Бронвин Скотт - Добропорядочный распутник
Эш сразу понял значение ее молчаливой сдержанности. Нива желала его, именно его. И это вовсе не результат флирта, на который он спровоцировал ее за ужином, нет, Эш сегодня был далек от обольстительных пикировок. Ее желание также нельзя было объяснить любопытством, как в библиотеке Бедивера. Она хотела его просто потому, что хотела, и это было чрезвычайно приятно. Ему. Однако для Нивы осознание подобного могло оказаться пугающим, громким призывом об осторожности. Дженивра, скорее всего, беспокоилась о том, что он способен обернуть эту страсть против нее, так же как в свое время поступил Филипп. Боялась, что столь очевидная тяга к нему сделает ее уязвимой в их недавно достигнутом партнерском соглашении.
Эш слишком хорошо понимал эти чувства. Они не сильно отличались от его собственных. Бог ему в помощь, но сегодня он хотел ее по причинам далеким от необходимости зачатия наследника. Скорее это чисто мужское желание заполучить в постель прелестную женщину. Все еще стоя в дверях, он склонил голову, запечатлевая на ее губах медленный долгий поцелуй.
— Нива, я бы хотел войти, — хрипло прошептал он ей на ухо. Сегодня он телом покажет то, что не может высказать словами. Эш почувствовал, как ее фигурка вздрогнула, прижимаясь к нему, когда она, кратко обдумав, наконец решилась:
— Да!
Сейчас уже не было пути назад, вероятно, его никогда не существовало. Возможно, все это время она просто обманывала себя относительно той ночи в библиотеке, которая не стала минутным удовольствием вне времени и обстоятельств. Дженивра вошла в спальню, чувствуя позади себя шаги Эша, слыша, как его изящные, сильные руки закрывают дверь на замок. Сегодня он снова станет ее любовником. Она не питала иллюзий относительно его намерений.
Не исключено, Нива готова совершить самый смелый и опрометчивый поступок в жизни. Совсем не так, как в библиотеке, когда все случилось спонтанно и неожиданно. Сегодняшняя ночь продумана заранее, впоследствии она уже не сможет оправдывать свое поведение внезапностью случившегося.
Дженивра обернулась и посмотрела на него, ее руки потянулись к скреплявшим прическу шпилькам. Она выдернула одну, другую, и пышные волосы рассыпались по плечам.
— Две, всего лишь две — вот ответ на твой вопрос в карете.
Эш издал глухой стон одобрения. Его глаза горели, подобно раскаленным уголькам.
— Позволь мне сделать все остальное. Разреши раздеть тебя, дай преклониться пред тобой.
Дженивра рассмеялась глубоким, горловым смехом:
— Ты хочешь сыграть роль моей горничной?
— О нет, скорее покорного слуги, твоего обожателя. Ни одна горничная никогда не разденет тебя так, как я.
Он справился с крошечными пуговичками застежки на спине нежным прикосновением, от которого по всему телу побежали приятные мурашки. Его губы скользили по ее обнаженным плечам, руки твердо обнимали за талию.
Она застонала. Прошло совсем немного времени, и Дженивра уже нетерпеливо жаждала заполучить все его внимание, его дарующие блаженство ласки. Наконец его руки двинулись выше, подхватывая груди, поглаживая и дразня их сквозь тонкий батист сорочки, пока от нахлынувшего желания не затвердели соски. Обнаженная и свободная, она повернулась в его объятиях, его губы впились в ее рот в яростном, исполненном жаждой обладания поцелуе.
Теперь настала ее очередь его раздеть. Она потянула галстук, освободила его от сюртука, потом от жилета. Пальцы торопливо теребили тугие пуговички.
— А я думала, что только женщины надевают на себя столько одежды, — игриво поддразнила Нива. Она и представить себе не могла, что процесс раздевания может подействовать на нее так сильно и она будет нетерпеливо ощущать досаду и разочарование от своей неуклюжести. При этом Дженивра никогда не испытывала столь всепоглощающего желания, яростной потребности обладания. Она прекрасно сознавала отчаянную тягу к Эшу, его ласки возбудили ее, она была готова его принять.
Дженивра дернула за полы его сорочки, вытаскивая ее из-за пояса брюк. Эш отступил и сам снял рубашку.
— Посмотри на меня, Нива.
Она вновь увидела, как великолепен он в неярком пламени камина. Очертания мускулистого тела казались еще более рельефными в причудливом чередовании света и тени. Дженивра изнывала от нетерпения, стремясь обвести четкие упругие мускулы, проследить их вплоть до пояса брюк. Он положил руки на свое естество через туго натянувшуюся материю тесных брюк, дав ей возможность убедиться в охватившем его возбуждении.
Эш снял сапоги, стащил брюки, продолжая смотреть ей прямо в глаза. Это было самое эротичное раздевание, которое Дженивра только могла себе представить.
Он подошел к ней, обнаженный и возбужденный, привлек к себе, бесстыдно прижимаясь твердым упругим фаллосом. Между ними не осталось места скромности или притворству. Позади стояла разобранная постель, и Дженивра, чуть пошатнувшись, задела ее ногой. Эш настойчиво подвел ее к ложу, помог взобраться и оседлал, сместив свой вес на колени, навис над ней, как дикарь-индеец.
— Ты прекрасна, Нива, — хрипло прошептал Эш, и Дженивра ощутила пьянящее удовлетворение от осознания своей способности пробудить столь сильное желание в мужчине, который мог бы заполучить любую женщину. В это мгновение она была Евой даже, скорее, Лилит[16].
Его губы нашли ее обнаженные груди, посасывая, доводя соски до возбужденной твердости. Она выгнулась под ним, тело отчаянно просило большего, интуитивно стремясь к высшему наслаждению.
Эш коснулся губами ее пупка и подул на него.
— Если бы у нас было вино, я показал бы тебе один фокус, — прошептал он, и от его горячего дыхания по коже пробежала приятная дрожь. Она очаровательно вздрогнула. Этих обольстительно-порочных слов оказалось достаточно для сильнейшего возбуждения.
Ее руки поглаживали его мускулистую спину, обхватывали ягодицы, призывая его прижаться к заветному местечку между ног. Наконец Эш оказался там, Влажная головка фаллоса толкнулась возле входа в лоно, его колени раздвинули ее ноги шире, она уже ожидала его. Они могли бы и дольше продолжать эту сладостную игру, однако сегодня оба жаждали насыщения, готовые слиться в любовном единении.
Эш приподнялся и глубоко вошел в нее. Нива приняла его с всхлипом наслаждения. Он вторгался в нее снова и снова, она присоединилась к его движениям. Ее бедра приподнимались, подстраиваясь под него, ноги обвились вокруг него, руки скользили по спине. Он был яростен в своей страсти обладания, общее желание глубоко возбудило его, Дженивра отвечала ему на равных. Они словно впали в агонию волшебного безумия. Внезапно блаженное сумасшествие достигло апогея, все вокруг взорвалось в восхитительном всплеске чувств и эмоций, разлетаясь на миллиарды мельчайших частичек, в каждой из которых застыли отголоски совместного желания и удовлетворенной страсти.
