елене свою горничную, — негромко предупредила она.
Не сводя глаз с Елены, Адам согласно кивнул. Дождавшись, когда они останутся одни, он заговорил:
— Вам нравится платье?
— Оно… очень милое, что, уверена, и вам тоже известно, — взволнованно ответила она. — Но вот причина, по которой оно здесь, совершенно для меня неприемлема.
Он поджал губы.
— Вдовствующая герцогиня оказывает вам честь, приглашая к себе домой.
Хотя Елена и провела большую часть жизни в затворничестве в сельской глуши, даже она знала, как все жаждут заиметь приглашение на частный вечер вдовствующей герцогини Ройстон. От этого полученное ею приглашение казалось невероятным.
— А она понимает, кого приглашает?
— Да.
Елена всплеснула руками:
— Я с этой леди даже незнакома.
— Зато я знаком. И моя бабушка тоже. А вы в настоящее время гостите в ее доме.
— Из слов вашей бабушки я делаю заключение, что именно вы явились инициатором этого приглашения.
— Этого ей вам говорить не следовало! — нахмурился он.
— Зачем вы все это делаете? — простонала Елена. — Хотите наказать меня за то, что я обманом поступила работать к вам в дом?
Он поджал губы.
— Было бы у меня время, перекинул бы вас через колено и как следует отшлепал за такое оскорбление! — прорычал он. — У вас есть ровно час на то, чтобы подготовиться к вечеру, принять ванну, переодеться в это платье и вплести ленты в волосы.
— Вы не можете заставить меня туда идти. — Она с вызовом вздернула подбородок.
— Нет?
В его словах таилась скрытая угроза. По позвоночнику Елены пробежал холодок.
— Как же вы не понимаете, я не хочу смущать ни герцогиню, ни саму себя, заявившись в ее дом в качестве гостьи?
Адаму потребовалось четыре дня, чтобы закончить все приготовления к званому ужину, поэтому сейчас он не намеревался позволить упрямству Елены разрушить тщательно разработанный план. При этом он не мог рассказать ей о приложенных им усилиях, иначе она непременно отказалась бы ехать.
— Как поживает Аманда? — спросила Елена. — Я очень по ней скучаю.
— Как и она по вам, — ответил он. — Не пытайтесь сменить тему разговора, Елена. — Он пересек комнату в несколько длинных шагов и встал прямо перед ней, не касаясь, однако настолько близко, что ощущал тепло ее тела. Наверняка и она тоже. — Вы мне доверяете?
Елена посмотрела на него широко раскрытыми глазами:
— Ваша бабушка задала мне тот же самый вопрос.
Он коснулся кончиками пальцев ее лба, чтобы разгладить залегшую между бровей морщинку:
— И что вы ей ответили?
Она потупилась:
— Я сказала, вам можно доверять, вы не сделаете ничего, что имело бы для нее негативные последствия.
Он криво усмехнулся:
— Полагаю, это уже что-то. — Он убрал руку, заслышав стук в дверь спальни. — Должно быть, прибыла горничная моей бабушки. У вас ровно час на подготовку, Елена, — напомнил он. — Не вынуждайте меня возвращаться в эту комнату, чтобы собственноручно надеть на вас платье!
— Вы не посмеете! — ахнула она от ужаса.
— Еще как посмею. И вам это отлично известно.
Посмотрев в его непреклонные серые глаза, Елена поняла, что это не пустые угрозы.
Она вздохнула:
— Что ж, хорошо, через час я буду готова к выходу.
— Какая жалость, — нараспев протянул он. — А я-то уж решил, что получу-таки возможность лично надеть на вас это платье. Еще большее удовольствие я получил бы, снимая его с вас, но это может подождать до следующего раза.
Адам отвесил ей шутовской поклон и, на несколько мгновений задержавшись взглядом на ее полуоткрытых от ужаса губах, пересек комнату и открыл дверь, впуская горничную.
Когда горничная ушла, чтобы помочь одеться своей госпоже, Елена стала придирчиво осматривать себя в зеркале. Белое шелковое платье делало ее кожу почти прозрачной. Бирюзовые ленточки — та, что украшала низкий вырез платья, и те, что были вплетены в простую прическу, — выгодно подчеркивали цвет ее глаз, обрамленных длинными ресницами.
Елена вдруг осознала, что у нее вид невинной молодой леди на пороге взросления. Она понимала, что не является таковой и никогда уже не будет.
— Вы выглядите прекрасно.
Обернувшись, Елена заметила замершего в дверях Адама. Она уже не удивлялась его манере входить в ее спальню и покидать ее, будто он имеет на это полное право.
— Благодарю вас, милорд.
Она элегантно присела перед ним в реверансе, опустив ресницы, чтобы скрыть стоящие в глазах слезы.
Не было бы преувеличением сказать, что при виде красоты Елены Адам лишился дара речи. Облаченная в белое шелковое платье, она приобрела подобающий внучке герцога вид, холодный, элегантный, неотразимый.
— У меня для вас кое-что есть, Елена. Не тревожьтесь так, это совершенно безосновательно, — добавил он, быстро походя к ней.
Она стояла не поднимая глаз.
— Вы и без того были очень добры, подарив мне это платье.
Мысленно Адам застонал, сожалея о том, что не может окружить ее заботой, которой она в последнее время была лишена, будучи вынужденной спасаться бегством, а потом скрываться от кузена, который после смерти дедушки превратил ее жизнь в сущий ад.
Его взгляд потемнел, и он крепко сжал губы, размышляя о том, что охотно сделал бы с этим человеком за то, что тот осмелился причинить Елене зло.
— Мне бы хотелось, чтобы вы надели эту нитку жемчуга, она принадлежала моей матери, — пояснил Адам, поймав на себе ее удивленный взгляд, когда он извлек ожерелье из кармана вечернего фрака. — Она надевала его в тот вечер, когда дебютировала в высшем свете.
Елена покачала головой:
— Я не могу это надеть.
— Разумеется, можете.
— Нет! — Она отшатнулась от него. — Вы уже заставили меня нарядиться в это платье, чтобы пойти на званый ужин, но я не стану… — Ее голос сорвался. — Не могу… просто не могу надеть жемчуг вашей матери.
По упрямому выражению ее лица и сверкающей во взгляде решимости Адам понял: она не отступится. Он вовсе не хотел заставлять ее, однако сегодня вечером было жизненно необходимо, чтобы она без споров и возражений делала то, что ей велят.
— Что ж, хорошо, — произнес он, пряча жемчуг обратно в карман. — В таком случае идемте вниз, дождемся бабушку.
