Жаклин Санд - Женщины французского капитана
Виконт спешился и, ведя Галахада под уздцы, приблизился к капитану. Тот повернулся, наметанным взглядом окинул Сезара, хмыкнул, видимо, признав новичка, и спросил, что надо. Виконт протянул записку полковника; де Брезе прочел и нахмурился.
– С чего это де Дюкетту понадобился мой лейтенант?
– Видите ли, сударь, он может быть замешан в одном деле…
– Задира Пьер замешан в сотне дел сразу, – прервал его де Брезе. – Побил кого? На дуэль вызвал? Сволочью назвал? Это не ко мне, разбирайтесь с ним сами.
– Вот я и хочу узнать, где он.
– Я тоже, – сказал де Брезе, – с самого утра хочу. На утреннее построение не явился, пьянь, – капитан глубоко затянулся и выпустил дым Сезару в лицо. – Сержант его клянется, что с ночи не видел нашего Задиру. Так что идите сами ищите, а найдете – приводите ко мне.
– Лейтенант де Бриссон пропал? – уточнил виконт.
Капитан равнодушно пожал плечами.
– С ним случается. Напился до зеленых чертей и дрыхнет где-нибудь в Евпатории. Вернется – шкуру спущу, – он сунул записку обратно Сезару. – Ничем не могу быть полезен.
– А где его приятель, сержант? Я хотел бы поговорить с ним.
– Зовут его Жерар Дролон, поищите вон там, – капитан ткнул пальцем в сторону палаток. – А мне недосуг, – и заорал, не меняя позы, куда-то за плечо виконту: – Эй, седьмая, да вы там совсем умом тронулись?! Сопли подберите!
Сезар понял, что разговора не состоится. Окажись капитан де Брезе чуть более сердечен, виконт выпросил бы у него образец почерка Задиры, а так придется уйти ни с чем. Вряд ли капитан поднимет свою задницу с этого ящика и будет выполнять просьбу какого-то лейтенанта. Пришлось уходить.
Сержант Дролон отыскался у костерка – сидел, пробовал варево из закопченного котелка. Сезара он, по всей видимость, узнал и покосился неприязненно.
– Встать, – велел виконт; он уже выучил, что кое-кем здесь может командовать, и это ничуть не сложнее, чем командовать слугами дома.
Сержант неохотно встал и выпрямился, опустив руки по швам.
– Да, господин лейтенант?
– Где де Бриссон? – спросил виконт без проволочек. – Вчера я оставил его на ваше попечение.
Дролон опустил глаза.
– Так он меня прогнал. Сказал, чтоб я убирался к чертям в преисподнюю, ну я и убрался – в другой угол. А потом уже не видел лейтенанта.
– Утром его искали?
– Сразу искал, сударь, сразу. Не нашел.
– Куда он мог уйти?
– Так то я не знаю.
– Бывало, что он не являлся утром в лагерь?
Сержант поморщился.
– Редко. Господин лейтенант хоть пьян, хоть трезв, а службу несет исправно.
Просить этого типа с хитрой мордой доложить, когда де Бриссон объявится, – дело не только бесполезное, но и опасное. Есть шанс упустить потенциального убийцу. Сезар с трудом подавил желание громко выругаться; вся схема расползалась по швам, и из швов этих торчали концы ободранных нитей. Как работать, если вокруг сплошная неразбериха, учиненная в первую очередь самим покойным де Эмоном?! Еще никогда виконт не вел такого запутанного дела о любви.
Или о дружбе.
Или вообще черт знает о чем.
Мрачно распрощавшись с сержантом, Сезар пошел прочь, размышляя на ходу.
До сих пор непонятно, почему убили де Эмона – из ревности, из мести или еще по каким-то причинам?! Труп есть, версии кружат вокруг него, как стервятники, количество подозреваемых слегка сократилось, но пока еще недостаточно. Убил ли де Бриссон или же он просто явился мириться? А если ссора продолжилась? И не исчез ли он потому, что Сезар встал на след?
И кто прикончил Флорана? Вот проклятие. Следовало тогда воспользоваться ехидным советом камердинера, вызвать Задиру Пьера на дуэль, подстрелить и пытать, пока во всем не сознается. Некрасиво, а пользы было бы больше.
– Вот дрянь, – уныло сказал виконт вслух, чего обычно себе не позволял, как и тяжких безнадежных вздохов, и полез в седло.
Полковник, узнав, что поездка Сезара в двадцать седьмой не увенчалась успехом, коротко и грубо выразил свое сожаление, а затем, словно бы в отместку, нагрузил виконта поручениями. Пришлось забыть о том, чтобы немедля разыскать Трюшона, и до вечера носиться, эти поручения исполняя. Об обеде у капитана де Кормье, вчера любезно предложенном Инесс, не могло и речи идти. Хорошо хоть, благодаря ночной магии Кристель – или же просто волею случая – шрам перестал болеть, и виконт чувствовал себя превосходно.
Дел было много. Масса людей, оружия и провианта оказалась на берегу, и хотя высадка проходила организованно, как всегда в таких случаях, имела место неразбериха. Куда-то пропала часть походных ранцев двадцатого линейного, и виконт долго и нудно выяснял вместе с сержантом обделенной роты, где эти ранцы взять и почему они до сих пор не найдены. Артиллерийский парк потеснил полк, из-за этого тоже случилась неприятность, когда опрокинули телегу со штуцерами, чтобы прокатить мимо несколько пушек. С артиллеристами затевать разбирательство было себе дороже – люди там стояли суровые, а потому отвечавшие резко. Сезар, правил еще не знавший, в спор влез и потерял на том полтора часа.
Всего у французов оказалось спущено с транспортов и готово к бою шестьдесят два орудия, у англичан – пятьдесят, а турки полагались на чужую артиллерию и пушек с собою не привезли. Турок вообще считали кем-то вроде мальчиков на побегушках – больно уж бесславно проиграли они Синопское сражение, – и понятно уже было, что основная часть работы ляжет на плечи французов и англичан. Вот она и ложилась. Сезар то у штаба толкался, то залезал в седло, чтобы отвезти какие-то бумаги или передать распоряжения как в своем полку, так и в соседних. Высокое командование находилось на борту кораблей, но уже назавтра маршал Сент-Арно и лорд Раглан должны были держать совет на суше. Пока же вокруг все кипело и без их непосредственного присутствия.
В целом же Сезар начинал привыкать к этому безумному на первый взгляд ритму, в котором жила действующая армия. Он обнаружил, что отвечает пока лишь за хорошее исполнение поручений, и старался исполнять их отлично, внутренне подсмеиваясь сам над собой. Возможно, попав в армию лет десять назад, будучи в возрасте Тьерри де Симона, виконт совсем по-другому смотрел бы на всю эту деятельность. Прислушивался к командирам, принимал бы с восторгом идеи, за которые предстоит биться, и с разгону вписался бы в суровое мужское общество, призванное сокрушить тех, кого страна в данный момент посчитала врагами. Но виконт был уже не в том возрасте, чтобы слепо следовать за ведущим, чтобы стать ведомым, не утруждая себя излишними размышлениями; слишком он развил в себе аналитический склад ума, позволяющий делать выводы. И пока Сезар сделал лишь один вывод: он не осознавал полностью, зачем приехал сюда, однако интуиция не подвела его, верно направив.
