Джорджетт Хейер - За порогом мечты
Он улыбался.
– Ох, не говорите так, – попросила она.
– Конечно не буду, ежели вам не нравится! – охотно откликнулся он.
– Не нравится! Конечно нравится, но… Вы же понимаете, что вам не стоит так говорить. Не надо, прошу вас…
– Это с вашей стороны довольно неразумно, – указал Каверли. – Я ведь не говорю вам пустых комплиментов, я прямо и понятно, на хорошем английском языке прошу вас выйти за меня замуж, Абигайль!
– Но вы же понимаете, что это, это совершенно невозможно!
– Нет, не понимаю. Почему невозможно?
– Ну… Ведь есть обстоятельства… – выдавила она.
Он удивленно осмотрел ее.
– Какие еще обстоятельства? Моей жизни? Отчего же, я вполне способен содержать жену. Вы, наверно, просто наслушались моего глупого племянничка.
– Ничего подобного! – фыркнула Эбби. – В любом случае я не поверю и единому его слову! И более того, соображения подобного рода для меня ничего не значат…
– Да ну? Совсем ничего?
– Ну… То есть… В общем, дело не в этом.
– Неужели в том дело, что я сделал глупость с Селией Морвал двадцать лет назад? Но какое вам до того дело? Вы ведь тогда еще были крошкой!
– Но вы же понимаете, как это абсурдно – чтобы я вышла за вас замуж! Ведь Селия была замужем за моим братом!
– Нет, не была.
– Как? Она была с ним обручена и некоторое время действительно была его женой! Как мне еще объяснить вам!
– Мне ничего не надо объяснять, я все понимаю. Вам плевать на ту историю, вам плевать на пересуды, но вы боитесь, что ваш братец Джеймс начнет вас терзать, если вы согласитесь, и терзать будет всю жизнь. Но не беспокойтесь, на вашего Джеймса я найду управу.
– Я не боюсь Джеймса, – глухо отвечала Эбби. – Если я уверена, что поступаю верно, никто мне не страшен. Но ведь дело не только в Джеймсе. Мои сестры и вся моя семья попадут в самый центр сплетен! Конечно, они могут не знать всей истории с Селией, но уж Джеймс и его жена, Корнелия, они наверняка знают. И кроме того, увы; всем известно, что вы – блудный сын в своей семье, или как там это называется…
– Увы? Вы сказали «увы»? Но при чем здесь они – ваши родственники? Значит ли для вас что-нибудь мое прошлое?
Ее лицо было спрятано в ладонях.
– Нет, – сказала она тихо. – Нет, если бы я сильно любила вас.
– Для меня это звучит убийственно… А что, вы меня не любите?
Эбби отвечала откровенно:
– Я не знаю. То есть я боюсь ошибиться в своих чувствах. Я… Если бы мои собственные обстоятельства были иными, я бы испытывала соблазн размышлять о замужестве. Но в моем положении… И учитывая положение моей семьи… Вы меня понимаете?
– Я понимаю только то, что вы мелочная душонка, но это я готов стерпеть, – заявил Каверли. – Но не подумайте, что я готов поддержать вас в вашей мелочности. Для меня всякие семейственные соображения значат не больше пенса. И если вы хотите принести себя в жертву представлениям вашей семьи о респектабельности, я могу назвать это только идиотизмом – в слабовыраженной форме.
Она принужденно улыбнулась:
– Я не сомневаюсь… Но в моей голове все так сплетено вместе – и семья, и всякие соображения… Наверно, я вам кажусь неудачницей?
– Пожалуй, но я этого не сказал! – заметил Каверли.
– Да ну вас! – засмеялась она, но невесело. – Хоть когда-нибудь вы можете говорить серьезно? Я начинаю сомневаться, что у вас вообще имеются настоящие чувства!
– Да, боюсь, что таковых почти нет. Так вы выйдете за меня, если я их где-нибудь приобрету?
– Пожалуйста, только вместе с чувством стыда! Подумайте, ведь вы же склоняете меня примерно к тому же, от чего я пытаюсь уберечь Фанни!
– Ох ты господи! – воскликнул он. – Ох уж эти Каверли…
– Да, именно так!
– Неужели? Может быть, мне имеет смысл разъяснить вам некоторые различия между мной и остальными членами моей семьи?
Эбби тут же парировала:
– Нет-нет, ваша выдающаяся порочность мне известна! Не надо ничего разъяснять! Какое может быть сравнение?!
Он взял руку Эбби и легонько положил на свое колено.
– А все-таки сравнить можно. В свое время я тоже был таким бойким молодым человеком! Любил погулять, это верно. Но никто и никогда не говорил обо мне, что я себе на уме и обманщик… Но притом мы оба – я и Стэси – пытались бежать с богатой девушкой, это верно…
– Но вы же были влюблены в Селию! Ведь для вас не важны были деньги! – воскликнула Эбби.
– Верно, и мне было не двадцать девять, а гораздо меньше. А теперь я влюблен в вас.
– Не надо мне этого говорить… И более того, у меня нет никакого богатого приданого. В отличие от Фанни. Можно просто назвать это независимостью, что ли…
– Ну вот, еще одно препятствие отброшено – никто не сможет упрекнуть меня в том, что я женился на вас из-за денег! Так или иначе, я сам имею состояние.
Она рассмеялась:
– Так вы сейчас настоящий набоб? Как это я сразу не догадалась?
Странная улыбка заиграла в уголках его рта.
– Именно так! – сказал Каверли. – Похоже, вас это совершенно не волнует?
– Нет, – вздохнула Эбби. – Просто сперва мне казалось, что вы, может быть, страдаете истощением кошелька, так сказать, но сейчас я понимаю, что это не тот случай. Я рада за вас.
– Спасибо.
– Но если бы вы действительно были богачом, то Стэси скорее обратил бы свой взор на вас в поисках средств, чем на Фанни! – заметила она.
– И тут бы он еще скорее попал впросак, моя дорогая!
Эбби осторожно высвободила ручку из его ладоней и вздохнула.
– Неужели в вашем распоряжении нет средств , чтобы хоть чем-нибудь помочь моей Фанни? – сказала она с некоторым упреком.
– Я так и думал, что наш разговор будет продолжать вращаться вокруг Фанни и ее дел. Вы твердо решили меня впутать в них, а?
– Не надо воспринимать так в штыки! – попросила Эбби. – Это ведь очень важно для меня! Помогите Фанни, пусть хотя бы не ради нее, а ради меня !
– Нет, давайте покончим с этой сказочной историей! – суховато сказал он. – Если вы думаете, что я готов получить вашу руку в обмен на некоторые услуги, то вы заблуждаетесь, милое дитя! Мне нужна ваша любовь, а не ваша благодарность.
– Но я не это имела в виду, – залепетала Эбби. – Вы неверно меня поняли…
– Вам оставалось всего одно слово, чтобы откровенно мне это предложить! – насмешливо заметил Каверли, вставая и протягивая ей руки. – Поедем назад, а то ваша Селина решит, что это вас похитили, а не Фанни!
Она позволила ему поднять себя на ноги. Пока они шли к гостинице, где стояла их коляска, Эбби робко спросила:
