Маргарет Мур - Любовь слепа
— Когда стемнеет, я от него избавлюсь. Эльма задумчиво кивнула.
— Нам лучше возвратиться в замок.
Казалось, никогда Джорджу не доводилось так страдать, как в те минуты, когда он нес Элайю наверх.
В опочивальне он бережно опустил ее на постель и приложил ее холодную руку к своей щеке.
Господи, неужели же он такой зверь, покаянно терзался он. Не надо было ему вообще приезжать в замок!
— Элайя, — прошептал он. — Прости меня, Элайя! Одевайся как хочешь, делай все, что тебе заблагорассудится, только не покидай меня. Я был глупцом, пытаясь заставить тебя измениться. Очнись, Элайя, и…
Веки ее затрепетали, словно крылышки мотылька, и с губ Джорджа сорвался ликующий крик, когда Элайя открыла глаза.
— Джордж… — прошептала она, затуманенным взором глядя на его искаженное лицо. Затем поднесла руку к голове. — Что случилось? Вы схватились и…
— Я ударил тебя. О Господи Всеблагий, Элайя, я уж думал, что убил тебя! — застонал Джордж и сжал ее руку. — Я виноват и молю тебя о прощении. Я верю каждому твоему слову. У тебя никогда не было никаких любовников. А Ричард и Герберт — пара негодяев. Я поверю чему угодно, только не покидай меня.
— Разве я смогу? — прошептала она. — Я слишком люблю тебя. В противном случае, думаешь, я бы согласилась учиться этикету?
— Я был не прав, что требовал это от тебя, Элайя.
— Милорд! — на пороге появился Паракус.
Джордж отошел от кровати, пропуская его.
— Она очнулась.
Почтенный лекарь наклонился и долго вглядывался в лицо девушки, потом осторожно пощупал ранку, отчего Элайя болезненно поморщилась.
— Теперь с ней все будет в порядке, правда? — нетерпеливо спросил Джордж.
— Разумеется, в порядке, — с вызовом перебила его Элайя. Она попробовала сесть, но без сил повалилась на подушку. — У меня немного кружится голова, вот и все.
Паракус неодобрительно поджал губы и с прищуром посмотрел на нее.
— Надо промыть рану, и не давайте ей спать после окончания вечерни. Несколько раз будите ее ночью. Если что, немедленно посылайте за мной, милорд.
— Спасибо, Паракус, — кивнул Джордж.
— А теперь ей требуется покой, — приказал лекарь. — И не оставляйте ее одну, на случай, если…
Он замолк, но Джордж все понял, и сердце у него упало.
— Я останусь здесь, — ответил он.
— И еще нужна холодная примочка на лоб.
— С этим я и сама справлюсь, — фыркнула Элайя.
— Да и вам не мешает отдохнуть, милорд, — заметил Паракус.
Джордж снова кивнул.
— Я позабочусь о жене.
Лекарь вышел, и Джордж увидел, что на пороге переминается Руфус.
Помедлив, Джордж протянул ему руку:
— Руфус, я должен попросить прощения. Я вел себя как…
— Клянусь кровью Господней, приятель, — заворчал Руфус, — сразу было ясно, что ты без памяти любишь свою жену. — Он отвернулся. — Бог свидетель, и она тебя любит.
— Прости, что я плохо думал о тебе, Руфус.
— Мне сдается, твоя жена больше нуждается в извинениях, чем я. А теперь мне пора.
— Руфус! — слабым голосом позвала его Элайя, медленно приподнимаясь. — Спасибо, что защитил меня.
Руфус залился краской и потупился.
— Я сказал тебе правду, Элайя, — тихо ответил он. — Мне жаль, что я к тебе не посватался, когда была такая возможность. — Он коротко поклонился и вышел.
Вздохнув, Джордж затворил дверь.
— Он прав. Я должен попросить у тебя прощения, Элайя. — Он опустился на колени возле кровати и взял руку жены. — Ты простишь меня за то, что я тебе наговорил? Мне надо было верить тебе, а я… Хочу, чтобы ты поняла, почему я так вел себя. — Голос его дрогнул. — Я боялся.
— Боялся? Меня? Или моего отца?
— Самого себя. — Он поведал ей горькую правду о погибшем щенке. — Моя главная слабость — вспыльчивость. Я бы убил Руфуса, если бы не ты.
— Тогда ты обладаешь самой невероятной выдержкой на свете! И не забывай, что не ты первый нанес удар сегодня, — напомнила ему Элайя. — Первым ударил Руфус.
— Ты права! — с облегчением воскликнул Джордж.
— Мне, конечно, приятно думать, что я пробуждаю в твоей душе такие неистовые чувства, но мне кажется, во всем виновато твое молчание.
Джордж прижался лбом к краю кровати, тоскливо вздохнул и произнес:
— Я был самонадеянным глупцом! Не видел, что разрушаю в тебе все, за что полюбил тебя. А о чувствах Марго даже и не догадывался.
— Знаю, — тихо ответила она и взъерошила ему волосы. — Я тоже не понимала твою кузину.
— Элайя, отныне обещаю во всем тебе верить.
— А как же Марго?
— О Господи! — снова вздохнул он. — Понятия не имею, что я ей скажу?
— Может, ничего и не надо говорить? — предложила Элайя. — Это будет тяжело для нее. — Она окинула его взглядом. — Да ведь ты ранен!
Джордж порывисто вздохнул и присел на край постели.
— Мне было по-настоящему страшно, — признался он, — когда я понял, что могу навсегда потерять тебя.
— Я так соскучилась по тебе, — прошептала она и, обняв его, привлекла к себе.
— Паракус велел тебе отдыхать, а я даже не промыл тебе рану.
— Мы отдохнем вместе. Немного погодя. Ты, наверное, уже заметил, что я не слишком привередлива.
Озираясь по сторонам, Эльма начала подсчитывать золотые монеты, которые были спрятаны Ричардом в одной из стен, окружавших его дом.
У нее хватило ума не хранить свою долю награбленного в комнатах для прислуги. Все, что ей причиталось, она припрятала в лесу неподалеку от замка.
И вот теперь решила обокрасть Ричарда, подсмотрев однажды, где он прячет свои сокровища. Эльма сумела убедить себя, что заслуживает этих денег, особенно если припомнить, как однажды вечером Ричард схватил ее и поволок в кладовую. Когда он грубо овладел ею, не обращая внимания на ее крики. Потом она поднялась с пола и потребовала денег. Ух, и удивился же он тогда! Но она стала следить за братьями и быстро смекнула, какие делишки они проворачивают. В один прекрасный день Эльма выложила Ричарду все, что ей удалось узнать, и запросила награду за молчание. Разумеется, деньги не вернули ей невинность, которой он лишил ее в тот ужасный вечер, однако мысль о том, как больно ему расставаться с награбленными золотыми, доставляла Эльме мстительную радость.
Теперь она достаточно богата, чтобы навсегда покинуть замок и отправиться куда-нибудь, где никто не знает ее.
Эльма содрогнулась, вспомнив, как хладнокровно Ричард убил родного брата. Какую же судьбу он уготовил ей!
Она оглянулась на темную громаду Равенслофта и подумала, что более подходящего случая для побега и представить себе нельзя. В замке царит смятение — сэр Джордж неожиданно вернулся и чуть не прикончил жену, леди Марго, всхлипывая, уехала так быстро, словно за ней черти гнались, и сэр Руфус Хамертон убрался так же поспешно.
