Джорджетт Хейер - Фредерика
— Ну что ж, хорошо, если так. Но вам совсем необязательно распространять свою благотворительность и на меня. Если вы иногда сводите куда-нибудь Черис, я буду вам чрезвычайно признательна! — Она попыталась подавить смущенную усмешку, но безуспешно. — Не хочу разжигать в вас огонь тщеславия, кузен, но за все это время в Лондоне я увидела, насколько вы важная фигура.
— Какое вероломство! — воскликнул он. — Я согласен терпеть общество вашей прелестной, но безмозглой сестрички при условии, что ваше присутствие иногда будет развеивать тоску этих мероприятий. Кстати, правду ли говорят, что мой такой же безмозглый кузен проявляет к ней чувства совершенно особого свойства?
— Кажется, он с первого взгляда воспылал страстью к Черис. Честно говоря, жаль, что он так красив. Боюсь, что он единственный из всех ее воздыхателей, к кому она питает нежные чувства, и это самое неподходящее, что можно представить! Думаю, что миссис Даунтри не одобрила бы такой союз!
— Еще бы! Моя любезная кузина Лукреция хитрейшая штучка!
— Но вы не можете ее осуждать за то, что ей хочется устроить более удачный брак своему сыну, — сказала рассудительная Фредерика. — Я того же самого хочу для Черис. Не обижайтесь, милорд, но Эндимион не самая удачная партия. Его матушка всем рассказывает, что он ваш наследник, но кто знает, получит ли он это наследство? Ведь вы же далеко не старик.
— Благодарю вас! — мрачно отозвался лорд.
Она бросила на него чуткий взгляд, но любезно ответила:
— Не за что! Однако, когда Эндимион рядом с Черис, я спокойна. Он относится к ней с величайшим уважением — даже с почтением!
— Да, он всегда был разиней, — отозвался он. — Бедная девочка! А Бакстед тоже ухаживает за ней?
— О боже мой, нет! — ответила Фредерика. Она опустила глаза и сжала руки на коленях. — Лорд Бакстед, дорогой кузен, отдает решительное предпочтение мне!
Он расхохотался.
— Неужели? Мне жаль вас, но зато я теперь гораздо лучшего мнения о нем! Интересно, как вы ухитряетесь разговорить его?
— Зачем? Мне и не надо ничего придумывать! Он прекрасный собеседник! Например, когда мы говорили о политике, он был так любезен, что рекомендовал статью в газете, которую я пропустила, он много рассказывал о себе, о своих делах, о своих размышлениях на самые разные темы.
Она замолчала и, усмехнувшись, добавила с раскаянием в голосе:
— Но я не хотела бы водить его за нос! Он такой добрый и здравомыслящий молодой человек, хотя и скучноват немного!
— Занудный и респектабельный. Но он, мне кажется, не единственный ваш поклонник. Мое сердце кровью обливалось за бедного Олдриджа, когда я увидел, как оттер его Дарси Мортон на том скучном вечере в прошлую среду.
— Вздор! — сказала она, — Не говорите глупостей! Вы еще скажете, что мистер Мортон флиртует со мной, а ничего подобного, уверяю вас, нет ни у него в мыслях, ни у меня!
— Погодите, вы еще вспомните меня!
Она улыбнулась.
— Хорошо, но поверьте, я не заигрываю ни с кем и не собираюсь ловить мужа!
— Ну да, разве что для Черис. Скажите, вам нравится этот ваш первый лондонский сезон?
Она воскликнула:
— О, еще бы! Честно говоря, мне настолько все это нравится, что боюсь, что я оказалась похожа на своего папу гораздо больше, чем думала!
Ему удалось сдержать себя, и он ответил лишь с легкой дрожью в голове:
— Какая опасная мысль! Вы заблуждаетесь на свой счет!
— Надеюсь, что так, — серьезно сказала она. — Во всяком случае, карты меня не занимают. Да и никого из нас, кроме, кажется, Джессеми, но у него такие твердые принципы, что я не опасаюсь за него. Думаю, скоро станет ясно, на что способен Феликс, но вряд ли он станет картежником.
Он рассмеялся:
— Ну нет! Он будет слишком занят изобретением какого-нибудь парового тасовщика карт или механического крупье, чтобы интересоваться просто игрой! Чем он занимается? Где он? Только не говорите мне, что он предпринял вторую пароходную экспедицию!
— О нет!.. Хотя он заинтересовался каким-то проектом строительства океанских пароходов! Наверное, услышал о нем во время того путешествия в Рэмсгейт, но, слава Богу, изобретатель, кажется, американец. Даже Феликсу туда не добраться!
— Я бы не стал исключать такой возможности. Допустим, он наймется юнгой на парусное судно, уходящее в Америку, и мы услышим новости о нем уже из Нью-Йорка.
— Ради бога, только не зароните эту идею ему в голову! — попросила она со страхом и смехом. — Это как раз в его духе! Но сейчас он наверху, на чердаке, который мы отдали для его экспериментов.
— Боже милосердный! — воскликнул Алверсток — Так мы сидим на бочке с порохом! Я покидаю вас, пока этот дом не взлетел на воздух.
— Нет, не бойтесь! — сказала она, развеселившись, — Он обещал помнить, что это не наш собственный дом.
Он с интересом смотрел на нее.
— Вы бы разрешили ему взорвать этот дом, если бы он принадлежал вам? Преклоняюсь перед вашим мужеством.
— Что за вздор! Конечно, не разрешила бы. Просто, дома у него есть мастерская, и там он делает что хочет.
— Понимаю! И часто он взрывает ее?
Она улыбнулась.
— Он еще этого не сделал. Однажды он устроил небольшой пожар, но это было, когда он пытался изобрести новые спички, которые бы загорались без трутницы, но почти ничего не пострадало, только он опалил себе брови.
— Вы замечательная сестра, Фредерика! — сказал он.
— Я стараюсь, — ответила она, слегка покраснев. — Моя тетушка и наша старая няня всегда слишком волновались — или мне так казалось — из-за того, что творили мальчики, но их это не трогало, и они никого не слушались.
— Лучше бы ваша тетушка присматривала так за своими племянницами! К сожалению, Фредерика, она не жаждет сопровождать вас на балы.
— Да. Но она никогда не хотела ехать в Лондон и согласилась, думая, что ей не надо будет появляться на светских раутах. Ведь я достаточно взрослая, чтобы самой сопровождать Черис! Я всегда так и делала.
— Это, — прямо заявил лорд, — самая большая нелепость, которую я слышал.
— Ничего подобного, но я не хочу спорить с вами по этому поводу! В любом случае у нее мысли заняты сейчас совсем другим. Мой дядя Скребстер очень болен, бедная тетя Амелия потеряла голову от горя, и ей нужна поддержка тети Серафины.
Он ничего не сказал и сидел, сжав губы, потому что только так он мог удержаться от замечания. Две глубокие складки появились у бровей, но исчезли, как только дверь распахнулась и Феликс влетел в комнату:
— Вы здесь, сэр! Я так и подумал, что это ваш фаэтон, когда увидел его из окна! Почему ты не сказала мне, Фредерика? Ведь ты знала, как мне надо было видеть его! Есть одна замечательная вещь!
