Кайла Грей - Обжигающий поцелуй
Когда часы в холле пробили четыре, девушки переглянулись, и глаза Оливии наполнились слезами. Мэдлин крепко обняла ее на прощанье и уже в сотый раз пообещала написать, как только появится возможность. После этого она взяла свою дорожную сумку и на цыпочках вышла из комнаты.
Осторожно спускаясь по лестнице, Мэдлин трижды останавливалась, когда ступени слишком громко скрипели у нее под ногами. Перегнувшись через перила, она посмотрела в холл, где горела тусклая лампа. В одной из комнат несколько джентльменов, оставшихся ночевать в Риверсайде, играли в карты. Но они были так увлечены игрой, что не слышали, как Мэдлин спускалась по лестнице. К тому же они громко разговаривали и скорее всего заглушали ее осторожные шаги.
Мэдлин ускорила шаг и вскоре вышла на широкое крыльцо. Сделав глубокий вдох, она посмотрела в сторону конюшен. Оливия договорилась с одним из кучеров, что тот довезет подругу до доков. Так что теперь ей оставалось лишь добраться до ближайшей конюшни, а потом уже можно будет не беспокоиться.
Она осторожно спустилась с крыльца, и тут вдруг послышался знакомый низкий голос.
— Доброе утро, любимая. Куда ты?
Мэдлин едва не вскрикнула от неожиданности. Кейн находился у ее за спиной, но она стояла, не смея пошевелиться.
А Кейн между тем продолжал:
— Впрочем, я и так знаю, куда ты отправилась в столь ранний час с такой тяжелой сумкой. Ты, наверное, украла целый мешок драгоценностей и столового серебра, а теперь бежишь, пока никто не проснулся. Или… Может быть, ты из тех людей, которые ходят во сне? Так как же, Линни?
Мэдлин уронила сумку и наконец-то обернулась. У крыльца в тени сидел в плетеном кресле Кейн Грэм. Закинув ногу на ногу, он с улыбкой сказал:
— Что же ты молчишь, дорогая?
— Какого черта?.. — проворчала Мэдлин. — Что ты здесь делаешь?
— Ну и язычок у тебя. Когда мы поженимся, тебе придется выбирать выражения. Ты же не хочешь погубить мою безукоризненную репутацию. Кстати, я не слышал никакого звяканья, когда ты уронила свою сумку. Так что, наверное, моя вторая версия верна. Проснись, Линни.
— Оставь свои шуточки, болван. Я уже давно не сплю, и ты это прекрасно знаешь. — Осмелев, Мэдлин подняла сумку и направилась в сторону конюшни.
— Больше ни шага, Линни! — раздался у нее за спиной голос Кейна.
Она остановилась и, обернувшись, прокричала:
— У тебя нет никакого права удерживать меня!
Тут он наконец-то поднялся на ноги и, скрестив на груди руки, отчетливо проговорил:
— Если ты носишь моего ребенка, то у меня есть на это все права.
— Я, кажется, уже говорила, что не беременна, — прошипела в ответ Мэдлин. — Или ты мне не веришь?
Кейн пожал плечами.
— Просто я не могу полагаться на твое слово, Линни. Поэтому и удерживаю.
— Но ты же знаешь, что я говорю правду. Ты просто используешь это обстоятельство как предлог — чтобы подчинить меня своей воле.
— Это твое мнение…
— Да, но это так. Только одного я не понимаю. Зачем я тебе понадобилась? Я думала, ты будешь рад, если я исчезну побыстрее. Но ты просидел здесь всю ночь, поджидая меня. Как будто… — Мэдлин уставилась на него в изумлении. — Послушай, а как ты узнал, что я собираюсь уехать сегодня утром?
— Не имеет значения, — проворчал Кейн.
— А для меня имеет! — заявила Мэдлин. — Ведь я сказала об этом только… — Она умолкла, ошеломленная мыслью, что подруга предала ее.
Словно прочитав ее мысли, Кейн с мягкой улыбкой проговорил:
— Успокойся, дорогая. Оливия не предавала тебя. Я узнал об этом совершенно случайно. Благодаря божественной воле, если можно так выразиться.
— Как бы то ни было, не смей вмешиваться в мои дела! — прокричала Мэдлин и, резко развернувшись, бросилась к конюшням. Небо уже светлело, и теперь она отчетливо видела карету, стоявшую у ближайшей конюшни. Очевидно, это была та самая карета, на которой ей предстояло добраться до доков. Спотыкаясь о камни, Мэдлин бежала все быстрее и ничего не слышала, кроме своего прерывистого дыхания. Две лошади, почувствовав ее приближение, громко зафыркали и стали нервно перебирать копытами, но крепко спавший кучер так и не проснулся, даже когда она подбежала к карете.
«Что же делать?» — думала Мэдлин. Она побежала к следующей конюшне, но тут вдруг почувствовала, как сильная мужская рука обхватила ее за талию. Мэдлин отчаянно сопротивлялась и кричала, но Кейн не обращал на это внимания. Приподняв девушку, он с легкостью, словно корзину с перьями, закинул ее на плечо. Затем нагнулся и поднял с земли ее сумку. Развернувшись, он вернулся к карете и разбудил кучера зычным окриком.
Усадив Мэдлин в карету, он сел с ней, рядом и тотчас же привлек к себе. Она отчаянно отбивалась, но в конце концов обессилела и затихла, выкрикнув перед этим:
— Это еще не все, Кейн Грэм! Я просто слишком устала, чтобы бороться с тобой сейчас!
— Знаю, любимая. Ты права, это еще не все. Это только начало. — Он ухмыльнулся и добавил: — Ох какую замечательную историю нам придется рассказать нашим детям…
— Попомни мои слова, пират. Если ты не отпустишь меня сию же минуту, я превращу твою жизнь в ад. А потом все равно убегу, обязательно убегу. Скорее всего — завтра.
Кейн изобразил удивление.
— Убежишь? Но женам нет необходимости убегать от своих мужей, Линни.
— О, какой же ты тупоголовый! Что с тобой случилось? Разве ты никогда не брал в свою постель женщину, а потом не бросал ее?
— Конечно. Много раз.
— Тогда почему ты не позволяешь мне поступить так же? Кстати, что у тебя с Сюзанной Беккер и с Элис? Они обе вчера не сводили с тебя глаз. Держу пари, что любая из этих женщин с удовольствием выйдет за тебя замуж, какие бы у тебя ни были причины для женитьбы.
Кейн громко рассмеялся.
— Знаешь, Линни, ты удивительная женщина. И беседы с тобой — весьма занятные.
Она попыталась что-то сказать, но он поцеловал ее в губы, а затем принялся покрывать поцелуями шею и обнаженное плечо.
— Нет, не надо… — прошептала Мэдлин, но было очевидно, что ей вовсе не хочется протестовать.
По-прежнему лаская свою пленницу, Кейн прижал ее спиной к бархатным подушкам, а она, тихонько вздыхая, проводила ладонями по его плечам и груди. В какой-то момент Кейн сбросил с себя сюртук, а потом Мэдлин почувствовала, что он распускает ее корсет. Но она не стала противиться — напротив, с готовностью отдалась его ласкам. Желание ее с каждым мгновением возрастало, и теперь из горла вырывались сладострастные стоны. Когда же рука Кейна скользнула ей под юбку, а пальцы коснулись влажного лона, Мэдлин громко вскрикнула — ей казалось, она больше не выдержит этой сладостной пытки. И почти в тот же миг Кейн вошел в нее — она даже не заметила, когда он успел расстегнуть бриджи. Мэдлин снова застонала и шевельнула бедрами, старясь уловить ритм его движений.
