Марша Кэнхем - Чайная роза
– Еще один?
– Да. У меня наследственная тяга к морю. Сэр Энтони Кросс был адмиралом флота ее величества. Он вышел в отставку, после того как потерял руку в 1812 году.
– О! – Чайна вспомнила портрет в галерее: военный мундир, ордена.
– К сожалению, я не могу похвастаться репутацией кораблей, на которых мне приходилось плавать.
– Потому что команда «Реюниона» занималась работорговлей?
– Отчасти, – натянуто отозвался Джастин. – Хотя я готов поклясться чем угодно, что за последние шесть лет мы перевозили только законный груз.
– Тогда почему ты не борешься со слухами, которые ходят о твоем судне? Почему позволяешь, чтобы тебя и команду обвиняли в работорговле?
– Потому что работорговцы являются париями, моя прелесть. Прокаженными. Они приходят и уходят, когда пожелают. Никто не решается подойти к ним слишком близко из опасения замараться. На данном этапе меня это устраивает.
– Почему?
– Твой отец вырастил чересчур любопытную дочь, – раздраженно заметил Джастин. – Неужели никто не объяснил тебе, насколько женщина выигрывает в глазах мужчин, когда помалкивает и позволяет собой любоваться?
– Ты снова пытаешься уйти от ответа.
– Тебе незачем это знать.
– Потому что тебе не хочется говорить, что «Реюнион» когда-то был «Скорпионом»?
Последовала короткая пауза.
– Откуда ты это знаешь?
– Мистер Бейтс рассказал. После того как я догадалась, что это твой корабль. Видимо, он считал нужным объяснить, как получилось, что ты взял себе имя Джейсона Сэвиджа.
– Мистер Бейтс слишком много болтает, – уронил Джастин. – Что еще он рассказал тебе?
– Немного. Во всяком случае, он так и не объяснил, что тобой движет. Что заставляет тебя возвращаться в порт, где тебя ничего не ждет, кроме презрения и враждебности.
– Он упомянул про «Орион»?
– Коротко. Сказал только, что «Орион» столкнулся с «Реюнионом» – точнее, «Скорпионом» – и затонул.
– В соответствии с заключением флотского трибунала это не было случайным столкновением. Происшествие было квалифицировано как «беспрецедентный акт убийства, имевший место в открытом море».
– То есть «Орион» был потоплен преднамеренно?
– Таков вердикт суда. Капитан «Скорпиона» был признан виновным и приговорен к пожизненному заключению. Впрочем, тут они просчитались. Спустя несколько месяцев он умер в тюрьме от чахотки.
– Но это несправедливо! Мистер Бейтс сказал, что в ту ночь был шторм, однако следствие не учло этот и другие факты, когда выяснилось, что «Скорпион» перевозил рабов.
– И это правда. К сожалению или к счастью, в зависимости от точки зрения, меня не интересуют простые ответы. Чертовски просто настроить общественное мнение против капитана и команды на основании того, что они везли горстку черных невольников. Проще, чем пытаться выяснить, почему на борту «Ориона», направлявшегося во Францию, оказалась дюжина весьма уважаемых и влиятельных людей.
– Во Францию? – изумилась Чайна. – Они сочувствовали бонапартистам?
– Проклятие! – выругался Джастин с мрачной гримасой. – Ты слишком сообразительна для женщины. Это действует на нервы.
– Но это правда? Англичане, находившиеся на борту «Ориона», работали на Бонапарта?
Помолчав, он вздохнул:
– Да. Причем это были не просто богатые англичане, а члены правительства и крупные финансисты. Доверенные люди, имевшие доступ к планам Веллингтона, знавшие его стратегию и слабые места. Не говоря уже о переписке с прусским командованием, из которой следовало, что наши союзники не горят желанием воевать. Веллингтону пришлось чертовски туго в Бельгии – я был там и могу это подтвердить. Пруссаки тянули и откладывали до последней минуты, прежде чем бросить свою армию на поддержку объединенного фронта. Знай Бонапарт заранее, что между союзниками существуют разногласия, возможно, сегодня Англия и вся Европа жили бы под французским флагом. Мы были на волоске от этого.
– Понятно. – Чайна лежала, скрестив руки на груди Джастина и положив на них подбородок. – Как ты узнал об этом? И почему это никого больше не заинтересовало? Те, кто вел расследование, должны были обратить внимание на список пассажиров «Ориона». И что пункт их назначения находится во Франции.
– В судовой декларации значилось, что корабль следует в Лиссабон. А что касается списка пассажиров, то его просто не оказалось.
– В таком случае как же ты узнал? – снова спросила она.
Он удручающе вздохнул.
– Потому что среди тех, кто находился на борту, был сэр Энтони Кросс.
Чайна резко вскинула голову:
– Твой отец?
– Да.
– Он был… бонапартистом?
– Можешь не стесняться в выражениях. Он был изменником. Хотя, видит Бог, у меня до сих пор это не укладывается в голове.
– Ты не веришь этому?
– Дело не в том, верю я или нет. Существуют неопровержимые факты. Он был на борту. Он вел дневник, где фиксировал все свои действия, – довольно неосторожно с его стороны, но, полагаю, он делал это для собственной безопасности. Должно быть, он не сомневался, что в один прекрасный день вернется назад с армией завоевателей. Он оставил копии писем, которые вез во Францию, чтобы доказать свою лояльность, и документы, содержащие сведения о военно-морских силах Англии, о размещении сухопутных войск, о наклонностях и привычках высших офицеров. Короче говоря, все, что требовалось французам, чтобы нанести поражение Веллингтону задолго до Ватерлоо. – Джастин выдержал паузу, затем продолжил: – Кроме того, обнаружились бумаги, подтверждающие ликвидацию собственности Кроссов. Он продал все, за исключением Брейдон-Холла, что вызвало бы подозрения. Рейн был потрясен, когда ознакомился с состоянием доставшегося ему наследства. У него не было ничего, помимо средств, заработанных им лично в качестве хирурга. Труд докторов, – сухо подытожил он, – оплачивается немногим лучше, чем военных.
– И все же это произошло, – Чайна задумалась, подсчитывая, – одиннадцать лет назад. Ты сказал, что твоей первой мыслью было, что он наконец-то нашел себе богатую невесту. Почему он не сделал этого раньше?
– Будь я проклят, если знаю ответ на этот вопрос, – сказал он, нисколько не удовлетворив ее любопытство. Задумчиво хмурясь, Чайна снова положила подбородок на скрещенные руки.
– Юджин тоже не женился, – заметила она.
– Как и я. Чем дальше, тем интереснее, ты не находишь? – Видя, что она не разделяет его шутливого настроя, он добавил: – Не знаю, что останавливает братьев, но в моем случае это стойкое отвращение к домашнему очагу. В моем незабываемом детстве не было ничего, что вдохновило бы меня на брак, да и никакой тяги к кучке кирпичей и клочку собственной земли у меня нет. – Джастин помолчал, наблюдая за румянцем, медленно проступившим на щеках Чайны. – Надеюсь, ты не рассчитывала, что в конечном счете я поступлю как честный человек?
