Джейн Кренц - Сомнительная репутация
— Прошу прощения?
— Клянусь, несмотря на кажущуюся резкость, Тобиас замечательный человек. Никто не знает его лучше меня.
— Я прекрасно знаю, что вы любите Тобиаса.
— Я не всегда любил его. Признаюсь, поначалу, когда моя сестра вышла за него замуж, я, кажется, даже ненавидел Тобиаса.
— Почему же?
— Потому что Энн была вынуждена выйти за него.
— Неужели? — Лавинии совсем не хотелось слышать о том, что Тобиасу пришлось жениться, поскольку сестра Энтони забеременела от него.
— Видите ли, Энн вышла за него замуж ради меня и ради себя. Меня злило то, что она пожертвовала собой. И какое-то время я обвинял во всем Тобиаса.
— Боюсь, что не понимаю вас.
— После того как умерли наши родители, нас с сестрой взяли к себе дядя и тетя. Тетя Элизабет вовсе не была рада нам. А дядя Дэлтон был гнусный тип, который не пропускал ни одной служанки и гувернантки, да и вообще любой беззащитной женщины, имевшей несчастье появиться на его пути.
— Вот оно что.
— Мерзавец пытался соблазнить Энн. Она отвергла его притязания, но он был очень настойчив. Сестра избегала его, прячась по ночам в моей комнате. Мы запирали дверь на засов в течение четырех месяцев. Думаю, тетя Элизабет знала, что происходит, поскольку внезапно решила немедленно выдать Энн замуж. Однажды Тобиас пришел к моему дяде по делу.
— Мистер Марч был знаком с вашим дядей?
— В те дни Тобиас занимался бизнесом. Одним из его клиентов был дядя Дэлтон. Тетя Элизабет, использовав визит Тобиаса как предлог, пригласила соседей пообедать и поиграть в карты. Она настояла на том, чтобы они остались на ночь у нас. Энн решила, что при таком многолюдье будет в безопасности, поэтому спала у себя в комнате.
— Что же произошло?
— Тетя Элизабет подстроила все так, чтобы мою сестру застали с Тобиасом в пикантной ситуации.
— Боже милостивый! Как же ей это удалось?
Энтони устремил взгляд в сад.
— Тетя Элизабет поместила Тобиаса в комнату по соседству с Энн. Там была смежная дверь, конечно, закрытая на замок. Но рано утром следующего дня тетя вошла в комнату и открыла дверь. Потом устроила дикую сцену, объявив всем домашним и гостям, что Тобиас явно побывал ночью в комнате Элизабет и соблазнил ее.
Лавиния возмутилась:
— Но это же полный вздор!
Энтони горько улыбнулся:
— Конечно. Но все понимали, что репутация Энн погублена. Тетя Элизабет потребовала, чтобы Тобиас женился. Я был уверен, что Тобиас откажется. Тогда, мальчишкой, я уже понимал, что он не тот человек, который позволит принудить себя к тому, чего не желает. Однако, к моему удивлению, Тобиас велел Энн упаковать вещи.
— Вы совершенно правы, мистер Синклер, Тобиас не подчинился бы требованиям вашей тети, если бы не захотел.
— Однако то, что он увез Энн, было еще не самым поразительным. Тобиас сказал, чтобы собрался и я. Он спас нас обоих в тот день, хотя я понял это гораздо позже.
Лавиния представила себе, каково было маленькому мальчику уезжать с незнакомым мужчиной.
— Вам, наверное, было страшно.
— Я боялся не за себя, потому что для меня не было ничего хуже жизни у наших родственников. Но я очень тревожился о том, что Тобиас сделает с Энн, когда она окажется в его власти.
— Энн боялась Тобиаса?
— Нет, никогда. — Энтони улыбнулся каким-то своим воспоминаниям. — Он был ее рыцарем с самого начала. Думаю, она влюбилась в него, едва мы отъехали от дома.
Лавиния оперлась подбородком на руку.
— Возможно, именно поэтому вы не сразу полюбили Тобиаса. До того дня вы всегда были для сестры главным.
— Возможно, вы правы, но тогда я не задумывался об этом.
— Мистер Марч сразу женился на вашей сестре?
— Да, не прошло и месяца. Он, наверное, влюбился в нее с первого взгляда. Да и как могло быть иначе? Энн была прекрасна — и лицом, и душой, сама нежность. Добрая, любящая, милая. Скорее ангел, чем женщина из плоти и крови. И безусловно, она была слишком хороша для нашего бренного мира.
«Короче, полная противоположность мне», — подумала Лавиния.
— Но Тобиас боялся, что ее чувства к нему — только благодарность и скоро погаснут, — продолжил Энтони.
— Вот как?
— Тобиас сказал Энн, что она не обязана выходить за него замуж или стать его любовницей. Однако какое решение ни приняла бы Энн, Тобиас дал понять, что все равно позаботится о нас.
— Но она любила его.
— Да. — Энтони грустно улыбнулся. — Они прожили меньше пяти лет: сестра и младенец умерли от лихорадки. А Тобиас остался с тринадцатилетним шурином.
— Вы, должно быть, очень страдали, потеряв сестру.
— Тобиас был терпелив со мной. К концу первого года их брака я уже молился на него. — Энтони сжал рукой спинку стула. — Но когда Энн умерла, я чуть с ума не сошел, потому что винил Тобиаса в ее смерти.
— Понимаю.
— По сей день удивляюсь, почему он не отправил меня к тете и дяде в те первые месяцы после похорон или хотя бы в пансион. Но Тобиас говорит, что ему и в голову не приходило избавиться от меня. По его словам, он привык к тому, что я рядом.
Энтони снова отвернулся к окну и замолчал, погрузившись в воспоминания.
Лавиния попыталась сдержать слезы, затуманившие взор, но потом вынула носовой платок и быстро вытерла глаза.
— Можно задать вам вопрос? — спросила она.
— Конечно.
— Меня тревожит хромота мистера Марча. Я хорошо помню, что в Риме он не хромал.
Энтони с удивлением взглянул на нее:
— Разве он не рассказал вам, что произошло? — Потом, усмехнувшись, добавил:
— Нет, зная Тобиаса, могу предположить, что он не сделал этого. Карлайл ранил его в ногу в ту ночь. Это была битва насмерть. Тобиас едва выжил. И потом несколько недель приходил в себя после ранения. Думаю, он еще долго будет хромать, если не всю жизнь.
Лавиния была потрясена.
— Вот оно что… Я даже не представляла себе ничего подобного. Боже милостивый!
Последовала продолжительная пауза.
— Почему вы все это мне рассказываете? — спросила Лавиния.
— Я хотел, чтобы вы поняли.
— Что поняла?
— Тобиаса. Он не такой, как другие мужчины.
— Поверьте, я в этом не сомневаюсь.
— Оттого, что Тобиасу самому приходилось пробиваться в жизни, ему недостает лоска.
Лавиния улыбнулась:
— По-моему, никакой лоск не изменит характера мистера Марча.
— Хотя он недостаточно учтив с дамами, у него все же много прекрасных качеств.
— Прошу, не утруждайте себя перечислением всех выдающихся качеств мистера Марча. Это наверняка утомит и вас, и меня.
— Боюсь, вы не прощаете его вспыльчивость и считаете его манеры не слишком хорошими.
Лавиния встала:
— Мистер Синклер, уверяю вас, меня вполне устраивают и характер мистера Марча, и его неважные манеры.
