Лорейн Хит - Неотразимый грешник
Он посмотрел на Кейт, ожидая её реакции.
– Прекрасная идея, – сказала Кейт и добавила: – Пока я не куплю новую мебель, мы будем играть каждую ночь в прятки. – Когда он в недоумении взглянул на нее, она объяснила: – Я буду спать в какой-нибудь другой спальне, а тебе придется меня искать.
– Ты считаешь, это будет весело?
– Я просто хотела увидеть твою улыбку.
Он фыркнул.
Кейт дотронулась до небольшого квадратика на чертеже:
– А это что?
– Здесь будет спать сестра милосердия. Я найму трех сиделок, каждая из них будет присматривать за ней восемь часов, так чтобы мать ни на минуту не оставалась одна. Они будут жить в главном особняке то время, когда не будут на работе. И конечно, у моей матери будет служанка, домоправительница, повар – все они могут жить в главном доме. Мать бывает невыносима.
– Ты хорошо все продумал.
Он перевел взгляд на чертеж.
Кейт внимательно посмотрела на его профиль, гордый, надменный профиль, с тремя царапинами на щеке. Дай Бог, чтобы не осталось их следов.
– До чего же ты благороден!
– Благороден? – Он хрипло рассмеялся. – Ты просто не знаешь всего. – Он направился к угловому столу, налил виски в стакан и залпом осушил его. – Я разрешал им погружать ее в ледяную воду, потому что они считали, что шок может вернуть ей разум. – Он залпом осушил второй стакан виски. – Когда она билась в истерике, я разрешил им использовать смирительную рубашку, чтобы она не размахивала руками. – Он осушил третий стакан.
– Ты потерял надежду на то, что она поправится.
– Я потерял надежду на то, что мои беды когда-нибудь кончатся. Я хотел бы забыть ее так же, как она забыла меня. – Он схватил руку Кейт и тряхнул. – Ты не понимаешь? Я ненавижу то, что мне приходится из-за нее делать. – Он еще раз тряхнул ее руку. – Я просто хочу забыть. Помоги мне забыть, Кейт. Помоги!
Он прижал ее к себе и замер. А вдруг после того, что она узнала за прошедшие двое суток, она не захочет спать с ним в одной постели?
Кейт запустила руки в его волосы. Непослушные пряди обвились вокруг ее пальцев.
– Помогу, – прошептала она.
Майкл подхватил Кейт на руки и понес в спальню. Думает ли она о том, как отчаянно он хочет раствориться в исходящем от нее аромате, в ее тепле, в шелковистости ее тела? Или он должен скрывать свои желания так же, как она скрывает свой любимый цвет? Хочет ли он, чтобы она это знала? Хочет ли раскрыться перед ней? Не причинит ли она ему боль, как это сделала его мать?
Станет ли она обвинять его в том, в чем он не виноват, презирать или будет любить, простив ему его промахи?
Когда Майкл нес Кейт вверх по лестнице, шагая через ступеньку, сгорая от желания овладеть ею, то со страхом думал о том, какую власть она обретет над ним, если он не обезопасит себя. Когда-то он воздвиг стену вокруг своего сердца, чтобы не ощущать чувствительных уколов, но Кейт разрушила эту стену всеми известными ей способами: обворожительными улыбками, нежностью, добротой. Завтра Майкл укрепит эту стену. А сегодня он хочет тишины и покоя, которые может дать ему только Кейт.
Майкл уложил ее на кровать с единственной мыслью освободить себя и ее от одежды.
– Давай займемся полезным делом – разденем друг друга, – произнес Майкл, принимаясь за ее платье.
– Ты всегда был романтиком, мой супруг, – сказала Кейт и стала расстегивать на нем рубашку.
Слегка наклонившись, Майкл увидел, что глаза у нее закрыты. Какое-то мгновение он надеялся, что она не представляет себе кого-то другого на его месте. Не испытай он столь сильную нужду в забытьи, остановился бы, но Кейт тоже нуждалась в забытьи, и Майкл не мог ей в нем отказать.
Когда оба освободились от одежды, Майкл положил Кейт на кровать. Он прошелся рукой по изгибу ее бедра. Затем уткнулся в изгиб ее шеи, ощущая аромат ее духов; Обхватил губами ее сосок. Наклонил голову и почувствовал, что она влажна от желания. Ему хотелось услышать ее крики, когда ее бедра раздвинутся под ним и ноги обхватят его тело.
Кейт извивалась под ним, откинувшись в мир собственных ощущений, где кто-то другой касался ее, разжигая в ней страсть.
Ее тело напряглось, по нему пробежали судороги, она хватала ртом воздух и вцепилась пальцами в его плечи. Она была влажной. Дрожь все еще сотрясала ее тело, когда он вошел в нее.
Он поднялся над ней, глядя в ее томные глаза, они стали синими от страсти. Затем глаза ее закрылись и момент их единения исчез.
Сердце Майкла разрывалось от боли. Пусть представляет себе, что он – это другой, думал Майкл, пусть найдет утешение в воспоминаниях, в то время как сам он ищет утешения в ней. Он совершал толчки как одержимый. Каждый толчок уносил его все дальше от всего того, что он хотел забыть. Что мать отдала его на попечение жестокосердной женщины, что ей самой он безразличен и она даже его не помнит, а жена любит другого. Когда Кейт прижала его к себе, Майкл положил ей голову на плечо. Каждый могучий толчок приближал Кейт к вершине блаженства. Об этом свидетельствовали ее крики.
Она выгибалась под ним, когда наступило его собственное освобождение – быстрое и мощное, буквально ослепившее его своей интенсивностью. Майкл прижал ее к себе, с трудом пытаясь восстановить дыхание, и стал поцелуями убирать пот, выступивший на ее лице. Казалось, весь мир исчез, осталось лишь воспоминание о наслаждении и шелковистости ее кожи. Ему хотелось пролежать с ней в постели всю ночь.
Но вместо этого он поцеловал ее в шею и перевалился на спину. Затем поднялся с постели. Он едва держался на ногах. За одеждой он пришлет слугу утром. А сейчас ему хотелось рухнуть в постель. Пока воспоминания о том, что было у них с Кейт, все еще достаточно сильны, чтобы подарить ему блаженный сон.
Кейт смотрела на полог, роняя на подушку слезы. Почему он не остался с ней? Почему покинул ее?
Ведь он просил ее об этой ночи с отчаянием, разрывавшим ей сердце?
Глава 20
Следующее утро Кейт провела со своей матерью. Было очень трудно делать вид, будто она ничего не знает о ее болезни. Она упрекала себя в том, что раньше не заметила желтушное лицо матери и отсутствие былого блеска в ее глазах. Она всегда сравнивала мать с паровозом, который невозможно остановить. Но каждый человек может заболеть и умереть.
Несмотря на болезнь, мать осталась верна себе. Она не умрет, пока не выдаст последнюю дочь, причем за того, кого выберет сама мать.
Вернувшись домой, Кейт нашла Майкла в рабочем кабинете. Он сидел за столом и что-то чертил.
– Что ты делаешь?
Майкл поднял глаза.
– Хотел построить дом в Рейборне, но решил построить библиотеку.
– У тебя их уже три.
– Эта будет теплее и уютнее. Назову ее «Библиотека Кейт».
