Джейн Фэйзер - Клевета
Двери в большой зал оставались открытыми, и шум пирушки свидетельствовал о том, что конца ей не видно. Заглянув внутрь, Магдален была поражена. Лорд де Жерве не относился к тем, кто поощряет буйство за столом, но сегодня и он, наверное, решил дать волю себе, гостям, слугам. В зале танцевали и пели, захмелевшие гости гонялись за женщинами из замка, специально для этой цели — в расчете на утреннюю награду — задержавшимся в зале.
Магдален, застыв, стояла в дверях. Резко обернувшись, Гай заметил ее и резким властным жестом велел удалиться. Поколебавшись какое-то мгновение, она развернулась и с видимой неохотой ушла. Она до сих пор не научилась хладнокровно воспринимать его недовольство и по-прежнему могла противопоставить ему лишь надутые губки и сердитое молчание. Впрочем, знай Гай о том, какое впечатление производит на девушку его плохое настроение, едва ли бы он стал так часто его проявлять.
По наружной лестнице Магдален поднялась на второй этаж обширного жилого помещения. Ее покои находились в женской половине, поскольку в супружеских комнатах, временно занятых доверенным лицом отсутствующего хозяина замка, она, естественно, не могла жить. В спальне стояли кровать, платяной шкафчик, лежали узорчатые ковры на полу, на стенах и на окнах висели гобелены. К спальне примыкала уборная с комодом и занавешенной ванной, но самое важное — с потайной дверью за одним из гобеленов, которая выходила в коридор, устроенный в толстой каменной кладке стены. В замке было великое множество таких коридоров, которыми пользовались те, кто желал скрыть от посторонних глаз свои перемещения.
Эрин и Марджери дремали у камина в ожидании хозяйки.
— Ну и пирушка у нас сегодня! — зевнула Эрин и встала. — Даже непохоже на милорда.
— Непохоже, — согласилась Магдален. — Но у него гости, и было бы неучтиво не оказать им должного приема.
Она смирно стояла на месте, пока женщины раздевали ее. Затем они завернули ее в меховой халат.
— Хорошенько расчеши мне волосы, Эрин. — Магдален уселась на низенький стульчик перед камином.
— О, да, миледи, — Эрин улыбнулась, расстегивая изящную серебряную ленту и вытаскивая шпильки из густых темных волос. Ей не надо было объяснять, почему леди Магдален хочет, чтобы ее волосы были сейчас блестящими.
— Миледи сегодня не было дурно? — спросила Марджери от гардероба, куда она вешала платье.
— Нет, я думаю недомогание у меня уже прошло. — Эти двое знали о ее беременности, знали они также о том, чей это ребенок. Но они были с ней начиная с замка Беллер, откуда ее увезли одиннадцатилетним ребенком, и Магдален не сомневалась в их преданности. — Марджери, принесешь мне попить. Потом можете отправляться спать; этой ночью вы мне не нужны.
Марджери сделала реверанс и вышла на кухню, соединенную крытой галереей с жилым помещением и большим залом. На кухне не было суетящихся здесь обычно поваров — гулял весь замок. В каминах догорали поленья, брошенные мальчиками-слугами, которые, воспользовавшись случаем, убежали по своим делам. Марджери приготовила горячий пунш со специями. Под ногами у нее крутился щенок, забежавший на кухню в поисках объедков. Ей не терпелось развлечься, и она со всех ног понеслась к хозяйке с дымящимся оловянным кубком.
Эрин не меньше Марджери любила повеселиться, и хозяйке не пришлось долго уговаривать их идти по своим делам и не заглядывать без надобности — если, конечно, она сама их не позовет.
Магдален впала в мечтательное забытье. Вытянув ноги к огню, она потягивала из чаши горячий пунш и удивлялась тому, что Гай никак не может расстаться со своими гостями: требования этикета уже соблюдены, и уже давно можно было бы их оставить, пусть себе спокойно предаются излишествам.
Когда крики и песни из зала внизу начали несколько ослабевать, Магдален зажгла от факела тоненькую свечку, и, выскользнув из комнаты в потайную дверь, понеслась по длинному темному коридору, так быстро, что едва не затушила свечу. В стенах коридора на разном расстоянии друг от друга были встроены двери, прикрытые с противоположной стороны гобеленами и платяными шкафами. Лишь дверной проем в комнату хозяина замка не был замаскирован, ибо вся схема тайных ходов и убежищ, разрабатывалась отцом единоутробного брата Гая — Жаном де Брессом в то время, когда он строил замок.
Магдален прислушалась, но ни одного звука в комнате не различила. Осторожно отодвинув смазанную щеколду, она толкнула дверь, и та немножко приоткрылась. Комната, как она и ожидала, была пуста. Пажи и оруженосец Гая следовали за ним неотступно, самое большее — он мог приказать кому-то из них осветить дорогу в спальню, перед тем как отправиться спать. Магдален прошмыгнула в комнату и закрыла за собой дверь — та, соединяясь со стеной, стала совершенно неразличимой. Погрев ноги у огня, Магдален задернула занавески бархатного балдахина на большой кровати, покрытой шкурами, затем залезла внутрь, в темноту, сняла халат и съежилась под тяжелым покрывалом в ожидании Гая.
Должно быть, она немного задремала, потому что внезапный звук близких шагов и голосов до смерти напугал ее. Как эти люди вошли в комнату, она не заметила. Гай о чем-то беседовал с пажом Стефаном, пока тот помогал ему снять одежду и надеть халат. Разговор касался главным образом происходящего в большом зале; юноше давались ценные советы о пользе умеренного употребления хмельных напитков. Магдален уселась на кровати, крепко обняв колени.
Когда Стефан подошел к балдахину и собрался отдернуть занавески, Гай поспешил остановить его:
— Не надо, оставь это. Теперь ступай спать.
Задернутые занавески не ускользнули от его внимания, и как только дверь за полусонным и изрядно подвыпившим пажом закрылась, он уселся возле камина и стал ждать, что предпримет Магдален.
Готова Магдален вынырнула из-за занавесок.
— Я желаю вам спокойной ночи, милорд.
— А я вам, миледи, — любезно откликнулся он.
Магдален насмешливо прищурилась.
— Вы, кажется, изрядно выпили, милорд?
— Ничуть.
— Но все остальные — точно упились.
— Все остальные пьяницы и пропойцы, — согласился он. — Меня, кстати, удивляет, отчего вы так долго не уходите спать?
— И в самом деле, сэр! — она отдернула занавески в стороны и легко спрыгнула на пол. — Если вы намерены просидеть так всю ночь, мне придется составить вам компанию.
Он распахнул свои объятия, и она уютно примостилась у него на коленях, теплая, мягкая, обнаженная, положив голову ему на плечо. Его руки пустились в неторопливую охоту, затем, поднявшись вверх, ухватили ее за подбородок, и вот уже губы слились в поцелуе, таком же неторопливом, как и предыдущие ласки.
