Линси Сэндс - Леди и рыцарь
Детский плач отвлек ее от размышлений. Розамунда обвела озабоченным взглядом двор и увидела маленького мальчика с собакой на руках. Ноша была для него слишком тяжелой, и он пошатывался. Вскочив, она бросилась вниз по лестнице:
– Мальчик! Мальчик! Что случилось?
Остановившись, малыш уставился на нее; слезы ручьем бежали по его лицу. Подойдя к нему, Розамунда разгладила шерсть, чтобы получше рассмотреть собаку. Сначала она думала, что это взрослый пес, но сейчас поняла, что это просто довольно крупный щенок. У него были большие лапы и голова, а тело пока отставало в развитии. Он почти не дышал.
– Что случилось? – спросила Розамунда, обеспокоенно рассматривая раны на шее и на боку животного.
– Это все бык, – всхлипнул малыш. – Лэдди забрался к нему в загон. Он просто хотел поиграть. Он же щенок и не понимает. Мне нужно было лучше учить его. А теперь он умер. – Его голос прерывался от отчаянных рыданий, и он с трудом сказал: – Папа говорит, что я должен похоронить его за воротами.
Сердце Розамунды сжалось при виде того, как борются в маленьком человечке горе и чувство вины.
– Как тебя зовут, мальчик?
– Джемми, – вырвалось у него сквозь рыдания.
– Значит, так, Джемми. Тебе не нужно торопиться похоронить твоего друга. Он не умер.
– Не умер? – Мальчик изумленно открыл рот, когда она забрала у него щенка. – Но… он совсем как мертвый.
– Не всегда нужно верить тому, что видишь. – Роза-мунда повернулась со своей ношей к лестнице. – Пойдем. Давай посмотрим, что можно сделать.
Розамунда почти час провозилась с щенком и наконец довольно вздохнула. Она промыла его раны, перевязала, завернула в одеяло, чтобы как-то снять состояние шока. Щенок уже проснулся и пугливо осматривался. Ему, конечно, было еще очень больно, но благополучный исход не вызывал сомнений.
Сияя от радости и облегчения, Джемми горячо обхватил Розамунду руками, даже не возражая против того, чтобы щенок остался на время в замке и она могла присмотреть за его выздоровлением. Через минуту мальчик уже бежал сообщить отцу, что она «оживила» его собаку.
Благодаря Джемми и Смизи, который всем рассказывал о ее заботе о Блэке, вокруг разнеслась молва о том, что новая хозяйка замка обладает даром лечить больных животных. Очень скоро Розамунду начали осаждать окрестные жители. Кого только не привели они в замок – свиней, коз, овец, собак. Затем последовали куры, кошки, котята и даже сокол, мул и пара коров. Парадный зал быстро наполнился, и ко второй половине дня Розамунда оказалась в окружении животных.
– При таком количестве рабочих конюшня будет построена за два дня, – сказал Гордон. Эрик взглянул на отца:
– Да, и перестань нервничать. Я больше не сержусь на жену. – Его губы скривились в улыбке. – Мне вообще не следовало выходить из себя. Она ведь пыталась спасти Блэка. Я просто немного растерялся. Когда я сказал, что Смизи может советоваться с ней, я не думал, что она поймет это так, что можно приводить лошадей в замок.
– Да, – засмеялся Роберт. – Когда конюшня будет построена, она уже не станет водить лошадей. Хотя…
Эрик напрягся, пристально глядя на друга.
– …Хотя мне все же кажется, что всего этого можно было бы избежать. Если бы ты просто разрешил ей посещать конюшню, она, думаю, укутала бы Блэка там и осталась рядом с ним.
– Вот когда женишься, тогда можешь решать, как поступать со своей женой! А пока, пожалуйста, не учи, как мне поступать со своей, – перебил его Эрик, поднимаясь по ступеням крыльца.
– Как скажете, милорд, – ответил Роберт несколько суховато и легко взбежал наверх. Подойдя к двери, он распахнул ее и согнулся в нарочитом поклоне, словно слуга.
Эрик тоже почти поднялся, когда Шамбли вдруг замер, слегка наклонив голову, словно прислушиваясь. Потом он повернул голову и быстро заглянул в парадный зал. Через мгновение он захлопнул дверь и загородил ее телом.
– Что такое? – подозрительно нахмурился Эрик.
– Ничего, – быстро ответил Роберт. Но ни Эрик, ни его отец не поверили, потому что Шамбли проговорил это неестественно высоким голосом, и особенно когда чересчур весело добавил: – Слушайте, а что, если нам еще выпить эля в деревне?
Увидев выражение его лица, лорд Берхарт быстро взглянул на дверь и вдруг кивнул:
– Пожалуй, это не такая уж плохая идея. Я мог бы…
– Отойди.
Эрик произнес всего одно слово, достаточно спокойно, но его суровый взгляд сказал больше, чем любые слова. Тяжело вздохнув, Шамбли отошел от двери:
– Только помни, что именно ты запретил ей появляться на конюшне.
Эрик взялся за ручку двери, твердо уверенный в том, что Розамунда никуда не увела Блэка и что пукающий жеребец все еще стоит у камина. Медленно открывая дверь, он готовился увидеть знакомую картину и убеждал себя сохранять спокойствие, решив держать себя в руках. Он просто спокойно велит ей убрать лошадь, и она…
Все его мысли улетучились при виде большого зала, вернее, того, что осталось от этого помещения. Нет, это, конечно, не зал Гудхолла, уверял он себя. Это другой замок. Возвращаясь из деревни, они, должно быть, заблудились. Эта столовая, заполненная двумя десятками людей и животными, которых наверняка раза в два больше, принадлежит какому-то другому бедняге. А ему, Эрику, нужно отправляться в Гудхолл. Но потом люди и животные расступились, и он увидел кресло во главе стола. Оно показалось ему очень знакомым. Да, это явно его кресло и его большой зал.
Отчего у него вдруг появилась такая уверенность, хотя он точно знал, что не приглашал животных в свою парадную столовую?
А уверенность эта объяснялась тем, что на спинке кресла сидел сокол, и этот сокол в эту минуту пачкал его кресло. Да! И Эрик мог назвать только одного человека, который позволил бы соколу пачкать кресло лорда Спенсера. Того самого человека, который считал вполне нормальным укутать лошадь всеми вещами мужа и согревать ее у камина. И этот человек – его…
– Жена!
Едва он успел прокричать это слово, как сильные руки Роберта и отца схватили его и потащили из замка. Двери захлопнулись, и Эрик стал уже по-настоящему ругаться и кричать, в то время как его тащили вниз по лестнице.
Епископ Шрусбери, лорд Спенсер и Джозеф замерли на ступенях. Они, как всегда, шли медленнее и только что приблизились к замку. Все трое удивленно уставились на мужчин, тащивших Эрика к конюшне. Потом лорд Спенсер что-то пробормотал. Шрусбери покачал головой и поспешил по лестнице к дверям. Приоткрыв одну створку, он просунул голову в щель, тут же отпрянул и, снова захлопнув дверь, поспешно направился к лорду Спенсеру и Джозефу. Прокричав им что-то, епископ устремился вслед за мужчинами. Ухватившись за Джозефа, лорд Спенсер направился вслед за ними.
