Адель Эшуорт - Герцог-обольститель
– Брижитт, дорогая, ты сегодня просто вся светишься. – Она наклонилась и поцеловала девушку в щеку. Потом отступила и внимательно посмотрела на эту змею – Эдмунда.
Брижитт заговорила первой:
– Дорогой, ты помнишь леди Оливию Шей из Дома Ниван?
Эдмунд заморгал, будто сбитый с толку, на самом деле пытаясь осознать тот факт, что она действительно стоит перед ним – спокойная, вежливая – и ждет, что он скажет. А она протянула ему руку вниз ладонью.
– Добрый вечер, месье Карлайл, – приветствовала она его с невинной улыбкой.
Он наконец пришел в себя, решив, что лучше узнать ее, а то она чего доброго бросится ему на шею и закатит скандал.
– Добрый вечер, леди Оливия. – Он схватил ее руку и поднес к губам. – Прекрасно выглядите.
Его рука была холодной и липкой. С перепугу он, очевидно, вспотел. Она усмехнулась, наслаждаясь его замешательством.
– Приятно снова вас встретить. Да еще при таких... невероятных обстоятельствах.
Он слегка нахмурился.
– Да. Я и не знал, что вы знакомы с Маркоттами или с Домом Гованс.
«Подлый враль».
– Как это чудесно... для всех нас, не правда ли? – Она начала обмахиваться веером. – Вы, конечно, знаете, что у моей тети Клодетт есть в Грассе семья, хотя я очень давно не встречала ее здесь. Как это удачно, что я оказалась в Грассе и могу присутствовать на вашей свадьбе.
Брижитт смотрела на Оливию с подозрением, на ее губах все еще играла слабая улыбка.
– А где ваш муж? – не слишком вежливо спросила она. – Я думала, что он приедет с вами.
Лучшего момента для такого вопроса нельзя было и придумать. Эдмунд замер, а его лицо начало багроветь.
Не дав ему возможности вмешаться, Оливия тут же ответила:
– Боюсь, он сегодня немного нездоров, но он передает вам свои наилучшие пожелания.
– Мне очень жаль, – сказала Брижитт, нежно поглаживая рукав сюртука Эдмунда.
– У вас здесь так жарко.
– Да, давно так не было.
– А поскольку он англичанин, он не привык к постоянному солнечному свету.
– Уже больше недели нет дождя.
Оливия продолжала обмениваться с Брижитт любезностями.
– Да, с тех пор как мы здесь, ни разу не было дождя.
– Вы замужем? – неожиданно вмешался Эдмунд. Он сказал это так, будто до него только что дошли ее слова о муже.
– Да, – просто ответила она, обратив свое внимание на него.
– И за англичанином, дорогой, таким, как ты, – добавила Брижитт, все еще поглаживая его рукав.
– Да, месье, и я вдруг подумала, что вы с ним очень похожи, – с громадным удовольствием сказала она, оглядев его с головы до ног. – Только он немного выше вас ростом – на четверть дюйма или около того.
– Но он наверняка не такой красивый, – промурлыкала Брижитт.
Эдмунд улыбнулся своей суженой. Эта улыбка, по мнению Оливии, была особенно фальшивой, ведь внутри у него все кипит, а в голове проносится множество вопросов, которые он не может задать. Как она наслаждалась этим моментом!
– Ах, нет. Я считаю, что он такой же красивый, – возразила она и сжала веер обеими руками. – Но разве не так думают все жены о своих мужьях?
– Да, – согласилась Брижитт.
– Полагаю, вы с мужем остановились в отеле «Мезон де ла флёр»? – уже более холодным тоном спросил Эдмунд.
– Естественно. – Она решила, что, если он захочет, он все равно это узнает, независимо от того, скажет она или нет. – Мы считаем, что это самое приятное место в Грассе, а мне не хотелось затруднять родственников, тем более что мы приехали без предупреждения.
– Естественно, – повторил он, внимательно ее изучая. А потом спросил: – Раз он англичанин, возможно, я его знаю. Могу я спросить, как его зовут?
Как же она сразу не подумала, что он может об этом спросить, отругала себя Оливия. Впрочем, вопрос был глупый, поскольку Эдмунд не был в родной стране уже десять лет и не мог знать очень многих. Но если она упомянет имя Сэмсона, Эдмунд придет сегодня ночью к ним в отель, а к этому они пока не были готовы. Нет, все раскроется только завтра, на балу, чтобы свидетелями стали все.
Не задумываясь, она пробормотала:
– Его зовут Джон. Джон Эндрюс. Он банкир из Лондона.
– Банкир?
– Да. Он помогает мне вести мои финансовые дела. – Она могла бы поклясться, что Эдмунд фыркнул.
– А что, у Дома Ниван финансовые затруднения? – Брижитт наконец проявила неподдельный интерес.
Оливия махнула рукой.
– Нет, что ты! С этим все в порядке. – Она бросила быстрый взгляд на Эдмунда, потом снова обратилась к Брижитт: – Месье Эндрюс оказался просто финансовым гением. Он помог мне привести в порядок мое личное наследство. – Она немного понизила голос. – При проверке документов оказалось, что... я лишилась части его.
– Ах, вот как. – Брижитт явно снова потеряла интерес.
Хотя выражение лица Эдмунда не изменилось – только раздулись ноздри, – но было видно, что он готов наброситься на Оливию или схватить ее за горло. Его невеста ничего не заметила, но нахмурилась. Она, очевидно, поняла, что Оливия, затронув вопрос о наследстве, может пойти дальше и начнет говорить, что Эдмунд женится на ней, чтобы завладеть ее наследством. Оливия была пока довольна своим спектаклем, но к скандалу или рыданиям не была готова. Она пожала плечами:
– Я думаю, что надзор за наследством не следует отдавать в руки дамам. Во всяком случае, так говорит мой муж.
Эдмунд на это ничего не ответил, но его лицо окаменело. Брижитт просто кивнула.
– Мне не следует больше задерживать вас, – сказала Оливия. – Господи, столько людей пришли вас поздравить, а я все болтаю. Может быть, у нас будет шанс поговорить потом.
– Да, нам надо пообщаться с гостями, дорогой, не так ли? – с явным облегчением согласилась Брижитт.
В этот благословенный момент к ним подошли две неизвестные Оливии пожилые леди, чтобы поздравить молодую пару, и Оливия отошла в сторону.
Бросив на Эдмунда последний многозначительный взгляд, она повернулась к нему спиной и направилась к буфету за еще одним бокалом шампанского, чтобы унять внутреннюю дрожь.
Ее следующим шагом было извиниться и отправиться домой – в сильные руки Сэмсона и крепкие стены отеля. А здесь Эдмунд не будет спускать с нее глаз, может, даже заговорит, если представится такая возможность, хотя он вряд ли найдет причину, чтобы вырваться из рук Брижитт на достаточное для долгого разговора время.
Но, протягивая руку за бокалом, она не заметила стоявшего у нее за спиной Эдмунда, пока он не схватил ее за локоть, да с такой силой, что она расплескала шампанское на свое платье и на ковер.
Она замерла в шоке. Они стояли в углу комнаты спиной к остальному залу.
А он наклонился и сказал тихим и суровым голосом:
