Джейн Ходж - Сбежавшая невеста
Чернобровый грубиян, сказал Эдмунд… Она решительно откинула мысли о другом чернобровом грубияне. Женитьба Мэйнверинга – дело решенное. Она вполне может выходить за Ферриса. Но нельзя терять времени… Нужно во что бы то ни стало встретиться с дядей до того, как он найдет Эдмунда и Элизабет. Как же лучше поступить?
Она снова задумалась. Теперь она совсем не боялась дядю. Он влип еще хуже, чем она. Почему бы ей не отправиться к Элизабет в Холборн, объяснить ей все и дождаться там дядю Гернинга, который, несомненно, появится там завтра, пылая гневом. Неожиданное присутствие там Дженнифер безусловно охладит его пыл. Можно не сомневаться, что он вздохнет с облегчением, узнав, что она прощает ему двойную игру и согласна выйти за Ферриса, и скорее всего, дядя даст согласие на брак Элизабет и Эдмунда. На этом она заснула.
Поднявшись рано утром, Дженнифер написала два письма. Первое – герцогине – не потребовало больших усилий. Оно выражало сердечную благодарность за доброту, с которой к ней отнеслись; дальше она писала, что осознала, хотя и поздно, каким странным должно казаться в свете ее пребывание на Гросвенор-сквер. «Я не виню людей за то, что они плохо обо мне думают», – продолжала она. – Дорогая мадам, мне никогда не следовало пользоваться вашей добротой. Теперь я делаю то, что должна была сделать с самого начала, – возвращаюсь в свою семью». Еще раз выразив благодарность, она подписалась и запечатала письмо, отказав себе в удовольствии приписать пару слов для Мэйнверинга, и перешла к более трудной задаче – письму к Мандевилю.
Оно потребовало больших раздумий (она даже погрызла перо): оно должно было быть очень дипломатичным. Нельзя толкнуть его на поспешные действия. Она писала и переписывала и, наконец, составила текст, который почти устроил ее.
«Сэр, – писала она, – беру на себя смелость отказаться от ваших предложений. В то же время я очень благодарна вам за то, что вы высказались столь откровенно, и мне стала совершенно очевидна истинная опасность моего положения. Я торжественно клянусь вам, что не виновна ни в чем, кроме легкомыслия, а милорд и его бабушка были лишь незаслуженно добры ко мне. Я возвращаюсь к тем, чья обязанность защищать меня, и предупреждаю вас, что в скором времени у меня будет муж, который примет все необходимые меры, дабы оградить мое доброе имя. Если вы осуществите свои вчерашние угрозы, вы очень об этом пожалеете».
Этого вполне достаточно, подумала она, вспомнив, как трусливо он говорил о дуэли с Мэйнверингом. Это напугает его… В любом случае (она подписалась, заклеила письмо и надписала адрес своим мелким ровным почерком) большего она написать не может.
Между тем время бежало. Герцогиня скоро проснется и пошлет за нею. Дженнифер хотела любой ценой избежать сцены прощания. Позвонив, она отдала два письма озадаченному лакею и приказала оседлать Звездного. Она приедет раньше Эдмунда, но это не страшно. Конечно, не очень-то хорошо опять остаться в одном-единственном, хотя и любимом зеленом костюме для верховой езды, но Элизабет и ее тетя найдут для нее что-нибудь подходящее на первое время, а как только она выяснит отношения с дядей, она сможет уехать домой в Суссекс.
При этой мысли Дженнифер испытала счастье. В парке пели птицы, деревья уже зеленели. В Суссексе, конечно, уже лето: холмы всегда под солнцем. Пора домой. Она пустила Звездного рысью, отчасти чтобы избежать грустных мыслей, отчасти – знакомых, которых солнышко могло выманить на улицу гораздо раньше времени, приличествующего для прогулок. Сегодня не тот день, когда можно с ними посплетничать. Она хотела побыть одна, чтобы приготовиться к встрече со своим прошлым и будущим.
Ей повезло, и она никого не встретила. Эдмунд появился минута в минуту, его простое бесхитростное лицо раскраснелось от спешки. Увидев его, она почувствовала первый приступ сомнений. Сойдет ли все так гладко, как ей думалось? Герцогиня сейчас сидит в подушках и, потягивая свой шоколад, читает ее письмо. Мандевиль, может быть, уже получил свое. Пути назад нет. Наоборот, надо действовать как можно быстрее. Нечего торчать здесь на виду.
Она повернулась к конюху.
– Джеймс, я вспомнила об одном деле, которое мне надо сделать; я пойду пешком, а кузен будет меня сопровождать. Отведите Звездного домой.
Конюх посмотрел на нее с сомнением. Вся выучка заставляла его беспрекословно повиноваться, но в подобном поведении мисс Фэрбенк было что-то сомнительное. А она ему нравилась. Он осмелился возразить.
– Но, мисс Фэрбенк, боюсь, герцогиня будет недовольна.
– Я все объяснила ее светлости, – перебила его Дженнифер, – делайте, как приказано, Джеймс, и не разыгрывайте хранителя семейной чести.
Он мирно улыбнулся и без дальнейших возражений повиновался.
Оставшись наедине с Дженнифер, Эдмунд с уважением посмотрел на нее:
– Ее светлость? – спросил он. – Ты высоко залетела, Дженни.
– Да, – сказала она, – но это долгая история, и я не буду сейчас тебя ею утомлять. Нам надо поговорить о гораздо более неотложных делах. Я изменила все свои планы и все-таки решила не продавать мамины жемчуга. Уверена, что ты обрадуешься, услышав об этом.
– Не продавать? Но, Дженни, а как же деньги? Специальное разрешение?
– Не беспокойся. Тебе не понадобится ни то, ни другое. Ты можешь сделать предложение Элизабет по всей форме и обвенчаться с нею на Гановер-сквер. Уверена, что вам это больше придется по душе.
– Конечно. Бедняжка Лиззи еще утром плакала, что у нее не будет ни свадебного платья, ни всего остального, да и мне, признаюсь, эта спешка не по нраву. Но как это сделать? Уверен, что дядя явится сегодня, а моя девочка в его руках – чистый воск.
– Не бойся, – весело сказала Дженнифер. – Я собираюсь сама поговорить с дядей Гернингом, и если не ошибаюсь, к тому времени, как я закончу, он будет на коленях умолять тебя жениться на Лиззи.
– Как тебе не стыдно, Дженни, – тотчас вспылил он, – ты не смеешь опозорить бедного ангела, я не позволю!
– Да зачем мне это делать? В этом нет нужды. Факты говорят сами за себя. Она должна выйти замуж, и быстро. Чего стоит поездка с тобой в обычной почтовой карете?
Она никогда не могла устоять, чтобы не подразнить Эдмунда, а теперь он отреагировал так, как она и рассчитывала.
– Это нисколько не хуже, чем вылезать из окна в мужской одежде и верхом скакать в город, – сердито сказал он.
– Конечно, но не так интересно. Но я тоже понесу наказание. Я собираюсь выйти за Ферриса.
– Что? – воскликнул он. – После всех твоих побегов и усилий скрыться от него? Дженни, не могу поверить.
– Ты вправе удивляться, Эдмунд, но это так. Говоря откровенно, я не вижу другого выхода. А ты должен понимать, что это сильно облегчит вашу с Элизабет участь. Как только я появлюсь и потребую вернуть мне мое собственное имя (я должна признаться, что сделаю это с радостью, потому что мне уже тошно быть мисс Фэрбенк), дядюшка окажется в очень неловком положении.
