Ширли Басби - Покорность ей к лицу
Маркус погладил ее по плечу:
— Не отчаивайтесь, мадам. Лорд Мэннинг еще, может, вгонит доктора в краску.
Она промокнула глаза кружевным платочком, лицо ее немного просветлело.
— О, как же я надеюсь на это!
После отъезда гостей в доме воцарилась тишина, но ненадолго. Вести быстро разнеслись по округе, и один за одним стали приезжать друзья барона: выражали сочувствие и справлялись о его здоровье. Маркус сказал Изабел, что сейчас лучшее место для нее — рядом с бароном.
— Иди к нему, дорогая. — Она колебалась, и он добавил: — Естественно, если ты хочешь принимать визитеров, я предоставлю это тебе, а сам посижу с лордом Мэннингом.
Он знал, что ей сказать: Изабел пулей взлетела на второй этаж, оставив на его попечении первый.
Она с досадой подумала, что именно этого он и добивался.
Разумеется, новости о неожиданном венчании распространились с той же скоростью, и слова беспокойства о лорде Мэннинге перемежались поздравлениями со свадьбой. Более нелепой ситуации и представить себе нельзя: принимать соболезнования и поздравления одновременно!
Из Шербрук-Холла приехал камердинер Маркуса, Бикфорд, и привез его вещи. Теперь он суетился наверху, распаковывая чемодан в большой спальне, которую Изабел отвела Маркусу.
— Я сказала Дирингу, чтобы он приготовил для вас комнату рядом со спальней барона, — сообщила она ему. — А миссис Эплтон мы поселим напротив. — Она посмотрела на него. — Это все ужасно странно, вам не кажется?
— О да. Я никак не предвидел, что первые ночи в браке проведу в одиночестве в спальне рядом с покоями бывшего свекра моей жены, — сухо ответил Маркус.
Изабел подавила истерический смешок и снова исчезла наверху.
Вернулась миссис Эплтон. С ней прибыли ее горничная и несколько саквояжей. Заботливый Диринг проводил ее в спальню.
Наступило небольшое затишье, и Маркус, чувствуя, что бессонная, полная волнений ночь дает о себе знать, позвал Диринга и заказал очень крепкого и горячего кофе и графин коньяку. Кофейник и графин явились как по волшебству почти мгновенно. Маркус сделал первый глоток кофе со щедрой порцией коньяку и спросил Диринга:
— Наверху все под контролем?
Улыбка промелькнула на лице Диринга.
— Да, сэр, — доложил он. — Эдмунд и миссис Мэн… Шербрук спят на диванах в гостиной лорда Мэннинга. С ним миссис Эплтон и доктор.
— Что-то изменилось?
Улыбка Диринга истаяла.
— Нет, но он спит спокойно, даже мистер Сиуард сказал, что этот отдых ему на пользу.
— Что ж, будем надеяться, мистер Сиуард знает, о чем говорит.
Не прошло и пяти минут после ухода Диринга, как Маркус услышал, что к дому подъезжает коляска. Маркус со вздохом встал с кресла и подошел к окну.
У крыльца остановился элегантный фаэтон, запряженный парой резвых вороных коней. Маркус не удивился, увидев, что лошадьми правит Гаррет Мэннинг.
Вскоре Диринг провел его в Зеленую гостиную и удалился. Взглянув на щегольскую насыщенно-синюю визитку Гаррета, темно-желтые брюки и до блеска начищенные ботфорты, Маркус почувствовал неловкость за свой старый зеленый жакет и смятый галстук. Он с тоской подумал о горячей ванне и нескольких часах здорового сна.
— Друг мой дорогой! Поминки и свадьба за одну ночь! — воскликнул Гаррет, шагая через комнату. Он протянул Маркусу руку. — Мы оплакиваем старика или празднуем вашу свадьбу? Или и то и другое?
Искреннее беспокойство в его глазах сняло все вопросы о фиглярстве и непочтительности. Маркус пожал ему руку:
— Никого мы не оплакиваем. Старик держится.
На лице Гаррета, вне всякого сомнения, отразилось облегчение. Он отрывисто рассмеялся:
— Знаю, вам трудно в это поверить, но я правда его люблю.
Маркус кивнул:
— Он вас тоже, хотя ему и хотелось бы, чтобы вы не были таким распутником.
Гаррет пожал плечами:
— Люди редко получают желаемое. — Он изогнул бровь: — Так я должен пожелать вам и прекрасной Изабел счастья?
— Да, ваш дядя страстно хотел увидеть нас женатыми, прежде чем… и мы уважили его.
Гаррет посмотрел на него испытующе:
— Вы думаете, он умирает?
— Он был на волосок от смерти, но сейчас… нет, мне не кажется, что он умирает. Доктор, может быть, не согласится со мной, но я считаю, что если бы он собирался умереть, то уже умер бы. — Без особой охоты он добавил: — Но он не отделался легко, боюсь, он уже никогда не будет тем человеком, которого мы знали.
Маркус изложил события предыдущей ночи и описал последствия удара.
— Может быть, он исцелится полностью, — сказал Маркус, когда разговор подошел к концу, — время покажет.
— Можно мне его повидать? — спросил Гаррет.
Маркус изучающе на него посмотрел. Лорд Мэннинг любил племянника, хотя и не одобрял его образа жизни, а Гаррет был искренне привязан к дяде. Маркус пожал плечами:
— Я не возражаю. Я позвоню, Диринг проводит вас наверх.
— Уделите мне еще минутку.
— Конечно. А в чем дело?
Гаррет скривился:
— Я не уверен… — Он всем своим видом показывал, как ему неловко. — Вы, возможно, подумаете, что я вмешиваюсь не в свое дело, но чувствую, что должен сказать. — На губах его заиграла полуулыбка. — В конце концов, мы породнились, и я блюду интересы семейства.
Маркус кивнул. Интересно, к чему он клонит? Гаррет прочистил горло, ему явно было не по себе.
— Обычно я не сую нос в те дела, которые меня не касаются, — неохотно начал он. — Но я должен предупредить вас: опасайтесь Уитли, того парня, который остановился в «Оленьем роге» в деревне.
Взгляд Маркуса сделался жестче и как будто острее.
— А что такое? Что вам известно о майоре Уитли?
Гаррет почесал за ухом — за правым, в котором поблескивала пуссета с бриллиантом:
— Вчера вечером, уехав от вас, я направился в деревню в поисках развлечений. — Он улыбнулся. — Я нахожу сельскую жизнь несколько скучной, а пить в одиночестве не люблю. Я остановился в «Оленьем роге» в надежде пропустить кружечку-другую эля, прежде чем наведаться к даме, которую иногда навещаю, когда живу дома. — Он задумчиво улыбнулся. — В пивной собралась веселая компания, то да се… В общем, к даме своей я так и не попал. — Он продолжал с задумчивым видом: — Около четырех утра я решил возвращаться домой, как вдруг поднялся переполох и в гостиницу ввалился Уитли. Он был в ужасном состоянии: весь истрепанный, мокрая одежда свисает клочьями, лицо в синяках. Он вопил, что на него напал сумасшедший, который ограбил его и едва не утопил.
Губы Маркуса дрогнули, но он изобразил озабоченность и пробормотал:
— Какой кошмар! Вот досталось бедолаге.
