Лора Вальден - Принцесса маори
Звонок в дверь оторвал ее от этих мыслей.
— Могу я вас попросить взглянуть, кто там пришел? Мой муж сейчас на виноградниках.
— Конечно, миссис Болд.
Акушерка вскоре вернулась и прошептала:
— Там снаружи женщина, они вместе с мужем построили дом выше по дороге. Они пришли в гости, чтобы познакомиться. Мне сказать, что вы еще слишком слабы для подобных визитов? — Она произнесла это каким-то странным тоном, который заставил Люси насторожиться.
— Почему? Я была бы рада разнообразию… — ответила Люси и, понизив голос, добавила: — И я не имею ничего против, если у меня появится подруга на этой улице.
Акушерка доверительно склонилась над постелью Люси.
— Это не обычная соседка, как вы думаете. Она… она маори.
Люси подскочила. Младенец тут же стал кричать у нее на руках. Она дала ему грудь и снова успокоила его. Глаза Люси сверкали злостью.
— Вы так негативно отзываетесь о ней! Вы не имеете на это никакого права! — бросила она и, недолго думая, упрямо отодвинула акушерку в сторону. — Я тоже одна из маори!
Глаза мисс Бенсон превратились в щелочки.
— Я о чем-то подобном подозревала, но вы живете с мистером Болдом в образцовом браке, да по вам с первого взгляда и не скажешь! А о той даме люди чего только не судачат!
— Не были бы вы так любезны проводить моих гостей ко мне в спальню! — резко сказала Люси.
— Как пожелаете, но я вас предупредила. Если же вы хотите стать объектом пересудов, то пожалуйста!
Люси соскользнула с подушек. Она не была уверена в том, что поступила правильно, ведь мисс Бенсон славилась на весь Нейпир как самая большая сплетница.
— Дверь там, справа! — услышала Люси недовольный голос акушерки, которая вышла к гостям в коридор.
И вот в комнату вошла женщина, появление которой заставило Люси вскрикнуть от радости.
— Харакеке!
Маори прижала ладонь к губам. Потом она опустила руку и растерянно произнесла:
— Ты и есть миссис Болд? Ахоранги, ты? Моя сестричка?
Она подошла ближе к кровати и, исполненная удивления, смотрела попеременно то на сестру, то на ее белокожего ребенка. Наконец она обняла молодую мать, державшую на руках младенца. Слезы текли по щекам Харакеке.
— У меня есть маленький племянник, — твердила она снова и снова.
— Дай я на тебя посмотрю, — сказала Люси.
Харакеке встала и покрутилась перед ней. На ней было такое платье, как носят пакеха, но внешне она совсем не изменилась. По ней невозможно было сказать, что она белая леди.
— Как ты поселилась на этой улице?
— Это не такая уж быстрая история, но я об этом же хотела спросить у тебя. — Харакеке взяла стул и уселась возле кровати. — Ты выглядишь иначе, и волосы… — Харакеке запнулась, взглянув на шею Люси. — Ты носишь крест? Где твой хей-тики?
Люси покраснела.
— Я… я окрестилась в угоду мужу.
Харакеке закатила глаза.
— Как хорошо, что отец не знает об этом!
— Он никогда об этом не узнает, — резко ответила Люси и потупила взгляд.
Ей казалось, что сестра видит ее насквозь, что она заглянула в самую глубину ее души, едва они посмотрели друг другу в глаза. Так было и раньше. Харакеке знала, что представляют собой другие люди. Она всегда могла помочь советом. Очень часто страждущие разыскивали ее, вместо того чтобы идти к старому целителю. А тот, прознав об этом, потребовал от вождя изгнать Харакеке. Но Канахау отказался выполнить просьбу целителя. Впрочем, он также строго-настрого запретил дочери мешать ремеслу целителя и решил выдать ее замуж. Женихом стал ужасный человек, старший сын Ахури, который мучил животных. Но он хотел видеть своей женой только Харакеке. Свадьба должна была состояться спустя несколько дней после замужества Ахоранги.
— Но похитители продали меня одному мужчине, точно так же, как и тебя! Они увезли меня в Таурангу.
Люси подняла голову. Ребенок тем временем заснул у нее на руках.
— Да, меня тоже продали, но Том спас меня.
— Кто такой Том? Это мистер Болд?
Люси кивнула и в свою очередь осведомилась:
— А ты?
— Мистер Дорсон купил меня в Тауранге и сказал, что я могу вернуться к своему племени, если пожелаю. Он такое уже проделывал с несколькими молодыми женщинами-маори, чтобы те могли вернуться домой.
— И почему ты осталась у него? Ты в него тоже влюбилась, как и я в своего Тома?
Харакеке едва не покатилась со смеху, ее улыбка засветилась жемчужно-белыми зубами.
— Как ты могла подумать такое? Джеймс годится мне в отцы. Мы не пара влюбленных. Но я не хотела возвращаться, потому что мне там больше не было места. Ты же знаешь, что отец запретил мне заниматься целительским искусством. А я люблю это дело. Когда я узнала, что Джеймс страдает от сильных ревматических болей, у меня появилась мысль остаться с ним, пока ему не станет лучше. И мои средства очень помогли ему. В благодарность он предложил выйти за него замуж. Когда-то он торговал мехами и пользовался дурной славой, проворачивал сомнительные сделки, покупая земли у племен маори. Я ничего не желала знать об этом, но у него не было детей, а состояние он нажил немаленькое. И Джеймс заявил, что его деньги когда-нибудь станут полезными для его целительницы. Я согласилась, а потом мы переехали из Тауранги, построили здесь дом. Он постоянно страдал от подагры, и не только он, но и его друзья. Я наконец-то смогла заниматься тем, к чему у меня было призвание. Это все-таки лучше, чем стать женой старого мерзавца, который проклинает целителей!
— Но это же чудесно! — восторженно воскликнула Люси, хотя отказ от любви ей казался страшным поступком.
— Я знаю, что ты думаешь. Ты считаешь, что бедная Харакеке никогда не сможет иметь собственных детей. Она никогда не отведает плода любви.
— Нет, нет, я ничего такого не думала, я…
— Я никогда не буду держать на руках вот такого малыша. Это правда, но я и раньше все время говорила, что лучше стану хорошей теткой твоим детям.
Люси всплеснула руками.
— Ты так считаешь? Маленьким детям нужна хорошая крестная…
— Как его зовут?
Люси пожала плечами.
— Мы еще не придумали ему имя.
Харакеке задумчиво погладила младенца по нежному светлому пушку на голове.
— Предки снова свели нас. Ты можешь на меня положиться. Я буду лучшей теткой в мире!
— Если бы не Маленький Том, я бы тебя сейчас обняла.
Обе женщины все еще с удивлением оглядывали друг друга.
— Люси! Люси… Любимая! — донесся из коридора голос Тома.
Он вошел в комнату и остановился как вкопанный, когда увидел незнакомку, сидящую возле постели жены.
