Гейл Линк - Королевский подарок
– Если она не увидела за его внешностью, его душу.
– Но Мариза увидела! – воскликнула Брайенна.
– Вы так думаете? Я был бы этому очень рад. Но я сомневаюсь…
Брайенна покачала головкой.
– Почему вы думаете, что Мариза лишена способности к сочувствию, сопереживанию? Я видела, как она смотрит на своего мужа. В этом взгляде нет ни отвращения, ни страха.
Музыканты прекратили играть, в зале поднялось оживление, все взгляды устремились на широкую лестницу: с верхней площадки спускались рука об руку Кэм и Мариза. У подножья лестницы стояла Барбара, вдовствующая графиня Дерран; зеленые глаза ее сияли над сияющими зелеными камнями. Она надела – в честь празднества свой знаменитый изумрудный убор: ожерелье, серьги, браслеты; гребень, воткнутый в узел волос, тоже блестел изумрудами. Платье было цвета золота, – гостьи бросали на него восхищенные взгляды.
– Я прошу вас всех приветствовать графа и графиню Дерран, – сказала Барбара ясным, звучным, вовсе не старческим голосом. – Я ждала этого дня и, наконец, дожила до него. Моя внучка вернулась из изгнания, утверждена в правах наследства, и мой новый сын будет управлять поместьями. Я делала все, что могла, в отсутствие внучки, старалась вести хозяйство так, как вел его мой покойный муж, но сейчас после возвращения моей внучки и ее свадьбы я могу отдохнуть. – Часы пробили час ночи.
– Я слишком долго была в разлуке с любимой внучкой; проклинаю за это нечестивца Кромвеля, да пошлет Господь Бог в ад его гнусную душу!
– Но я отвлеклась, – продолжала Барбара, – и потому снова напомню присутствующим, что мы собрались здесь поздравить новобрачных – мою внучку Маризу Фицджеральд и ее супруга Кэмерона Алистера Бьюкенена. – Она кивнула музыкантам, и зал снова залили волны мелодий, исполняемых на виолах и спинетах. Под звуки музыки Мариза и Кэмерон начали спускаться по широкой лестнице, у подножья которой стояла старая графиня. Мариза, подойдя к бабушке, нежно поцеловала ее щеки; Кэм, к удивлению и Маризы, и самой Барбары, последовал ее примеру.
– Я прошу всех присутствующих выпить за брак лорда и леди Дерран, – Барбара сделала знак слугам налить бокалы гостей. – Выпьем за графа и графиню! – она подняла свой кубок.
– За графа и графиню! – подхватили тост гости; бокалы зазвенели, в зале поднялось оживление.
Мариза стояла рядом с бабушкой, сжимая ее руку. Следующий тост предложит в ее честь, – решила она и нежно посмотрела на старую женщину.
– Теперь я прошу вас выпить за здоровье моей любимой бабушки, Барбары Тримейн Фицджеральд, вдовствующей графини Дерран! Ее любовь и нежность, ее мужество и стойкость поддерживали меня всю жизнь. Она спасла мое состояние в годы Республики, не уступив ни пяди подлым приспешникам Кромвеля, пытавшимся его захватить. Так выпьем же за ее здоровье! – Мариза нагнулась к маленькой руке со старческими лиловыми венами и нежно поцеловала ее, прошептав: «Бабушка…»
В зале поднялись приветственные клики, многие захлопали. Барбара сияла, польщенная и довольная.
Следующий тост произнес Кэм; своим звучным голосом он предложил выпить за здоровье короля Карла и его супруги королевы Екатерины. Кэм получил известия из Лондона, что бракосочетание Короля с португальской принцессой уже состоялось.
Кэмерон подлил вина в свой кубок и оглядел зал, намереваясь подозвать Джейми и чокнуться с ним. Он увидел, что Джейми стоит недалеко от него рядом с Брайенной, и вид у него счастливый и умиротворенный. Неужели его друг увлекся молодой вдовой – ирландкой? Кэмерон оглядел Брайенну взглядом мужчины, который умеет оценить достоинства женщины. Красива, грациозна, тиха… надо думать, подойдет в жены Джейми. А уж он-то подойдет в мужья – Кэмерон, как никто, знал своего друга, ценил его прямоту, искренность, чувство ответственности. Надо будет посоветоваться об этом деле с Маризой…
Мариза…
Его жена…
Сегодня вечером она красива, как никогда… Смутно пронеслось в его мозгу видение обнаженного тела Маризы той ночью… когда она, изнемогая под его ласками, жадно стремилась отдаться ему… Когда же они станут «плотью единой»? Когда он решится на это?
А сейчас Мариза стояла рядом с ним во всем блеске праздничного наряда, и он незаметно повернул голову, чтобы наслаждаться этим зрелищем.
Ее платье из серебристого атласа бросало отсветы на ее белоснежную матовую кожу. Бриллианты и жемчуга украшали запястья и шею, и сияли даже на туфельках. На стенах большого зала были развешаны портреты ее предков, – такая женщина была бы достойна кисти Питера Лили. Да, только гений может уловить дух Красоты и запечатлеть ее.
Навсегда запечатлеть…
Длинные губы Кэма изогнулись в улыбке. Нет, не портрет Маризы кисти прославленного художника, а образ ее красоты, хранящийся в глубине его мозга, будут всю жизнь возбуждать его нежность и страсть к этой женщине… А портрет надо заказать…
Гости, осушившие свои бокалы, нетерпеливо ждали знака к началу танцев – средоточия праздничного веселья. Старая графиня бросила быстрый взгляд на внучку. Кэм, уловивший этот взгляд, тоже посмотрел на Маризу, как бы посылая ей немой призыв. По обычаю танцы должны были начинать хозяин дома с супругой, но Кэм знал, что танцевать он не может.
Кто-то должен был заменить его, и призыв был понятен не только Маризе. Джейми Кавинтон подошел к Маризе и с вежливым поклоном спросил ее:
– Вы окажете мне честь протанцевать со мной этот танец, миледи? – Мариза, не выпуская левой руки Кэма, повернула головку и спросила мужа:
– Вы разрешаете, милорд?
– Да, миледи, – ответил Кэм, чувствуя, что ее понимание и деликатность окутывают его теплой волной. Он отпустил ее руку и запечатлел на ней поцелуй.
– Как приятно прикосновение его губ! – подумала Мариза и вдруг вздрогнула, увидев в устремленном на нее взгляде голубого глаза блеск страсти. Так это правда, они оба жаждут друг друга! При всей своей неопытности Мариза поняла, какая неодолимая сила связала их.
– Благодарю вас, Кэмерон, – легким тоном сказала она и оперлась на руку Джейми; он вывел ее на середину зала, где они, как первая пара, должны были начать танец.
– Кэмерон! – Она впервые назвала его по имени. До сих пор Мариза обращалась к нему, употребляя общепринятые формы: «супруг мой» или «муж мой». Теплота, прозвучавшая в этом ласковом обращении по имени, словно расплавила душу Кэма. Собственное имя, произнесенное нежным женским голосом, прозвучало в ушах Кэма словно музыка. Еще месяц назад он посмеялся бы над самим собой, если бы подумал, что может испытать подобное чувство. А если бы это сказал ему кто-то другой? Цинический юмор Кэма испепелил бы этого глупца. Проклятье! Мариза словно пробила броню, которой он несколько лет назад защитил себя от враждебного мира. Что же будет дальше?»
