Маривонн Микель - Королева Алиенора, неверная жена
Понимая, наконец, что она занимает место своей невестки Алиеноры и этим может вызвать досаду сына, она улыбается Ренальду де Дасселю, а затем удаляется, справившись о здоровье императрицы Беатрисы, которая ожидает наследника. До сих пор Генрих буквально рта не открыл, и Алиенора отсутствует. Будет ли проявлением хорошего тона задавать королю вопросы? Ренальд знает, что королева осенью ожидает ребенка.
— Этот 1165 год богат событиями для королевских династий. Людовик Капетинг тоже готовится стать отцом.
Ренальд следит за реакцией Генриха, это один из способов убедиться в его верности по отношению к Барбароссе. Ведь Генрих выбрал в последний момент сторону Александра, которого поддерживал Людовик. Тем временем приезжает Ричард дю Омет, коннетабль Генриха, церемонно приветствуя Ренальда де Дасселя: не он ли одновременно великий канцлер Барбароссы и архиепископ Кельнский? «У Барбароссы больше шансов, чем у Генриха, — говорит он себе, склоняясь перед этим величественным и холодным человеком. — Ренальд послушный, в отличие от Беккета». Генрих пользуется приездом коннетабля, чтобы доверить тому свиту Ренальда, и увлекает гостя в соседний зал, закрытый и охраняемый.
— Необходимо побеседовать с глазу на глаз, — шепчет Плантагенет.
Ренальд не заставляет себя долго просить.
— У меня с собой, — говорит немец, открывая маленькую сумку, прикрепленную к поясу, — письмо, в котором вы сообщили о ваших намерениях относительно нашего императора:
Я давно ищу случая отдалиться от Папы Александра и его коварных кардиналов, которые поддерживают против меня предателя Томаса, архиепископа Кентерберийского. Вот почему, по совету моих баронов и духовенства, я отправлю в Рим нескольких вельмож моего королевства — Роджера де Понт-Левека, архиепископа Йорка, Гилберта Фолиота, епископа Лондона, Жана Оксфордского, архидьякона Пуатье, и моего судью Ричарда де Люсе, — которые гласно и от моего имени, а также от имени королевства и всех моих государств передадут Папе Александру и его кардиналам предложение покинуть предателя Томаса и выдать мне, чтобы я смог вместе с духовенством утвердить другого архиепископа Кентерберийского[102].
— Ваши намерения остались прежними? — спрашивает Ренальд де Дассель Генриха, который не дает привести себя в замешательство.
— Они остались теми же самыми, — отвечает он. — У меня есть обязательства по отношению к императору.
Ренальд де Дассель думает про себя, что надо было бы предложить Генриху другой проект, более тонкий: официальное предложение брака его дочери Матильды. Эту помолвку следовало бы обсудить с большой осторожностью.
— Я хотел бы особо рекомендовать вам кузена нашего императора, Генриха Льва, герцога Баварии и Саксонии, молодого человека, дорогого сердцу нашего императора, который проявил себя с лучшей стороны и чьи заслуги достойны похвалы. Он является наследником Вельфов, баварского княжеского рода, сыном Генриха Гордого и Гертруды, дочери императора Лотаря III Сюплимбургского, который до своего избрания[103]был герцогом Саксонии. Наш император смеет надеяться, что из него выйдет вполне подходящий муж для вашей дочери Матильды.
— Моя дочь, — отвечает король, — получит приданое, достойное дочери короля Англии.
— Чтобы благословить этот союз, нам нужна послушная и преданная Церковь, — уточняет Генальд.
Некоторое время Генрих молчит, зная, что визит Генальда плохо принят нормандским духовенством, до сих пор верным его матери и Плантагенетам, но находящимся на стороне Александра. Чтобы не вводить в замешательство своего собеседника, он добавляет:
— Благословлять этот союз будете вы, мой дорогой Ренальд.
Генрих сомневается, что нормандское духовенство поддержит его политику. Вот уже Конрад Виттельбах, Майнцский архиепископ, человек образцовой честности, вызывающий у Барбароссы неподдельное восхищение, высказался в пользу Александра III. Архиепископы Трира и Магдебурга последовали его примеру. Епископы Ульрих де Халберштадт и Конрад Австрийский, близкие Барбароссе люди, смотрят на церковный раскол недоброжелательно и не понимают, почему эта тема превратилась у императора в навязчивую идею.
Ренальд де Дассель воздерживается от разговоров о расколе. Он скромно просит, чтобы ему представили юную Матильду, и справляется о здоровье ее матери. Генрих использует несколько минут разговора с глазу на глаз, чтобы недобро высказаться по адресу своего старого соперника, Людовика VII.
Ренальд разделяет его мнение: он не испытывает никаких чувств, кроме презрения, к королю Франции, которого заставил напрасно ожидать себя, когда они договорились о встрече, конечно, только для того, чтобы вывести Людовика из себя. Людовик попался в ловушку и мог поздравить себя с тем, что так и не состоялась встреча на границе княжества бургундского, владения императрицы Беатрисы.
— Я должен был встретиться с Людовиком в Жизоре, и там должны были оказаться Томас Беккет и Папа Александр, но я от этого уклонился, — уточняет Генрих.
Ренальд облегченно вздыхает. Он почти уверен, что Генрих в настоящий момент не принял на себя двойных обязательств: одно по отношению к Людовику и к Александру III, а другое — по отношению к Барбароссе. Следуя за Генрихом, который поднимался по лестнице замка, он оказывается в комнате детей, а потом в покоях Алиеноры.
— Что происходит? — спрашивает Генрих у слуг. — Что оправдывает отсутствие супруги на приеме моих друзей?
Так он назвал посланников Фридриха Барбароссы.
— Сеньор, — отвечает один из слуг, — ваши дети дают представление пасторали, и королева восхищается ими.
Ренальду не терпится увидеть маленькую принцессу Матильду, чье будущее имеет шансы развернуться при императорском дворе. Красива ли она, здорова, каково ее телосложение — ведь она должна обеспечить королевское потомство и быть способной стать императрицей? Такие вопросы задал Фридрих Барбаросса о принцессе, которая должна достаться Генриху Льву. Подойдя к двери комнаты, Генрих Плантагенет стучит очень громко. Он обнаруживает неописуемый беспорядок, который приводит Генальда в изумление. Сундуки с игрушками открыты. Дети примеряют костюмы. Посреди всего этого царит Алиенора, а поэтесса Мария Французская руководит действием на сцене. Матильда, будущая невеста, декламирует отрывки из «Поросли жимолости» Марии Французской, те, которые больше всего нравятся королеве.
«Какой красавицей она станет, когда вырастет, — говорит себе Ренальд де Дассель. — Ведь ей всего девять лет».
