Вирджиния Хенли - Страстная женщина
Генрих Тюдор взревел от боли, пастушка расплакалась. Королева Екатерина Парр в старинном головном уборе бросилась к мужу и стойко выдержала приступ его ярости. Было решено, что король удалится в спальню, где лорд Джон Дадли и лорд Эдвард Сеймур уложат его в постель.
Через несколько минут после ухода короля в зале появилась Елизавета. Бесс не сразу узнала остановившуюся перед ней полураздетую девушку в белокуром парике.
— Не узнаешь? Я Цирцея — та самая, которая превращала мужчин в диких зверей.
Бесс перевела взгляд с девушки, закутанной в полупрозрачный золотистый плащ, едва прикрывающий маленькие, высокие груди, на усмехающихся братьев Дадли.
— Ваша светлость, вы рискуете вызвать скандал, — тихо заметила Бесс.
— Не всем же быть монахинями! Да меня никто и не узнает.
— Я сразу узнала тебя, — заявила, подойдя к ним. леди Мария. — Мне стыдно, что у меня такая сестра! Так наряжалась твоя мать, когда была наложницей моего отца!
— Замолчи, дрянь! Моя мать была королевой! Злобный взгляд Марии Тюдор остановился на Бесс:
— А как посмела ты высмеивать меня и католическую церковь? Это кощунство! Король непременно узнает о твоей возмутительной выходке.
— В эту минуту мой бедный отец мечтает только об одном — отправить тебя в ад вслед за твоей матерью! — возбужденно проговорила Елизавета.
Робин Дадли обнял ее за талию и решительно увел прочь.
Бесс встревожилась. Елизавета вела себя слишком опрометчиво, а ей самой следовало бы хорошенько подумать, прежде чем наряжаться в костюм монахини. Ее щеки разгорелись, в зале было душно, апостольник натирал подбородок. Мечтая глотнуть свежего воздуха, Бесс бросилась к двери балкона.
Увидев приближающегося к ней мужчину в черных бриджах и сапогах для верховой езды, она вздохнула с облегчением. Костюм этого человека дополняли шляпа с обвисшими полями и черная маска.
— Где же ты был? Я задыхаюсь!
Он взял Бесс за руку и повел ее на балкон.
— В чем дело, моя маленькая монахиня?
— Напрасно я выбрала этот костюм! Думала, это будет забавно, хотела показать тебе, что по-прежнему чиста, а вместо этого разозлила принцессу Марию!
— Тс-с! — Приложив ладони к ее щекам, мужчина нагнулся и завладел губами Бесс.
Радостно прильнув к нему, она почувствовала себя в безопасности.
— Как жаль, что ты женат!
— Мне тоже.
Бесс задрожала. Ночь выдалась морозной, и после душных комнат девушку охватил озноб.
— Холодно! — Она взяла спутника за руку и потянула к двери.
Оглядев Длинную галерею, Бесс заметила вдалеке еще одного мужчину в черных кожаных сапогах. Ее глаза округлились от изумления, когда она узнала Уильяма
Кавендиша. Бесс пристально оглядела своего спутника и лишь теперь заметила, что он выше Уильяма и шире его в плечах.
— Кто вы такой? — гневно спросила Бесс. Незнакомец усмехнулся:
— Не бойся, Плутовка, — даже я не насилую монахинь. — И он отошел.
Заметив Бесс, Кавендиш пробрался к ней через толпу.
— Кто это был рядом с тобой? Джордж Толбот?
— Да! Я готова задушить его! — пылко воскликнула Бесс.
— Смотри не проглоти свои четки, дорогая. Чем он так разозлил тебя?
— Уильям, пожалуйста, отвези меня домой! Мне так плохо!
— Тогда едем немедленно! Полночь еще не наступила, но я все-таки хочу преподнести тебе новогодний подарок.
Обняв Бесс за плечи, Кавендиш быстро повел ее через двор к карете. Он помог Бесс забраться в экипаж, сел рядом и притянул ее к себе. Губы Бесс были холодны как лед, но Уильям быстро согрел их поцелуями.
— Я знаю, как уберечь тебя от холода, — прошептал он.
— Прошу тебя, не надо!
— Я пошутил. Смотри, что я тебе приготовил.
Бесс сняла крышку с большой коробки и радостно вскрикнула. Свет факелов, горящих во дворе, засеребрился на мягком лисьем меху. Расправив меховой плащ, Бесс увидела, что он подбит аметистовым бархатом. Она сразу же закуталась в плащ и подула на серебристый мех, наслаждаясь его шелковистым прикосновением.
— Какая прелесть! У меня еще никогда не было меховой одежды!
— Скоро у тебя будет много мехов. Бесс подставила Уильяму губы.
— С Новым годом, Бесс!
— С Новым годом, Уильям!.. — Прижавшись к нему, она рассказала о досадных событиях этого вечера.
Кавендиш рассмеялся, и Бесс поняла, что ценит в нем умение превращать в шутку любую трудность. Ей вдруг расхотелось возвращаться в Суффолк-Хаус. Вот если бы провести всю ночь в теплой, уютной карете!
Повеса вздохнул. Он надеялся, что роскошный подарок заставит Бесс уступить ему. Разочарованный, Уильям велел кучеру везти их на Ричмонд-Хилл, откуда открывался живописный вид. Здесь, на холме, они встретили рассвет над долиной Темзы — первый рассвет нового, 1547 года.
В следующий раз Кавендиш увиделся с Бесс только в конце января. Ему пришлось отправиться в Хартфордшир и разобраться в запутанном деле об аренде земель, принадлежащих аббатству Сент-Олбанс. Кроме секретаря, Кавендиш взял с собой множество клерков, поскольку земли Сент-Олбанса были обширными и почти все сдавались в аренду — таким образом настоятель аббатства пополнял казну. Церковные земли простирались до самого Нортоу, где в прелестном особняке и разместился сэр Уильям с сопровождавшими его лицами.
Даже во время поездок Кавендиша не покидали мысли о Бесс. Он знал, что у него есть немало соперников, готовых сделать ей предложение, но все-таки надеялся как-то привязать ее к себе. Осматривая поместье Нортоу, Уильям размышлял о своей ситуации. Роскошные подарки, меха и драгоценности не помогли ему приблизиться к заветной цели.
Он вспомнил день, когда познакомился с Бесс и она призналась, что их выселили из родного дома. А еще она сказала, что с детства мечтает иметь собственный дом. Уильям в точности запомнил ее слова: «Не смейтесь надо мной, сэр. У меня непременно будет собственный дом!»
Чем больше он думал об этом разговоре, тем сильнее убеждался в одном: Бесс ни за что не согласится отдаться ему — она хочет законного брака. Вероятно, этой девушке пришлось многое пережить, поэтому брак представляется ей тихой гаванью. Может, именно поэтому Бесс так влечет к нему: он уже немолод, знает, как устроен мир, у него есть состояние и связи.
Кавендиш решил ничего не предпринимать, пока Бесс не увидит Нортоу своими глазами. Если ей понравится этот дом, он найдет способ приобрести его — для них обоих.
Уильям прибыл в Суффолк-Хаус как раз к ужину. Томас Сеймур, явившийся с визитом к Генри Грею, сообщил собравшимся радостную весть: король только что назначил Кавендиша членом тайного совета. Ужин прошел весело и шумно, с множеством тостов и поздравлений.
