Анита Миллз - Дикая роза
– Что-то у тебя, наверно, не так.
– Да нет, все нормально.
– За столько недель ты ни разу не заглянул в бутылку.
– В этом тебе весь ответ – если бы у меня было что-то не так, я бы не просыхал. Да и от кого я это слышу? Ты и сам не больно-то злоупотребляешь.
– Мы с Амандой не хотим, чтобы ты уезжал, – сдержанно произнес Клей. – Ты ведь подумываешь, я знаю.
– А какой, к черту, из меня скотовод? – пробормотал в ответ Хэп.
– Тебе не обязательно заниматься этим. Кто тебя заставляет?
– А что еще здесь делать? Ничего другого я просто не вижу.
– Я так редко бываю дома – сам знаешь, не вылажу из этого Остина, поэтому ты здесь очень нужен, чтобы присматривать за Амандой и малышом, когда он появится. Ты нам все равно что родственник, Хэп. Ближе у нас никого нет.
– Она и сама неплохо справляется, Клей, и легко без меня обойдется. Да и ты, кстати, тоже.
Хэп поднялся из кресла и подошел к окну. Перед ним был просторный, вымощенный кирпичом двор, а там, вдали, виднелись сквозь дымку фиолетовые горы. И все это была земля Ибарры.
– Обо мне не нужно заботиться, Клей.
– Ты же мне считай что отец, Хэп.
– Да я всего-то на девять лет старше тебя.
– Но не пойдешь же ты снова в рейнджеры – работа эта для молодых. Черт, да я и сам староват для нее. Ты всю жизнь просидел в седле и давно заслужил право на отдых.
– А я и не собираюсь возвращаться в рейнджеры, если тебя это волнует, – отозвался Хэп. – С этим покончено.
– Но я же вижу – ты что-то задумал. Ты каждый день выезжаешь в пустыню, практикуешься в прицельной стрельбе, в быстром выхватывании оружия.
– Да, ну и что из того?
– А вся эта почта! Сколько я помню, ты никогда не любил писать писем. За все время, что я был в Чикаго, ты написал пару раз, не больше.
– Я считал, что мисс Макалестер достаточно хорошо о тебе заботится.
– Но я по тебе так скучал. И мне не нравилось в Чикаго. – Клей подошел к нему и встал сзади. – Сегодня пришло еще два письма, одно из них от Риоса.
– Поэтому ты и решил, что я возвращаюсь в рейнджеры?
– Нет, я заметил это твое настроение еще с Рождества.
Хэп, все еще стоявший у окна и рассеянно наблюдавший за сонными движениями подсобных рабочих-мексиканцев, что-то делавших во дворе, тяжело вздохнул и сказал:
– Ты сам знаешь, я никогда не пытался ограничивать твою свободу, Клей. Даже когда ты был еще неприрученным мальцом и доставлял мне кучу хлопот, я тебя ни в чем не ограничивал. Я всегда считал, что ты сам должен разобраться в себе и понять, чем тебе хочется заняться в жизни.
– Да, это верно.
– А когда ты решил пойти по моим стопам, я не стал тебе мешать, хоть мне и хотелось. Каждый раз, когда ты шел на задание, я понимал, что, может быть, вижу тебя в последний раз, но не считал себя вправе останавливать тебя.
– Да, это так.
– Ну а теперь мы с тобой поменялись ролями. Теперь уже ты думаешь, что, поскольку я потерял былую форму, то могу пойти на дело и не вернуться. Разве не так?
– Меня беспокоит твоя нога, Хэп. Черт, она чуть не свела тебя в могилу, причем уже дважды.
– Нога в порядке. Малость хромаю, вот и все. И меня это волнует уже не так, как раньше. Думаю, я окончательно примирился со своей хромотой, как если бы таким и родился. – Хэп отвернулся от окна и посмотрел Клею прямо в глаза: – Знаешь, если человек для тебя действительно много значит, ты не станешь связывать его по рукам и ногам. Ты будешь его оплакивать, если он окажется неосторожным и даст себя убить, но это, пожалуй, и все, что ты можешь себе позволить. Ну вот, надеюсь, мы поняли друг друга.
Хэп был по-своему прав, но от этого Клею не становилось легче.
– Что ж, как знаешь.
Глаза Хэпа сузились, он пытливо вглядывался в лицо молодого человека:
– Ты уверен, что действительно понимаешь меня? Может, ты хотел меня здесь оставить только потому, что и сам вышел из игры?
– Нет, конечно.
– И что, тебя не тянет вернуться?
Клей опустил глаза и проговорил:
– Иногда тянет. Думаю, во мне навсегда останется эта необузданность, эта потребность в острых ощущениях. Порой вскакиваю на коня и еду в горы, а там сажусь и часами смотрю в сторону Команчерии.
– В таком случае не нужно было жениться – это нечестно по отношению к ней.
– Поэтому ты так и не женился? – поймал его Клей на слове.
– Нет, просто я всегда выбирал не тех женщин.
– Я ни о чем не жалею, Хэп. Если бы мне сейчас сказали – выбирай между своей прежней бесшабашной жизнью и Амандой, я бы все равно выбрал Аманду. Когда становится неспокойно на душе и не нахожу себе места, стоит только взглянуть на нее, и мне больше ничего не нужно.
– Ну, а мне в таких случаях смотреть не на кого. Поэтому я и намерен возвратиться к прежней жизни. Мне предложили одну работенку, и я думаю, что возьмусь за нее. Может, я хожу не так хорошо, как прежде, но стреляю, черт побери, не хуже.
Услышав это, Клей вскинул на Хэпа глаза, и тот утвердительно кивнул:
– Да, Клей, в Хелене требуется шериф, и хоть это не то же самое, что рейнджер, все-таки, согласись, что-то общее между ними есть.
– Понятно.
– И учти, мне не понадобится твое благословение, чтобы принять это предложение.
– Но мне казалось, ты когда-то мечтал стать фермером и даже вроде бы скопил на этот случай деньжат.
– Да, четыре тысячи долларов. Они до сих пор у меня есть.
– Если все дело в том, что тебе нужно больше…
– Клей, – криво усмехнулся Хэп, – ну скажи мне, черт подери, как, в твоем представлении, я смогу хромать за этим проклятым плугом?
– Точно так же, как будешь хромать по улицам Хелены с пристегнутым к ноге «миротворцем». Ладно, я вижу, говорить на эту тему с тобой бесполезно. Вот тебе твои чертовы письма, – и Клей протянул ему два конверта. – Я так и знал, что ты у нас не останешься. Недаром ведь Риос говорил, что с тобой будет сложнее, чем даже со мной, если попытаться заставить тебя остепениться и где-нибудь наконец осесть.
Когда Клей уже выходил из комнаты, Хэп коротко произнес:
– Извини.
Клей стремительно обернулся, лицо его осветила улыбка, и выражение голубых глаз стало теплее.
– Vaya con Dios,[9] Хэп. Я тебя благословляю, как ты когда-то благословил меня, но запомни: если ты там найдешь свою смерть, я притащу твое мертвое тело сюда, в Ибарру, и похороню здесь. И ты уже не сможешь мне помешать. Хочу, чтоб ты это знал.
– Что ж, пусть будет так.
– Знаешь, Аманда рассчитывает, что ты хоть дождешься рождения ребенка.
– Не знаю, не знаю, – уклончиво ответил Хэп. – Думаю, он найдет дорогу в этот мир и без меня.
– Но ты же, по сути, становишься дедушкой.
– Верно. Но заруби себе на носу: если вздумаешь назвать его в мою честь, я отрекусь от вас обоих.
