Вирджиния Браун - Посланец небес
При этих словах Ганна обернулась и насмешливо посмотрела на него:
— Со мной нужно что-нибудь делать, пастор Аллен? А я думала, что у меня будет в запасе день-два, чтобы определить свои возможности.
— Возможности? — Пастор Аллен недоуменно пожал плечами и весело рассмеялся. — Как вы думаете, какие могут быть возможности в таком маленьком поселке, мисс Макгайр?
Сложив руки на груди, Ганна сказала резче, чем намеревалась:
— У меня было впечатление, что Америка — огромная страна, полная возможностей!
— Для мужчин, да, но не для незамужних женщин, одиноких во всем белом свете. — Джоэл Аллен поднялся со своего стула и подошел к Ганне. — Через замужество с достойным человеком женщина может выполнить свое назначение — назначение, данное ей Богом.
— И это назначение…
— Слушаться и подчиняться своему мужу, производить на свет детей и одеваться благопристойно, — закончил Джоэл.
Ганна напряглась. Ее пальцы крутили материю голубого платья, любезно подаренного местной жительницей поселка. Она подняла брови.
— Нет, пастор Аллен, это назначение выполняется само собой, в какой бы области ни раскрывались ее таланты.
— Моя дорогая мисс Макгайр, об этом в Библии ничего не сказано, — сказал Джоэл, очевидно ошеломленный ее ответом. — Что за новость, какая неприличная точка зрения!
Ганна пыталась овладеть собой, размышляя, как сильно все изменилось с тех пор, как она сюда приехала. Джоэл сначала был таким участливым, стремящимся во всем помочь, а потом они поссорились… из-за Крида Браттона. Было действительно глупо вообще разговаривать на эту тему, как и то, что в какой-то момент она поймала себя на том, что встала на защиту Браттона, так мучившего ее совсем недавно.
Тон Джоэла стал таким резким, каким он никогда не говорил с ней прежде. Да еще это его рассуждение… Ганна возмутилась его высказываниями, но только на мгновение, поняв, что это уже не имеет никакого значения. Для нее не было будущего здесь ни с Джоэлом Алленом, ни без него — после того, что случилось с Кридом. Этого нельзя было объяснить никому.
— Неприличная, говорите? Да, полагаю, что так, — согласилась она.
Они замолчали. Дождь бил по стеклу, а огонь в камине трещал и убаюкивал. Их глаза встретились.
— Мне кажется, в вашей голове зародился какой-то план? — сказал Аллен после долгого молчания.
— Да, — ответила Ганна. Она пристально посмотрела на Джоэла и сказала уже более мягко: — Пожалуйста, давайте сядем за стол, выпьем чашечку чая, и я все объясню. Ночью я много думала и уверена, что, когда вы узнаете мою идею, вам будет намного спокойнее.
Но когда Ганна рассказала о своем плане — ее решении возвратиться домой в Септ-Луис и заняться учительством, — ее встретило упорное сопротивление.
— Боюсь, что это невозможно, — сказал Джоэл Аллен. Он поднял брови, а его тонкие губы словно свела судорога.
— Невозможно? А можно мне спросить, почему? — любезным тоном спросила Ганна.
Она попыталась говорить тихо и спокойно, несмотря на раздражение, вызванное рассуждениями Аллена.
— Все очень просто. Во-первых, для этого нет средств, во-вторых, я бы но советовал вам путешествовать в одиночку.
— Понятно. — Она посмотрела в чашку, считая чаинки, плавающие в бледном вареве. — Я буду трудиться, — наконец сказала она, — и заработаю деньги на свою дорогу.
— Работать здесь? — Джоэл замахал руками. — Моя плата за то, что я несу им слово Божие, мизерная — несколько цыплят и отрез на платье. У меня нет денег, чтобы покупать что-либо. Единственное, кто зарабатывает здесь, — это тот, кто владеет каким-то мастерством и может менять свои изделия на товары, мисс Макгайр. А что вы умеете?
Ганна опустила голову, поняв безвыходность своего положения.
У Джоэла был ответ на ее невысказанный вопрос, но это шло вразрез с ее желанием. Соскользнув со стула и встав перед ней на колени, он взял ее за холодные руки и торжественно произнес:
— Я имел бы честь предложить вам стать моей женой, мисс Макгайр. Если вы…
Покачав головой, Ганна закрыла пальцами его рот. В горле стоял ком: она чувствовала, как слезы накатываются ей на глаза.
— Я благодарна за предоставленную мне честь, пастор Аллен, но должна отказаться от такого лестного и великодушного предложения.
— Почему? — спросил он. Его взгляд был пронзительным, проникающим в душу. — Это из-за Крида Браттона?
Ганна выпрямилась и отдернула руки.
— Что вы имеете в виду?
Он пожал плечами, уголки губ опустились в печальной улыбке.
— Только то, что мне прекрасно видно, как вы относитесь к нему. А я-то все надеялся, что это все только из-за того, что он вызволил вас из горящего Джубайла. Конечно, это моя глупость и наивность, потому что не раз замечал, как меняется ваш голос и выражение лица, когда вы говорите о нем…
— Но вы сами говорите, пастор Аллен, — пробормотала Ганна, — что он спас жизнь мне и восьмерым детям!
— Это не то.
Воцарилась гнетущая тишина, которая, казалось, забилась в каждый угол. Ганне нечего было сказать, у нее не нашлось ни одного слова в свое оправдание. Она с горечью сознавала, что в его словах было слишком много правды. Это действительно было больше, нежели чувство благодарности за то, что Крид выкопал их из горящих развалин и согласился сопровождать их сотни миль. Но она не думала, что это окажется таким очевидным и для постороннего.
— Ну, — беспомощно пожав плечами, промолвила наконец Ганна, — я не совсем с вами согласна, но в ваших словах есть доля правды. Я не могу сказать вам конкретно, что я чувствую к мистеру Браттону, потому что не знаю сама точно.
Склонив голову, Джоэл посмотрел на свои руки и поднялся.
— Попытаюсь помочь вам, не знаю, правда, смогу ли, мисс Макгайр, — нежно произнес он. — В некотором смысле мне будет нелегко это сделать, потому что я постоянно думал о вас с тех пор, как впервые увидел, но постараюсь сделать все возможное.
— Спасибо, — прошептала Ганна. — Это много больше того, о чем бы я могла попросить вас.
Часы пробили одиннадцать раз, и Ганна тяжело вздохнула. Все также шелестя по толстому стеклу, шел дождь, и это и раздражало, и успокаивало. Огонь догорал. Она сидела у камина и смотрела на умирающее пламя. Ее руки отсутствующе теребили кружевной носовой платок, лежащий на коленях. Вот уже три ночи ей не спалось. Может быть, стакан горячего молока поможет или толстая скучная книга?
Ганна вздохнула. Она взглянула на измятый платок с вышитой в углу буквой «W». Миссис Вентвисл, любезно предложившая ей старую одежду своей старшей дочери, весело сказала, что, если перевернуть его, «W» превратится в «М» для фамилии Макгайр. «Какое это имеет значение?» — подумала Ганна и бросила платок на гладкий сосновый стол.
