Элоиза Джеймс - Покоренный ее красотой
– Вы чудесно пахнете, – мечтательно произнес он, прервавшись на мгновение. – Эссенция Линнет с легкой примесью океана. А на вкус…
Линнет ахнула.
– А на вкус вы слаще меда. – Он согнул ее ноги в коленях и вернулся к своему занятию. Его язык вторгся в ее самое сокровенное место, требовательный и неутомимый, воспламеняя каждую клеточку ее тела. Линнет выгнулась ему навстречу, мотая головой из стороны в сторону и вскрикивая при каждом движении его языка.
На смену языку пришел палец, и Линнет содрогнулась в высвобождении, вскрикнув так громко, что ее голос заглушил шум ветра.
Прошло несколько мгновений, прежде чем она снова услышала завывание ветра и шепот Пирса.
– Такая нежная, – ворковал он, ласково поцеловав ее. – Просто созданная для этого.
– Вы обследуете меня! – воскликнула она, оторвав голову от подушки и устремив на него обвиняющий взгляд.
Он поднял на нее глаза, в которых сверкали дьявольские искорки.
– Я обследую самую розовую, – он снова поцеловал ее, и она снова затрепетала, – самую сладкую, – еще один поцелуй, – и самую восхитительную часть Линнет.
Глава 18
Линнет поспешно отползла назад, к спинке кровати. Пирс убрал руки с ее ног, и она подтянула к себе колени, инстинктивно пытаясь прикрыть самые интимные места.
Она с трудом верила, что позволила случиться такому, и сгорала от смущения.
– Это очень неприлично, – сказала она, переложив на него часть вины. – Никогда не поверю, что другие… Где вы этому научились?
– Откуда вам знать, что делают другие? – Пирс повернулся на бок и подпер голову ладонью. – Как врач, могу заверить вас, что они делают множество такого, чего мы с вами еще и не пробовали. Неужели никто не посвятил вас в то, что происходит в спальне?
Линнет покачала головой.
– Так я и думал, – отметил он с явным удовлетворением. – Учитывая очевидные пробелы в вашем образовании.
– Что вы имеете в виду? – Вопреки здравому смыслу ее тело до сих пор трепетало.
– Вы хоть понимаете, что только что произошло с вами?
У Линнет вырвался смешок, прежде чем она успела спохватиться.
– Как я понимаю, это означает «да», – сказал он. – Итак, первое правило гласит, что между любовниками не происходит ничего неприличного.
– Вы говорите таким тоном, словно читаете лекцию своим цыплятам, – возразила она. – Я слышала, как вы забрасывали их вопросами, загоняя в ловушку глупых ответов.
– Поверьте, я никогда не читал им лекции на интимные темы. Хотя бы потому, что у них гораздо больше волос на груди, чем я хотел бы видеть у своих партнеров.
Линнет обхватила колени руками.
– Какая нелепость.
– Не такая нелепость, как молодая женщина, которая ничего не знает о репродуктивной системе.
С этим было трудно поспорить.
– Полагаю, ваша мать умерла раньше, чем смогла объяснить вам основы.
– Я знаю основы, – возразила она.
– Неужели? В таком случае почему вы думали, что эта штука, которая у мужчин спереди, свисает? Как она вообще работает? Как заполнение сосиски фаршем?
– Я ошибалась, – сказала Линнет, скользнув глазами к той части его тела, о которой шла речь. Скатерть давно упала, отказавшись от борьбы. – Очевидно, моя мама выражалась фигурально.
– Это, – сказал он, пройдясь рукой по своему напряженному жезлу, – эрекция. И я, кстати, не импотент, как вам следовало догадаться, как только вы увидели, что он стоит, а не болтается.
У Линнет перехватило дыхание. Будь ее воля, она охотно коснулась бы его сама.
– У мужчины появляется эрекция, лишь когда ему хочется переспать с женщиной. Если нет, он свисает.
– О… Значит, моя мама была права. Вы не могли бы заставить его обвиснуть, чтобы я посмотрела, как это выглядит?
– Нет. Это невозможно.
– Разве это не в вашей власти?
– Не в данный момент и редко в вашем обществе, к моему удивлению.
Линнет почувствовала себя лучше от этого признания.
– На тот случай, если вам интересно, я не девственник, – сообщил Пирс непринужденным тоном. – Я имел дело с парой женщин, хотя не могу сказать, что занимался с ними любовью. Но вы, очевидно, девственница, и на редкость несведущая. Почему бы вам не рассказать мне, что, по вашему, является основами, – сказал он, лукаво блеснув глазами, – и я исправлю ваши неточности.
– Чтобы вы могли орать на меня, как орете на своих цыплят, когда они ошибаются? – Она покачала головой. – И не подумаю.
– Вы хотите пропустить лекцию и сразу перейти к практическим занятиям? Смотрите. – Глаза Линнет невольно устремились на его руку. – Впрочем, я не отказался бы от помощи.
– А я и вправду поверила, что вы изувечены, – прошептала она. – Я думала, что вы неспособны на это.
– Подумайте еще раз, – сказал он. – Подозреваю, что вы достаточно сведущи, чтобы точно знать, что я стал бы делать с этим орудием, будь оно исправно. А оно вполне работоспособно, как видите.
Она втянула в грудь воздух, наблюдая за его рукой.
– Но вы можете не уместиться, – указала она. – Собственно, я бы сказала, что не уместитесь.
– А я бы сказал, что умещусь, – возразил он.
– Но я думала, то есть ваш отец сказал… Значит, все дело в том, что вы просто не можете зачать ребенка?
– Вы не раз спрашивали меня, как я повредил ногу, – сказал он, устремив на нее взгляд. Его глаза казались темными, как черный бархат.
– Три раза, – уточнила Линнет. – А может, четыре.
– Однажды я вошел в комнату – мне было тогда шесть лет, – где находился мой отец, пребывавший в состоянии наркотического опьянения. Он решил, что я демон, явившийся из ада, чтобы украсть его душу… или что там демоны делают.
– Он принял вас за демона? В шестилетнем возрасте?
– Странно, не правда ли? Найдется немало людей, которые согласятся с ним сейчас, но, уверяю вас, в том возрасте я был довольно милым, без всякого намека на адский огонь и серу. Хотя, очевидно, я был подходящего размера, чтобы сойти за дьяволенка, к моему бесконечному сожалению. Как бы то ни было, он швырнул меня в камин, спасая тем самым свою бессмертную душу. Полагаю, я должен радоваться, что он оказался таким ревностным христианином.
Линнет ахнула, прижав ладонь ко рту.
– К счастью, там не было огня, но оказалась пара чугунных подставок для дров, одна из которых оставила мне это очаровательное напоминание о том событии.
Она поспешно придвинулась к нему.
– Это чудовищно. Представляю, что вы испытали: боль, испуг… Как это ужасно! Для вас обоих.
– Я почти ничего не помню, – сказал Пирс. – Полет в воздухе, удар. Но то, что было потом, я отлично помню. Боль так и не прошла.
