Дженна Питерсен - О чем мечтает герцог
Наконец, он понял, что в комнате не один, и от удивления слегка попятился, но потом его хмурое лицо разгладилось, когда он, наконец, обнаружил, кто стоит перед ним.
– Лилиан, – заговорил Саймон, сделав непроизвольный шаг в её сторону.
Девушке безумно хотелось подбежать к нему, обнять его, утешить поцелуем, но всё же не осмелилась этого сделать.
– Д-доброе утро, Саймон.
Он осмотрелся вокруг, как будто только что осознал, где они находятся:
– Постой-ка, Лилиан что…что ты здесь делаешь?
Совершенно растерянная, Лилиан несколько раз открыла и закрыла рот, пытаясь найти разумный ответ на его вопрос. А он продолжал смотреть на неё с усталым замешательством.
На какой-то краткий миг Лилиан решила рассказать ему всё. Рассказать о том, что на самом деле произошло с её матерью, о последнем желании умирающего отца, и её намерении исполнить отцовскую волю, потому что брат отказался сделать это. Девушка хотела открыться ему и, наконец, оказаться лицом к лицу с последствиями, какими бы они ни были.
И в этот момент Саймон посмотрел на неё с такой теплотой и нежностью, что густой комок застрял у неё в горле. Если она расскажет ему всю правду, он больше никогда не посмотрит на неё такими глазами. Он перестанет думать о ней как о загадочной, интересной женщине и увидит, наконец, кто она такая на самом деле. Враг… Его враг.
И если у них нет будущего, зачем тогда ему всё рассказывать? Зачем портить те несколько дней, которые у них ещё есть?
– Я не могла заснуть, потому что всё время думала о наших общих проблемах.
Лилиан испустила глубокий вздох. В её словах была и полуправда, и полуложь.
– Общие проблемы? – повторил Саймон, мотнув головой.
Девушка кивнула, и какое-то неприятное ощущение заставило её сжаться:
– Д-да. Вчера вечером мы говорили о наших родителях и пытались утешить себя поисками любых оправданий тому, что они сделали и кем они были. Может быть, я никогда не смогу найти полные ответы на вопросы, касающиеся моей матери, но я…
Лилиан запнулась. Ёще не поздно остановиться. Не поздно забыть о поисках правды, прекратить лгать и просто уехать.
Но она не могла.
– Я надеялась, что, возможно, смогу хоть как-то помочь тебе, – прошептала девушка надтреснутым голосом, нервно сжимая руки.
Саймон прошел вперед, закрыв за собой дверь:
– Ты пришла сюда и что-то искала, только чтобы помочь мне?
– Ты никогда толком не говорил о том, какой поступок твоего отца заставил тебя так сильно разочароваться в нём. И я надеялась, что, имея больше информации, смогу всё понять.
За каждое произнесённое слово Лилиан ненавидела себя, и это чувство удвоилось, когда выражение лица Саймона смягчилось, и он через всю заваленную бумагами комнату направился прямо к ней.
Обняв девушку, он мягко прижал её к своей груди, и, вдыхая аромат её волос, прошептал:
– Спасибо, Лилиан. Спасибо тебе за это.
Она быстро заморгала, стараясь удержать непрошеные слёзы, и отошла от него:
– Я не должна была этого делать без твоего разрешения. Прости меня. Это всё из-за моего беспокойства. Я только хочу помочь тебе. Ты позволишь мне это сделать?
После длинной паузы Саймон кивнул:
– Да.
Лилиан думала, что испытает облегчение. Или, хотя бы глубокое волнение от того, что была близка к раскрытию мрачной тайны человека, которого считала своим заклятым врагом. Пусть даже пока она ничего не знала о нём. Но к её удивлению девушка не почувствовала ни то, ни другое. Появилось лишь ощущение тошноты от того, что она, как и отец Саймона, заставляла его поделиться с ней своими секретами, чтобы потом использовать их против него.
Саймон взял её за руку и повёл к двум стульям, что стояли возле окна, из которого в комнату лился солнечный свет. Задумчиво сжав губы, он убрал кипу документов со стульев, а затем предложил ей присесть.
Они сели одновременно и были так близки, что соприкоснулись коленями. Он продолжал держать её руку в своей. И затем посмотрел на неё таким пристальным взглядом, что, казалось, проник ей в самую душу.
– Я уже упоминал о том, что мой отец не был честен в ведении и поддержке законодательных проектов, как все привыкли считать.
Лилиан кивнула, прекрасно помня боль в его глазах, когда он в первый раз признался ей в этом. Тогда она впервые по-настоящему сопереживала ему.
– Да, – прошептала девушка после долгой паузы Саймона. – Я знаю, что тебе в тот момент показалось, будто ты предаёшь отца.
– Да, это так, – кивнул он. – С самого детства я боготворил его за его честность, порядочность. И внезапно я сталкиваюсь с невероятным фактом, что, оказывается, он не обладал ни одним из этих качеств. И всё ещё больше усложнилось… Я собираюсь рассказать тебе то, что может легко разрушить его репутацию… и возможно мою собственную в придачу, если ты раскроешь этот секрет. Надеюсь, что смогу рассчитывать на тебя и твою осмотрительность.
Лилиан сглотнула. После стольких месяцев долгих поисков и отчаянных надежд настал, наконец, момент истины. Сейчас она сможет заполучить то, что так упорно пыталась найти.
Её молчание, казалось, воодушевило Саймона, поскольку он продолжил:
– Я обнаружил не только свидетельства того, что у моего отца был незаконнорожденный ребёнок. Оказывается, он выплачивал матери этого ребёнка денежное содержание, а потом бессовестно бросил их обоих.
Девушка сделала глубокий вдох, понимая значимость этой информации. У многих мужчин были внебрачные дети, однако не у всех была такая же высокая репутация, как у покойного герцога, человека, который когда-то публично порицал пэров за недостаток внимания к своим отпрыскам. Человека, который когда-то, не опасаясь ничего, говорил о том, что все внебрачные дети заслуживают поддержки и заботы.
Это заявление оскорбило и пристыдило звание пэра. Если и существовало доказательство того, что он вёл себя как последний лицемер, и что он бросил на произвол судьбы собственного внебрачного сына… Что ж это, несомненно, будет огромным шагом на пути к разрушению того имени и той репутации, которую старый герцог создавал себе на протяжении всей жизни. Кто в таком случае поставит ему памятник? Или будет благоговейно шептать пустую похвальбу на балах и разных вечерах?
– Но это не самое худшее. Дело в том… Я подозреваю, что у моего отца был не один ребёнок, о существовании которого я уже нашёл достаточно доказательств, – сказал Саймон, прикрыв глаза рукой.
Лилиан пристально посмотрела на мужчину, который сидел перед ней с опущенными плечами так, словно на них лежала огромная, вселенская тяжесть. Он потирал виски с таким выражением острой боли и разочарования на лице, что у девушки защемило сердце. Открывшаяся правда уже что-то надломила в душе Саймона, и он больше никогда не сможет идеализировать своего отца, не сможет забыть то, что узнал за последние несколько дней.
