Моника Маккарти - Дочь моего врага
Анна издала резкий возглас ярости. Если бы в руке у нее оказался кинжал, она бы вонзила его в сердце Артура.
— Полагаю, я привыкну к этому. Возможно, даже научусь получать удовольствие, — сказала она, чеканя слова. — Сэр Хью — красивый мужчина. И он настроен решительно. Вы так не думаете? — Ее взгляд был насмешливым. Вызывающим. Сводил его с ума. — Мне понравилось, как он целуется. Думаю, что и постель с ним я буду делить с удовольствием.
Артур схватил ее за руку и рванул к себе.
— Замолчите!
Ему казалось, что он вот-вот взорвется. Он сознавал, что слишком долго сдерживал свои чувства и теперь они завладели им целиком. Голова его закружилась. Грудь горела. Господи! Как ему было больно! Он должен остановить ее.
— Почему я должна отказаться от него? — спросила Анна, подаваясь вперед.
Ее грудь касалась его груди, и Артур вздрогнул всем телом. Его затягивало в водоворот страсти и желания.
Ему захотелось раздавить Анну в объятиях. Целовать ее. Довести до безумия, чтобы она выкрикивала его имя и ничье больше!
— Почему я должна отступиться? Сэр Хью производит впечатление человека, который знает, чего хочет, и он не допустит, чтобы кто-то помешал ему получить желаемое.
Артур понял, что она провоцирует его, но ему это было все равно.
Он тоже знал, чего хочет, будь оно все проклято. Он хочет ее!
Понимая, что битва проиграна, Артур выругался и сжал Анну в объятиях. Его губы прижались к губам Анны, и он вложил в этот поцелуй всю свою страсть.
Он целовал ее так, как никогда не целовал ни одну женщину. Он целовал ее, стараясь заставить отказаться от своих планов. Целовал, чтобы стереть ненавистные воспоминания, выжженные ею в его памяти. Он целовал ее так, чтобы она забыла о другом мужчине.
Но когда ее тело обмякло в его объятиях, молча и безусловно сдаваясь, когда ее губы раскрылись, отвечая на поцелуй, Артур забыл и о своей миссии, и об альянсе, и обо всех враждебных кланах, и о мести. Он думал только о том, что хочет, чтобы она принадлежала ему…
Глава 15
Анна знала, что сама спровоцировала его, но ей уже было рее равно. Гнев сделал ее слепой ко всему, кроме потребности проявить характер.
Она ненавидела Артура за то, что он вмешивался в ее дела, за то, что заставил колебаться, за то, что оказался у нее на пути и помешал осуществлению планов.
Она хотела защитить свою семью, и теперь, когда ей представился шанс это сделать, Артур Кемпбелл мешал ей.
Желал ли он ее? Была ли она ему нужна?
Он должен был оставить ее в покое. Потому что для них обоих время вышло.
И вот теперь он сдался. Она наконец получила свою награду. Оказалась в его объятиях, и его губы прижимались к ее губам. Он целовал ее со всей страстью и с такими чувствами, о которых она могла только мечтать.
Он пожирал ее своим ртом. Она стонала, все более глубоко и страстно отвечая на его поцелуи, и ей хотелось ощущать его всем телом, каждой клеточкой.
Руки Артура властно скользили по ее спине, бедрам, груди. Она ощущала его ответные стоны.
О Боже! Это было прекрасно! Грудь возле груди. Бедра возле бедер. Анна чувствовала, что возбуждение его нарастает. Чувствовала, как бешено бьется сердце и горит кожа.
Они были прижаты друг к другу, и все же Анне казалось, что они еще недостаточно близко.
С каждым восхитительным движением его языка и с каждым прикосновением его властных ласкающих рук в ней нарастало беспокойство. Ее отвага была не слабее его дерзости. Она хотела чувствовать его тело, и ее все сильнее охватывало хмельное желание.
Никогда еще не испытывала она ничего подобного! Словно ее тело проснулось, и она чувствовала себя более живой, чем всегда. Она с полной естественностью отвечала на его ласки, будто знала, что делает. Все происходило слишком быстро. Не было времени подумать. Желание захватило ее и не отпускало.
Анна была такой разгоряченной, такой слабой, такой томной и отяжелевшей. Казалось, ноги ее ослабели и не держали. Она упала ему на грудь, а он толкнул ее к столу, чтобы она не упала, а возможно, чтобы не упасть самому. Этот рыцарь, умевший так виртуозно владеть собой, теперь казался таким же отчаянным и обезумевшим от желания, как и она.
Его темные шелковистые волосы рассыпались по ее груди. Не в силах сопротивляться, она погрузила пальцы в мягкие волны его волос, нежно прижимая его к себе. Сквозь ткань платья она чувствовала его рот на своей груди, а его руки сжимали ее грудь.
Но и этого было мало…
Будто почувствовав ее разочарование и неудовлетворенность, он позволил своему языку нырнуть в вырез ее корсажа.
Анна вскрикнула от яростного мучительного наслаждения, сотрясшего все ее тело. Его рот был таким теплым! Языком он делал круговые движения, пока ей не показалось, что больше она не вынесет. Она извивалась в его объятиях и молила, сама не зная о чем.
Наконец Артур высвободил ее грудь из корсажа, и кожу овеял прохладный ветерок.
— Иисусе! — стонал Артур, и звук этот был таким, будто он страдал от боли. — Ты так прекрасна!
Звук его голоса, должно быть, проник сквозь окутывавший ее сознание туман, но прежде чем наступил момент прояснения, Артур прижался губами к ее соску и втянул его в рот.
Анна вскрикнула.
Наслаждение было столь острым, что это походило на боль. Артур прикусывал сосок зубами, проводил по нему языком и втягивал глубже в рот.
Анна ощутила жар и влагу между ног. Артур заставил ее обвить ногой его бедро и склонился над ее грудью.
Анна чувствовала, как его сердце бьется возле ее собственного, как его мускулы напряжены от желания. Она вся горела. Горела, как никогда прежде, и была возбуждена настолько, что уже не могла повернуть назад.
Его рот снова завладел ее губами, а его руки — о Господи! — скользнули между ее бедер.
Смущенная Анна попыталась сжать колени, но Артур не позволил ей сделать это. Он отвлекал ее, лаская губы медленными и долгими прикосновениями языка, в то время как его палец проник в интимную влагу ее лона и усилил наслаждение.
Тело Анны затрепетало от его прикосновений, а ее протест потонул в волне сотрясшего все тело облегчения. Это было так восхитительно, так удивительно прекрасно!
— Господи, ты такая влажная!..
Их глаза встретились, и он удерживал ее взгляд, пока его палец с нежной настойчивостью скользил внутри ее тела. Этот момент был самым порочным и эротичным в ее жизни.
Анна с шумом вздохнула, пытаясь умерить свои ощущения, но волны экстаза обрушивались на нее с неправдоподобной скоростью одна задругой, и казалось, сердце разорвется от переполнявшего ее наслаждения.
