Сьюзен Гастингс - Венера и воин
– Я не знаю, госпожа. А ты не уверена в молчаливости Акме?
– Нет, нет, если дело касается моего супруга. И при этом Ромелия пообещала мне помочь в моей беде.
– Беде?
Акме снова вошла в комнату и внесла покрывало, которое передала своей госпоже.
– Ты можешь не провожать меня сегодня, Акме, я пойду с Пилой. Так как нам нужно только пройти через парк, нет необходимости, чтобы ты шла со мной.
– Извини, госпожа, но господин велит выпороть меня плетьми, если я оставлю тебя хоть на одно мгновение одну. Я останусь с тобой, даже если дорога ведет только через парк.
При этом она бросила на Пилу враждебный взгляд, как будто ожидала, что Пила хочет убить ее госпожу.
– Тогда пойдем, – сказала Атенаис и покинула свои покои.
В покоях Ромелии обе женщины удобно устроились. Они пили вино, ели фрукты и показывали друг другу изящные вышивки, которые сами сделали, пока болтали друг с другом. Ромелия несколько раз бросала косые взгляды на египетскую рабыню, на которую это, однако, не производило впечатления. Постепенно Ромелия начала выходить из себя. До этого она устраняла со своего пути все препятствия. Препятствия, которые были намного больше, чем эта маленькая надоедливая рабыня. Однако из-за нее могло провалиться все дело.
– Как ты чувствуешь себя, дорогая Атенаис? – притворно сладким голосом спросила Ромелия. – Подействовала ли уже твоя жертва в храме Исиды?
Атенаис вздохнула.
– Воля богов действительно непредсказуема. Моя жертва была явно слишком малой.
– Ни в коем случае. Только, насколько я знаю, пашня должна быть хорошо подготовлена, чтобы посеянное принесло плоды.
– О, что ты имеешь в виду, дорогая Ромелия?
– Ну, я имею в виду… ах, почему бы тебе не дать твоей рабыне немного вина. Мне кажется, она вот-вот упадет.
Атенаис испуганно обернулась.
– Тебе нехорошо, Акме?
– Нет, госпожа, я чувствую себя хорошо.
– Она подозрительно качается, – вставила Ромелия. – Пила, передай ей этот кубок вина.
Ромелия подняла кубок с вином. Пила поспешила к ней, чтобы взять бокал. Когда она стояла перед Ромелией, та крепко держала кубок. Другой рукой она капнула в бокал несколько капель какой-то жидкости из флакона, который висел у нее под одеждой. Акме и также Атенаис не могли это видеть, потому что Ромелию от них закрывала Пила. Пила уставилась на свою госпожу.
– Передай это Акме, – настойчиво приказала Ромелия, когда Пила помедлила.
– Да, госпожа.
Пила взяла кубок. Яд! Это был яд. Ромелия хотела убить Акме. Она должна уронить кубок. Даже если она терпеть не могла эту египтянку, все равно все восставало в ней против того, чтобы она сама, своей рукой, нанесла вред маленькой чернокожей женщине, не имевшей возраста.
С другой стороны, в последнее время всегда, когда она позволяла своему сердцу заговорить, то неприятности получались у нее. Она остановилась перед Акме. Ее рука, державшая кубок, дрожала. Она видела, как Акме смотрит на нее своими горящими черными глазами. Позади себя Пила ощущала взгляд Ромелии, который жег ей спину.
«Один, помоги! Если ты считаешь это верным, то пусть она опустошит кубок, если ты считаешь, что будет лучше, если она его не выпьет, тогда пусть кубок выпадет у меня из рук».
Медленно Пила протянула кубок Акме. На полпути она остановилась, и рука ее, державшая кубок, ослабела. Акме быстро перехватила ее руку и взяла кубок себе. Медленно, не спуская глаз с Пилы, она опустошила его глоток за глотком. Пила снова встала рядом с дверью и уставилась в противоположную стену. Разговор обеих женщин прекратился. Ромелия все время поглядывала на Акме. Прошло не слишком много времени, когда та покачнулась. Она пыталась удержаться на ногах, но внезапно упала, как срубленное дерево.
Атенаис в ужасе вскочила.
– Не беспокойся, – сказала Ромелия, – она только уснула глубоким и долгим сном. Пила, позови Клаудиуса. Он должен прийти. В своем боевом снаряжении. Потом ты отнесешь Акме в комнату и запрешь ее там.
Она настойчиво посмотрела на Пилу.
– Пила, ты сделала нечто нехорошее. Ты дала ей отравленное вино.
Пиле стало резко не хватать воздуха.
– Нет, госпожа, я только…
– Ты дала ей отравленное вино. Атенаис и я видели это. Чье слово весит больше, наше или твое?
– Я понимаю, – пробормотала Пила.
– Я так думаю. А теперь иди и позови Клаудиуса.
Пила поторопилась выйти. Клаудиус все еще бродил по саду.
– Пила, всегда, когда я тебя вижу, я боюсь, что ты улетишь. Как белый лебедь.
Он обнял ее за талию.
– Отпусти меня. Ты должен немедленно идти к Ромелии. Она послала за тобой. И быть в парадном снаряжении. Ее подруга тоже там.
– Ого! Боги слишком заботятся о моих удовольствиях.
– Ты не должен шутить. Атенаис очень нежная, благонравная супруга.
Клаудиус рассмеялся.
– И ты думаешь, я должен одобрить ее вышивку? Пила смущенно замолчала.
– Ты хочешь теперь также с Атенаис?..
– О хотении речь не идет. Кто спрашивает о том, чего я хочу?
– Я, например. Чего ты хочешь?
– Ты еще спрашиваешь? Все мои стремления, все мои желания, все мои хотения, все мои ухаживания имеют только одну цель и знают только одно имя. Это имя – Пила.
– Если бы только это было правдой, то, что слетает с твоего языка! Однако я сомневаюсь в твоих словах. Ты не докажешь мне, что они правдивы.
– Как мне тебе их доказать, любимая Пила? Разве не является достаточным доказательством то, что я пришел в логово льва, чтобы быть ближе к тебе?
– Ба! Ты развлекаешься с Ромелией, сейчас ты, может быть, будешь развлекаться еще и с Атенаис. Это и есть доказательство твоей любви ко мне?
– Ты очень требовательна, прекрасная лесная фея. Я должен схватиться за меч и спрыгнуть со скалы в море, чтобы доказать тебе свою любовь?
– Нет, во всем этом нет необходимости. Отдай мне свое сердце. Без сердца человек не может жить. Тогда, чтобы иметь возможность жить, ты должен будешь постоянно находиться рядом со мной.
– Мое сердце уже в твоих руках. Только ты этого совсем не замечаешь. Ты – маленькая упрямица. Я уже не могу жить без тебя, только поэтому я здесь.
Пила опустила голову.
– Я и не знаю, чему верить, – пробормотала она. Он притянул ее к себе. Она обвила руками его шею.
– Поцелуй меня, Пила, – прошептал он хриплым голосом. – Поцелуй меня, тогда я забуду весь этот кошмар вокруг себя.
Пила взяла его голову своими руками и нашла его губы, своими пальчиками она погладила его густые каштановые волосы, потом внезапно отпрянула.
– Ты должен идти, иначе Ромелия накажет меня.
Клаудиус опустил голову и пригладил руками свой кожаный фартук. Он подавил свое волнение.
– Ну, тогда мы посмотрим, как продлить мое пребывание в этом раю, – сказал он, вздохнув, и зашагал к вилле.
