Моника Маккарти - Горец-изгнанник
Она не могла поверить в то, что совершил Патрик — выпустил две стрелы одним выстрелом, и обе предельно точно. Никогда еще она такого не видела.
С первой встречи Патрик Мюррей показался ей воплощением девичьей мечты. Романтический загадочный рыцарь, ворвавшийся в ее жизнь, чтобы сразить дракона. Ей хотелось верить в сказку, но ее прошлое заставляло быть осторожной. Способен ли Патрик полюбить ее, а не просто уложить в постель?
Но она понимала — подходит к концу время, когда она наслаждается вниманием обоих мужчин. Она должна принять решение, пока все окончательно не вышло из-под контроля. В следующий раз их соперничество может и не завершиться столь благопристойно.
Состязание как способ борьбы за благосклонность дамы годится для романтичных историй, но она не намерена позволить решить свою судьбу соперничеством мужских амбиций. Но какое решение принять, этого она пока не знала.
Она почувствовала укол в груди. Будущему мужу она обязана рассказать правду. Какой мужчина возьмет ее в жены, узнав, что она не девственница?
Она вздохнула, не желая думать о предстоящем разговоре, но понимая, что его не избежать.
Исполнив свои обязанности хозяйки замка и поговорив с каждым из гостей, Лиззи немного придержала свою лошадь, чтобы оказаться рядом с Патриком и его людьми, которые замыкали процессию.
Хотя часто он исчезал из ее поля зрения, она знала, что он поблизости. Патрик относился к своей работе в качестве ее охранника очень серьезно. Куда бы она ни направилась, она ощущала на себе его взгляд.
Знать бы ей еще, о чем он думает.
Она поехала рядом с ним. Робби, находившийся возле Патрика, приветствовал ее улыбкой,/а потом отстал, заговорив с другими людьми, и оставил их наедине.
Некоторое время они ехали в молчании. Она с любопытством посматривала на него. Определенно он ведет себя не так, как человек, победивший в состязании. Но сегодня его вообще трудно понять.
— Вы собираетесь избегать разговоров со мной целый день?
Он насмешливо поднял бровь.
— Я не был уверен, захотите ли вы разговаривать со мной после прошлой ночи.
Щеки ее порозовели от его открытого намека на их близость.
— Если вы собираетесь принести извинения…
— Не знал, что мне есть за что извиняться. Вам, кажется, жаловаться было не на что.
Щеки ее из розовых стали пунцовыми. Он намеренно пытался смутить ее. Но ему не удастся сбить ее с толку.
— Вы просто молодец!
Он не подал вида, что рад ее похвале.
— Яникогда ничего подобного не видела. Ваше искусство поразительно. — Она надула губы; равнодушное выражение его лица сердило ее. — Я сделала вам комплимент, если вы не поняли.
Губы у него скривились.
— Спасибо.
— Странно, что при ваших способностях никто о вас не слышал. Вы разве не участвуете в состязаниях?
— Как я уже говорил Кэмпбеллу, искусство воина подтверждается на поле боя. Состязания мне ни к чему.
— Хм. — Для воина он необычно скромен. Большинство мужчин совсем не так осмотрительны, особенно в Северо-Шотландском нагорье, где репутация воина — такое же мощное оружие, как меч и лук. Может, есть другое объяснение его скрытности? — Она выпрямилась в седле и посмотрела ему прямо в глаза. — Почему вы намеренно промахнулись второй раз?
Он вздернул свою черную бровь.
— Что заставляет вас так думать?
— Я видела, как вы немного переставили стрелу перед самым выстрелом.
— Это называется прицелом. Хотя я и признателен за вашу веру в мои способности, я не попал в цель случайно. — Он встретил ее взгляд. — Какая у меня могла быть причина промахиваться?
Она вздернула подбородок.
— Это вы мне скажите. Зачем вам нужно скрывать свое искусство?
Он криво усмехнулся.
— Меня вряд ли можно в этом обвинять.
Она не обратила внимания на его попытку уйти от ответа.
— А теперь скажите: почему, после того как вы постарались проиграть, вы передумали?
Он встретился с ней взглядом, его зеленые глаза горели.
— Может, я решил, что награда очень уж велика.
«Я». Мурашки побежали у нее по спине. От его взгляда жар заструился у нее по жилам. Это был страстный взгляд. Чисто мужское желание. Это так потрясло ее, что она не сразу обрела голос.
Нужно что-то сказать, она понимала. Она читала это в его глазах: он думает, будто она собирается выбрать Роберта.
Сердце у нее забилось учащенно. Как же ей быть?
Миновал полдень, когда они прибыли в замок. Лиззи поспешно ушла присмотреть за обедом для гостей, старательно избегая встретиться взглядом с Патриком.
Он смотрел ей вслед, гнев и раздражение пылали в нем подобно раскаленной лаве, готовой вырваться наружу. Он не знал, кого винить: Лиззи за ее нерешительность или себя — за то, что все еще вынашивает надежды.
Патрик сумел доказать, что он лучший на поле боя, но этого недостаточно, чтобы она передумала. Все, чего он достиг, — это успокоил свою гордость и сделал себя мишенью для излишнего внимания. Своим искусством он вызвал любопытство у Кэмпбелла. А для гонимого человека оно может оказаться губительным.
Опасность таилась повсюду: от хитрого охранника Финли до Охинбрека и Кэмпбелла, а сейчас и самой Лиззи. Теперь только дело времени, когда правда обнаружится.
Пора уезжать, и как можно скорее. Он не будет бессмысленно рисковать жизнью своих людей, если этого можно избежать. Возможно, Грегор еще не успел вернуться с гор Ломонд, но тем не менее сегодня совершит свое еженедельное субботнее паломничество.
Но прежде ему нужно собраться с мыслями. Он натянут как тетива, его раздирают противоречия. Его план. Лиззи. Все так перепуталось, и он понятия не имеет, как это распутать.
Поставив коня в конюшню, Патрик решил, что ему нужно окунуться в холодное озеро, чтобы прийти в себя, обрести ясность мысли. Он вышел из конюшни и направился в барак за мылом и свежей рубахой, когда на пути у него встал человек, которого ему меньше всего хотелось видеть.
— Я вас искал, — произнес Роберт Кэмпбелл.
— И, похоже, нашли, — неизвестно почему со злостью ответил Патрик. Он вздохнул и уже более спокойно спросил: — Что вам угодно?
Кэмпбелл полез в маленький карман своего камзола и вытащил золотую монету.
— У меня не было возможности отдать вам это раньше. Патрик покачал головой:
— Оставьте себе. Соперника его отказ обидел.
— Но вы победили в честном состязании. Я всегда плачу свои долги.
— Я не считаю, что вы мне должны. Это была лишь игра. Скорее всего у нас ничья.
Кэмпбелл некоторое время внимательно смотрел на него.
— Вы полагаете, мы на равных?
