Патриция Грассо - Чужестранка в гареме
– Там такое солнце, – сказала Хедер, – я умру от жары. Нет ничего полегче, что я могла бы надеть?
– Ты не можешь путешествовать без яшмака, – отрезал Халид. – Я запрещаю тебе это.
– Запрещаешь? – эхом повторила Хедер. «Господи, до чего же он упрям и твердолоб!»
Халид знал, что спорить с этой женщиной бесполезно. Упрямство его жены требовало твердой руки, а не разговоров.
Халид схватил яшмак и натянул его на Хедер, которая и не думала сопротивляться. Закрыв вуалью ее лицо, он предупредил:
– Только попробуй снять, и я отшлепаю тебя у всех на глазах.
Хедер пробормотала нечто нечленораздельное из-под вуали.
Схватив жену за руку, принц вывел ее наружу. Слуги в считанные минуты освободили и разобрали шатер. Покончив с делами, Халид провел Хедер через весь караван-сарай к лошадям. Вокруг почти никого не было, потому что Касабианы пустились в путь раньше.
– Где моя кобыла? – спросила Хедер, оглядевшись.
– О ней позаботится Абдул, – сказал Халид. – Ты, моя принцесса, поедешь со мной.
– Ты мне не доверяешь? – Она лукаво улыбнулась под вуалью, и от этой улыбки ее глаза засверкали как изумруды.
– Твое поведение в последнее время не вызывает доверия, – отозвался Халид.
– Муж и жена должны доверять друг другу, – сказала Хедер. – Вам нужно работать в этом направлении, милорд.
– Ну а ты, принцесса?
– Я тебе доверяю.
Халид молча поднял ее в седло, а сам устроился сзади.
Постепенно Хедер расслабилась и забыла о своем гневе. Когда она прижалась к его груди, Халид понял, что прощен. Можно считать, что эту дуэль он выиграл.
– Расскажи мне о своей семье, – попросила Хедер. Польщенный интересом жены, Халид поцеловал ее в макушку.
– Почти триста лет назад... – начал он. Хедер рассмеялась:
– Халид, я не запомню, кто кого произвел на свет за три века. Начни с рассказа о своей собственной семье, а остальное я потихоньку освою потом.
– Мне нравится, как звучит мое имя в твоих устах, – сказал принц и улыбнулся.
– Отлично, у тебя не будет соблазна вырезать мне язык. Халид возобновил свой рассказ:
– Мой отец, ныне покойный Рустем-Паша, был одним из визирей моего деда. Мирима, моя мать, приходится дочерью Сулейману, величайшему из всех султанов, и его любимой жене Хуррем. Моя сестра Бертрис и мой брат Карим погибли. У меня есть младшая сестра Тинна. Султан Селим – брат моей матери, а мой кузен Мурад – наследник престола.
– Ты назвал мне только имена и степень родства с тобой, – сказала Хедер. – Я хочу знать подробности.
Халид понизил голос, так чтобы их никто не услышал.
– Султан Селим употребляет чересчур много вина, хотя Коран запрещает алкоголь. Мурад любит женщин и золото. Моя сестра – сущий ангел, полная противоположность моей матери. Мирима же – настоящая стерва, из которой вышел бы замечательный султан, родись она мужчиной.
– Да уж, в семье не без урода, – проговорила Хедер. – А как вы подружились с Маликом?
– С Сыном Акулы или Лисом Пустынь?
– С Сыном Акулы, – рассмеялась Хедер.
– Малик – внук знаменитого Хайраддина, которого европейцы величают Барбароссой, – поведал Халид. – Малик посещал школу вместе с Мурадом, Каримом и мной.
– А от кого ты унаследовал голубые глаза?
– Я унаследовал голубые глаза от прабабушки, которую мой прадедушка выкрал из ее семьи в ходе одной из своих кампаний.
– Похоже, похищение и порабощение юных невинных девушек – ваша семейная традиция, – заметила Хедер.
Не стесняясь наблюдавших за ними слуг, Халид потерся носом о ее затылок и прошептал на ухо:
– Мы похищаем только самых лучших.
– Как ты считаешь, сможет ли священник, который поженил нас, прийти в Невестин замок, чтобы провести обряд для меня? – спросила Хедер.
– Я мусульманин, – ответил Халид.
– Тебе не обязательно присутствовать при этом. Халид почувствовал, что пришло время открыть всю правду.
– Нас поженил имам.
– Имам? – переспросила Хедер. – Так по-вашему называется священник?
– Практически, – отозвался Халид. – Имам – это священнослужитель в мусульманстве.
Прошло несколько секунд, прежде чем Хедер поняла смысл его слов.
– То есть нас обвенчал мусульманский священник?
– Верно.
– Это невозможно! – воскликнула Хедер, не на шутку разволновавшись. – Мне нужен настоящий священник.
– Имам – самый что ни на есть настоящий священник, – сурово проговорил Халид. – И понизь голос, когда говоришь со мной.
– Я не буду понижать...
Халид зажал ей рот рукой. Хедер попыталась заговорить, но в рот только набилась черная вуаль. Халид убрал руку и сделал знак остальным спешиться для отдыха. Спрыгнув с лошади, он вытащил жену из седла и отвел ее на достаточное расстояние, чтобы продолжить спор.
– Что бы ни случилось, ты должна вести себя как порядочная турецкая дама, – проговорил Халид, нависнув над ней.
– Я англичанка, – парировала Хедер, ничуть не испугавшись его угрожающей позы.
– Я мусульманин, и меня мог обвенчать только имам, – попытался объяснить Халид.
– А я, как христианка, не могу согласиться на этот языческий союз, – возразила Хедер.
– Хедер... – предупреждающим тоном начал принц.
– Ты похитил мою девственность. Ты...
– Я ничего не крал, – возразил Халид. – Ты раздвинула ноги по собственной воле.
– О Господи! Я падшая женщина, – всхлипнула Хедер. – Кто теперь женится на мне?
– В этой стране женщинам позволено иметь только одного мужа, – сказал Халид, – и для тебя таковым являюсь я.
– Я не могу считать этот брак действительным без благословения священника, – гнула свое Хедер. – Найди священника и повтори свои клятвы перед его лицом.
– Нет. Я племянник султана и не собираюсь становиться причиной скандала, принимая участие в христианском обряде, – сказал Халид.
– Я требую, чтобы ты меня отпустил, – притопнула ногой Хедер. – Отпусти меня домой, в Англию.
– Твой дом рядом со мной, – сказал Халид. – Если ты снова попытаешься сбежать, я тебя убью.
Посмотрев ему прямо в глаза, Хедер проговорила:
– В таком случае я умру мученицей за свою веру. Халид рассмеялся ей в лицо. Его жена явно склонна к драматизму. Он развязал на ней вуаль со словами:
– Аллах заботится о детях и глупцах.
– Ты намекаешь на то, что я дура? – уточнила Хедер, готовая ринуться в бой.
– Вчера ты наглядно продемонстрировала свою женственность, принцесса. Ты уж точно не ребенок. – Притянув Хедер к себе, он зацеловал ее до изнеможения. Затем снова закрыл ей лицо и подвел к лошадям.
Они продолжили путь. Хедер молча злилась, хотя так до конца и не понимала, что беспокоит ее больше всего. Упрямство ли принца или та легкость, с какой она покорилась его воле, стоило ему поцеловать ее? Религиозное воспитание подсказывало девушке, что без благословения священника она будет жить во грехе и подвергнется наказанию за это. С другой стороны, она успела полюбить своего мужа, и сам он верил в то, что они по-настоящему женаты. Жизнь девственницы стала казаться Хедер куда проще, чем ее нынешнее положение.
