Патриция Пелликейн - Очарованный красотой
– Большинство девушек не в восторге от вида обнаженного мужского тела.
– Наверное, ты прав. – Она положила раскрытую ладонь ему на грудь. – Готова даже поспорить, что большинство просто в обморок падают при одной мысли о голом мужчине. – При этом рука ее сдвинулась в сторону, а на ее место прильнули губы, сводя Джареда с ума и заставляя мечтать о большем. – И я была такой же леди. Как хорошо, что теперь это не так.
– Ты уверена, что это уже не так?
– Это не может быть так, потому что я считаю твое тело прекрасным.
Он с облегчением вздохнул:
– Спасибо тебе. Только про мужчин так не говорят.
– И интересным.
– А какая часть, по-твоему, самая интересная?
Фелисити улыбнулась:
– Ну, например, у тебя очень мощные бедра. Я даже не догадывалась, что на них растут волосы. – Пока она говорила, руки ее двинулись вниз. – Это очень приятно на ощупь.
– Благодарю. А еще? – нетерпеливо поторопил ее Джаред.
– И еще, эта полоска на животе. Мне нравится, как она сужается, когда спускается ниже груди. – Фелисити тряхнула рыжими кудрями. – Я никогда не думала… И потом, твоя грудь, твоя спина… – Она коснулась и того, и другого, запустила руки под халат и проводя по его телу ладонями.
– И что тебе интересно?
– Все. Это красиво.
– А что же все-таки интересно?
– Ладно, вынуждена признаться, что вот эта часть интереснее всего. – Тут она отступила на полшага и, скользнув взглядом вниз по его животу, остановилась на самой возбужденной его части. Джаред чувствовал, как его мужское естество становится все больше и напряженнее прямо у нее на глазах.
– Не понял. Какая именно? Ты можешь прикоснуться к ней, чтобы я знал наверняка. – Когда она взяла его рукой, Джаред простонал: – Боже, я думал, не дождусь этого.
– То есть тебе это нравится?
Джаред улыбнулся, видя за ее невинным вопросом настоящее коварство, и тоже решил подразнить жену:
– И откуда у тебя такие мысли?
Фелисити притворилась раздосадованной:
– В самом деле, откуда?
– Наверное, они были подсказаны тебе самой природой?
– Возможно. В последнее время природа стала что-то слишком часто внушать мне всякие странные вещи, – отозвалась Фелисити со вздохом и, не удержавшись, снова поцеловала его грудь.
– Например?
– Ну, во-первых, я стою тут и позволяю тебе меня разглядывать, хотя прежде и помыслить не могла ни о чем подобном.
– Ну и что? Я ведь тоже позволяю тебе меня разглядывать.
Фелисити улыбнулась:
– То есть ты – мне, я – тебе?
– Точно.
– И потом, мои мечты…
– Какие именно?
– Ну, в последнее время я слишком много мечтаю о тебе.
Повисла длинная пауза, в конце которой Джаред не выдержал и потребовал:
– Говори.
– Я часто воображала себе первое прикосновение к твоему обнаженному телу.
– А еще? – Он со стоном прикрыл глаза.
Видя очевидное нетерпение мужа, Фелисити улыбнулась:
– Представляла, как я стану тебя целовать. Точно так же, как ты сам целовал меня той ночью, помнишь?
– Кажется, я умираю. Нет, я уже умер и, наверное, очутился в раю.
Маленькая ладошка Фелисити гладила его возбужденный орган, пальцы ее теперь двигались так, как молча показал ей муж. Время от времени она убирала руку, только для того, чтобы провести ею по всему его телу, но вскоре снова возвращалась к тому, что казалось самым удивительным. Она не могла скрыть своего восхищения, познавая тело мужа.
– Ты так не похож на меня!
– Слушай, если я не сяду, то непременно упаду.
Но они только опустились на колени. Фелисити села на пятки между его раздвинутыми бедрами и теперь могла сколь угодно долго гладить его, где только пожелает. В основном, конечно, она выбирала неизведанные места. А Джаред не знал, сумеет ли пережить эту ночь.
Глава 14
Он готов был овладеть ею стремительно, грубо, без малейшей тени нежности. Отчаянные навязчивые эротические фантазии не давали покоя воспаленному воображению. В голове неумолимо рисовалась картина: как он опрокинет ее на спину и беспощадно пронзит мягкую девственную плоть своим грозным оружием. Джареду, кажется, оставалось лишь поскорее приблизить этот манящий момент, но, преодолев себя, он сумел-таки ласково снять ее руки со своего тела.
– Придется тебе немного отложить это.
– Но почему?
– Потому что я начинаю сходить с ума от желания, а ради нашего общего блага не стоит так сильно торопиться.
– А потом можно мне будет?..
– Всегда можно, только не теперь.
– И не в обществе?
Джаред поднял взгляд с широкой ленты под грудью Фелисити на ее смеющиеся глаза и улыбнулся:
– Коварная женщина.
– Ты сильно разочарован? Признаться, я не знаю, что на меня нашло. Слова сами срываются с языка.
– Я люблю, когда ты так говоришь, – сказал он и чуть не добавил: «Я люблю тебя».
Это была бы чистая правда. Какой смысл отрицать очевидные вещи? Да и как можно ее не любить? Поначалу он испытывал к ней лишь простое влечение, но теперь это чувство переросло в нечто большее. Гораздо большее. При каждом ее нежном взгляде сердце у Джареда замирало, при звуках ее смеха все переворачивалось внутри; когда же она говорила, у него нередко захватывало дух.
Он полюбил ее, по-настоящему полюбил с того самого вечера, когда Фелисити составила этот смешной план, по которому они должны были временно стать супругами. Тогда он уступил, но не стал говорить, что за это ей придется оплатить своей любовью – на меньшее Джаред не рассчитывал.
И все-таки ему удалось вовремя остановиться, чтобы теперь же не признаться в любви. Наверное, в иной ситуации он сделал бы это, но сегодня еще не время. Сегодня, пока его молодая супруга продолжала относиться к их браку лишь как к временному предприятию, ему не хотелось с ней спорить. Во всяком случае, в этот момент им предстояло другое, гораздо более приятное занятие, чем спор, и Джаред думал, что уже давно пора бы показать ей, что именно у него на уме.
Взяв двумя пальцами кончик розовой ленты, он потянул за него и развязал полы тонкого пеньюара. Распахнув их, Джаред снова поразился. Он-то думал, что успел еще сквозь эту прозрачную одежду разглядеть прелести Фелисити, но оказалось, что он был не прав. Вид ее обнаженной груди, поблескивавшей белизной при свете очага, с нежно-розовыми возбужденными сосками, чуть не свел его с ума. Вспомнив прежние ощущения, он возжелал отведать их снова. Только теперь уже Джаред знал, что ему нет нужды останавливаться и мешать себе от души наслаждаться.
Губы его прижались сначала к ее плечу, потом – к шее, оставили влажный след до самой груди, уже вздымавшейся высоко в ожидании ласки… Когда же он взял губами одну из розовых вершинок, Фелисити томно застонала. Отпустив сосок, Джаред пробежал вокруг него языком и, словно не в силах противостоять соблазну, снова принял его в рот.
