Линда Миллер - Эмма и незнакомец
Он ругнулся и ушел бы, если бы она не плакала.
— Ты даже не взяла пальто? — спросил он, пробегая глазами по ее испачканной белой блузке и измятой черной юбке для верховой езды.
Джоэллен покачала головой и жалобно всхлипнула.
— Я не думала, что мне понадобится — ведь уже почти лето. А потом, во время переправы, вода затекла в фургон, и я промокла.
Стивен снова выругался и взъерошил волосы. Переправлять Джоэллен обратно через реку было слишком поздно — она, пожалуй, схватит пневмонию. Но он не знал, можно ли доверять мужчинам, если оставить ее с ними одну.
— Ты голодна? — спросил он.
— Да, — всхлипнула она.
Стивен грубо схватил ее за руку и потащил к костру. Глаза мужчин обратились на нее, а потом друг на друга. Никто не осмелился сделать замечание при Стивене; в воздухе возникло напряжение. Присутствие Джоэллен было опасно.
Чтобы еще ухудшить ситуацию, поднялся ветер, и в ночном воздухе загрохотал гром, отчего заволновался скот. Гроза, которая, как надеялся Стивен, пройдет стороной, была готова разразиться.
Он усадил Джоэллен на перевернутый бочонок около костра и пошел на кухню за бобами и лепешками.
Поставив перед ней голубую эмалированную миску, он обвел взглядом мужчин, опасаясь их замечаний.
— Ешь! — буркнул он, и, когда Джоэллен поднесла ложку ко рту дрожащей рукой, он достал свое одеяло и набросил ей на плечи.
Первым осмелился заговорить Фрэнк Дива.
— Ее папочка будет плеваться гвоздями, когда обнаружит, что она сбежала.
Стивен прекрасно мог представить себе реакцию Большого Джона. Ему надо было только представить, что у него есть собственная дочь, как сейчас же в голову полезли тревожные мысли. Интересно, кому из мужчин он мог бы доверить утром отвезти Джоэллен обратно на ранчо.
Парни усмехались в предвкушении гнева Большого Джона, правильно рассчитывая, что он будет обращен на Стивена Фэрфакса.
Стивен сердито посмотрел на девушку, которая дрожала перед костром. Хотя в гневе он никогда не поднимал руку на женщину, включая ту, в убийстве которой его обвиняли, Стивен чувствовал огромный соблазн перекинуть ее через колено.
Он ушел от девушки и соблазна и уговорил повара одолжить ему одежду. Синг Чу был единственным человеком в лагере, размеры которого могли подойти Джоэллен.
Когда она поела, то покорно пошла в фургон, где пряталась целый день, и переоделась в черную шелковую блузу и брюки. Пока ее не было, Стивен еще раз осмотрел всех мужчин и решил не оставлять Джоэллен без присмотра. Его рассуждение было простым: если бы это произошло с его дочерью, он бы захотел именно этого от своего десятника.
Джоэллен вернулась к Стивену с опущенной головой, но у него было чувство, что если он поднимет ее лицо, то увидит в ее глазах торжество, поэтому он не стал смотреть ей в глаза.
Начался небольшой дождь, барабаня по брезенту фургонов и с шипеньем гася костер. Стивен накинул его на Джоэллен и взял свой длинный брезентовый плащ, посадил ее в седло, прежде чем самому вскочить на лошадь.
— Вы везете меня назад? — спросила она громко, чтобы перекричать шум поднимающейся грозы и мычание испуганного скота.
— Не сегодня, — не очень вежливо ответил Стивен. Он отдал бы все, что имел, чтобы перед ним сейчас сидела Эмма, а от Джоэллен были одни неприятности.
— Тогда куда мы едем?
— Может, вы и не заметили, мисс Ленаган, но у нас здесь стадо. А скот не очень-то любит гром и молнию.
Дождь пошел сильнее, волосы, рубашка и брюки Стивена промокли насквозь. Он отдал Джоэллен свой брезентовый плащ, и примирился с потерей. Не так он был воспитан, чтобы позволить женщине страдать от холода, когда ему тепло.
Джоэллен впереди него затихла, все еще дрожа. Стивену казалось, что она плачет, и хотя он не собирался ничего предпринимать по этому поводу, ему было жаль ее. Она была ребенком, которого следовало отшлепать и отправить спать.
Когда блеснула молния, лошадь Стивена встала на дыбы, а коровы слепо бросились в темноту, испуганные блеском молнии.
Стивен поскакал за ними, довольный, что Джоэллен умеет держаться в седле. У него не было помощников, у других гуртовщиков были свои испуганные, отбившиеся от стада животные.
В течение часа гроза становилась все сильнее. Когда молния ударила совсем близко, конь Стивена пришел в неистовство. Сохранить контроль над ним было трудно с Джоэллен в седле, а когда мерин закусывал удила, его ничто не могло остановить.
Он бежал, пока не выдохся, остановившись среди высоких сосен. Стивен соскочил на землю, яростно ругаясь, и склонился проверить, все ли в порядке с ногами и копытами. В кромешной темноте он мог только ощупать лошадь.
С животным, кажется, было все в порядке, хотя мерин был весь в пене и тяжело дышал. Стивен грубо стащил Джоэллен с седла и поставил под деревьями.
— Стой здесь, — прошипел он, — или, клянусь Богом, на твоей заднице сохранятся отпечатки моих ладоней и когда тебе будет девяносто!
Джоэллен подчинилась.
Стивен успокоил, как мог, лошадь, потом с помощью деревянных спичек, которые он достал из кармана плаща, разжег маленький слабый огонь под деревьями.
Они склонились к его теплу.
— Где мы? — наконец набралась храбрости спросить Джоэллен.
Лошадь Стивена отдыхала, дождь лил, а до стада, возможно, были мили пути. Он был в таком бешенстве, что прошла целая минута, пока он справился со своим гневом и ответил:
— В середине неизвестно чего.
В отдалении завыл койот. Стивен чувствовал запах мокрой шкуры лошади и одежды, своей и Джоэллен.
— Волки, — прошептала Джоэллен, и при свете костра он увидел, как расширились ее глаза.
Стивен не стал утешать ее — он слишком сердился. Он привязал лошадь к поваленному бревну и добавил то, что сумел найти, к слабенькому костру. Когда он выпрямился, Джоэллен протянула ему плащ.
— Вот, — сказала она. — А то замерзнете. Мы из-за меня оказались здесь.
Стивен не стал отрицать это, но от дождевика отказался, покачав головой.
Джоэллен набросила плащ ему на плечи, натянула его на них обоих.
— Поцелуй меня, — сказала она.
Стивен свирепо посмотрел на нее, но не отодвинулся, так как они согревали друг друга своим теплом, иначе замерзли бы до смерти.
— Ни за что на свете, — прохрипел он.
Она прильнула щекой к его груди и откровенно зевнула. Он вспомнил, что это ребенок. Его ярость немного утихла, сменившись желанием по-отцовски защитить ее.
— Я так устала, — проговорила она.
Стивен тоже был измотан. Он ничего не видел от усталости. Не отвечая, он опустил Джоэллен на землю рядом с костром, и они легли, прижавшись друг к другу, завернутые в брезентовый плащ.
