Кортни Милан - Доказательство любви
Она положила ладони ему на грудь, коснулась накрахмаленного льна его рубашки. Он сделал глубокий вдох, и его грудь напряглась под ее осторожными пальчиками. А потом он тоже принялся изучающе ее ощупывать, его руки обхватили ее плечи, медленно коснулись каждого позвонка ее спины. Пальцы скользили туда и обратно, наполняя жаром ее позвоночник. Потом опять плечи, шея. И его губы, всегда его губы, горячие, сошедшиеся с ее губами. Она простонала, и он испил звук ее желания.
Внезапно он оторвался от нее, она испуганно заморгала. Однако Гарет лишь подвинулся, чтобы сесть. Рассохшееся дерево стола заскрипело под его весом. А потом он поднял ее и посадил себе на колени. Ее юбка задралась, она словно парила в воздухе, покоясь на его напрягшихся мускулах. Его возбужденная плоть, горячая и твердая, шевельнулась под ее юбками. Ее желание возгорелось в ответ.
Он целовал ее снова и снова, и она явственно ощущала вкус его поцелуев, его горячий язык и губы.
Его руки нащупали ее талию и заскользили вверх. У Дженни перехватило дыхание, когда он коснулся ее груди. Его пальцы ласкали ее соски, наполняя их тянущей твердостью. Он оторвался от ее уст и сквозь мягкую и податливую ткань платья впился губами в упругую шишечку ее соска.
Вспышка молнии прожгла ее тело сквозь несколько слоев немудреных одежек. Дженни запрокинула голову. Его тренированные руки ослабили корсаж и спустили ниж нюю рубашку, развязав тонкие, податливые завязки. Твердое нежное полушарие ее груди показалось наружу. Холодный воздух едва успел коснуться его, как он обхватил губами ее сосок. Он лизнул его, и волна удовольствия окатила ее тело. Он испил губами его сладостный сок, и волна превратилась в полноводный океан страсти, подхвативший ее.
Еще один поцелуй, на этот раз в губы. Поцелуи кружили голову, их вкус пьянил их обоих. Его руки пришли в яростное движение, он судорожно пытался справиться с ее застежками. Хвала Господу за простые наряды. Наконец ему это удалось. Гарет освободил ее плечи и грудь от платья, спустив его до талии. За ним последовали корсаж и нижняя рубашка.
– Господи, – прошептал он, обводя очертания ее груди указательным пальцем. – Ты даже не представляешь, сколько раз я мечтал об этом.
Прежде чем она смогла собраться с ответом, он коснулся губами ее другой груди, и все возможные слова вылетели из ее головы, сметенные могучим потоком желания. Дженни вцепилась в его плечи, тесно прижалась к вздымавшемуся между его ног бугорку.
– Ты еще более страстная, чем я мечтал, – проговорил он, не помня себя от возбуждения. – Твои прикосновения, твои движения… О господи, Мэг. Скажи мне свое имя.
Его уста снова сомкнулись вокруг ее соска. На этот раз он легко прикусил его, и Дженни издала стон. Тело ее выгнулось. Однако он, казалось, не собирался дать ей привести в порядок дыхание, чтобы ответить.
Он поднял голову.
– Скажи мне свое имя.
«Дженни, – подумала она. – Меня зовут Дженни Кибл». Мысли словно замедлили свое движение в ее полуобморочном сознании, ногти впились ему в спину.
– Ты чувствуешь это? – снова зашептал он. – Мы сейчас взорвемся. Скажи мне свое имя. И я войду в тебя.
Мышцы ее чрева импульсивно сжались при мысли об этом.
Гарет проскользнул рукой ей под юбку и обнаружил влажную гладкость, ожидающую его. Он провел рукой между ее ног, поласкал пальцами то место, где она была горячая и скользкая, где она была чувствительная. Эти легкие, словно перышко, прикосновения возбудили сладостную пульсацию всего ее тела, с головы до ног.
– Да, – простонал он. – Господи, я знаю, ты меня хочешь. Позволь мне…
Дженни протестующе замотала головой, словно чтобы напомнить себе самой.
– Я не буду твоей содержанкой.
Он поцеловал ее в шею.
– Сейчас я не настроен обсуждать детали. Я здесь из-за того, что ты сказала.
– Что я сказала?
– Что я одинок. Я чертовски одинок.
Она положила руки ему на плечи, его слова обжигали ее.
Он кивнул.
– Ты не любишь цифры. Я стараюсь придумать, что между нами может быть общего. Ведь так ты сказала, правильно? Найти общее между нами?
Это не должно было случиться таким образом. Ему надлежало оставаться холодным и отстраненным. Вместо этого он прельщал ее самыми сокровенными ее желаниями.
– Правильно, – подтвердил он. – Я могу думать только об одной вещи, которая нам обоим понравится. – Он снова коснулся губами ее груди. Он покусывал, то втягивая, то выпуская упругий коричневый комочек. Его рука снова скользнула вниз, поглаживая чувствительную плоть у нее между ног.
– О господи, – простонала она. – Лорд Блейкли…
Он поднял голову, его глаза зажмурены.
– Гарет, – произнес он.
– Что?
– Меня зовут Гарет. Не называй меня лордом Блейкли. Не сейчас.
Он наклонил голову близко-близко к ее лицу. Их дыхания сплелись в одно. Его рука, все еще зажатая между ее бедрами, поглаживала нежную кожу. Дженни дрожала от удовольствия и стыда за то, что он касается самых сокровенных участков ее тела.
Его глаза расширились.
– Скажи мне свое имя, – продолжал настаивать он.
– Никто не называл меня по имени уже двенадцать лет.
– Никто не звал меня Гаретом вот уже двадцать четыре года. Я не проживу еще одного дня, не услышав это имя.
Церковные колокола начали отбивать время. Это было первым событием внешнего мира, дошедшим до сознания Дженни. Тяжелая вибрация этих глубоких ударов пронеслась диссонансом волн страсти, возбуждаемых в ней его прикосновениями. Она начала считать удары. Один, два…
Его палец снова коснулся ее обнаженного соска.
– Господи Всемогущий, – исступленно прошептал он, уткнувшись в ее шею. – Пожалуйста, скажи мне свое имя.
Три, четыре, пять. Дженни сама звучала, словно тот колокол. Она постаралась припомнить все причины, по которым не могла открыть ему свое имя. Шесть. Почему она не может позволить ему, обнаженному и возбужденному, оказаться у себя в постели. Семь. Почему он не может войти в нее прямо сейчас, лишь раздвинув шире… Восемь. Колокола затихли.
Восемь часов.
Еще одно эхо, на сей раз уже в ее сознании. Эхо его слов, произнесенных в самом начале, еще на пороге ее дома.
Сейчас было восемь часов вечера.
Дженни внезапно распрямилась, в ужасе прижав к щекам руки.
– Нед!
– Нед?
Она почувствовала, как напряглись его бедра. Он резко вскинул голову, лицо перекошено от гнева. Его голос звучал ровно, отзвуки оскорбленного самолюбия были едва слышны.
– Меня зовут Гарет.
Дженни яростно замотала головой:
– Ваш кузен Нед.
Он выпрямился, спокойный и настороженный, словно крадущийся леопард. Он даже не моргнул. Но она почувствовала, как понимание настигает его, постепенно захватывая его мускулы. Сперва бедра, поддерживающие ее, потом плечи, руки. Наконец, она увидела, как темная сетка морщин проступила на его лице.
