Ширли Басби - Шепчи мне о любви
К своему неудовольствию, Ройс почувствовал внезапный толчок пульса, вызванный одним лишь ее видом. И его голос сделался грубым и хриплым, когда он отрезал без обиняков:
— Я нашел тебе твой чертов дом! Он находится в Тенбридже, и, если все будет хорошо, мы переедем туда в пятницу. — С опасным блеском в золотистых глазах, оскорбительно улыбаясь и обшаривая ее голодным взглядом с ног до головы, он добавил:
— И после этого, я полагаю, не пройдет и часа, как я смогу решить, стоишь ли ты состояния, которое я на тебя потратил!
Моргана сначала не вполне поняла, что он сказал ей, но когда до нее дошел смысл этих безобразных слов, на выручку пришла гордость. Она вздернула подбородок и, полная решимости ответить на его высокомерие собственным, бросила:
— Вероятно, сначала следует выяснить, понравится ли мне этот чертов дом! Ведь именно мне он должен прийтись по вкусу!
— О, не думаю, что ты разочаруешься, — усмехнулся Ройс. — Хотя существует и такая возможность. К твоему сведению, дом принадлежал лорду. И даже если он игрок и достаточно глуп, чтобы продать его для выплаты своих карточных долгов, он человек с безупречным происхождением и воспитанием, чего не скажешь о маленькой побирушке напротив меня!
Его последние слова были настолько оскорбительны, что Моргана, взбешенная, одним прыжком вскочила на ноги, и се рука со всей силы ударила ненавистное лицо. Звонкой пощечине эхом отозвалась тишина, внезапно наполнившая комнату. Замерев, двое смотрели друг на друга, затем глаза Ройса вспыхнули нестерпимым золотым огнем, и он железной хваткой вцепился в плечи девушки.
— Господи, только этого мне не хватало!
Его рот наказующе обрушился на нее. В нем не было нежности, когда он вынудил ее раскрыть губы, заставив принять голодное насилие его языка. Он ничего так не хотел, как причинить ей боль, унизить, покарать не только за жестокую сумятицу, в которую она превратила его жизнь, но прежде всего за то, что она обладала ненасытной жадностью проститутки. О-о! Было так сладостно снова держать ее в объятиях, чувствовать ее тело рядом, ощущать медовую теплоту ее рта. Против его воли бешенство мгновенно схлынуло и пришло то, что являлось всегда возле этой женщины, — желание.
В то мгновение, когда Ройс бросился на нее, Моргана напряглась и начала бороться. Разъяренная, она дралась как мальчишка, желая причинить ему боль так же, как он причинял ей. Ее кулаки с ожесточением били по его широким плечам, когда она пыталась ускользнуть от его грубых, беспощадных поцелуев. Но все было бесполезно, Ройс, ничего не видя вокруг, брал то, что хотел. Ее губы беспомощно раскрылись под его жестоким натиском, кровь тяжело стучала в висках. Моргана изо всех сил старалась избежать этих бессердечных ласк, но Ройс схватил ее сопротивляющиеся руки и еще теснее прижал ее к своему телу.
Слепая ярость от полной беспомощности застилала глаза Морганы. В эту минуту она ненавидела его. Как он смеет обращаться с ней подобным образом! И вдруг, едва эта мысль промелькнула в ее голове, она смутно почувствовала какую-то перемену. Она все еще не могла вырваться, он все так же крепко прижимал ее к себе, и его губы и язык все еще неистовствовали, но он обнимал ее как-то по-другому… Новое, могущественное чувство, не имеющее ничего общего с гневом, охватило мужчину и женщину и завладело ими всецело.
Неудивительно, что глубоко запечатленное воспоминание о его обнаженном теле нахлынуло на Моргану, заставляя ее льнуть к тому, от кого она с таким неистовством пыталась вырваться. Ее тело инстинктивно прижалось к нему, и губы раскрылись в поисках его рта. Неистовое желание, мучившее Ройса и Моргану, безжалостно овладело ими. Руки Ройса нетерпеливо нашли ее нежную грудь, его пальцы мяли и дразнили ее хрупкие формы, вызывая в Моргане безумный прилив желания. Она трепетала, ее груди набухли и пульсировали под его прикосновениями, поясница почти болезненно сжималась, словно от голода, с тупой силой рвавшего и царапавшего ее живот. Ройс пробудил в ней страсть, и ее стройное тело теперь знало значение той неистовой пульсирующей боли, растущей глубоко внутри нее, знало, что эта боль будет расти и расти, пока не заслонит все, и что утолить ее сможет только он, только его тело.
Пожираемый тем же неумолимым желанием, которое охватило Моргану, Ройс потерял контроль над собой, с глухим проклятием схватил ее на руки и вслепую нашел путь в ее спальню. Бросив ее на атласное покрывало, он торопливо сорвал с нее платье, и его пальцы принялись лихорадочно искать сладостное тепло между ее белыми бедрами. Его тело буквально свело судорогой, так сильно он желал ее.
При первом же его прикосновении Моргана застонала, и ее бедра поднялись, чтобы прижаться к его рукам, ясно обнаруживая всю силу ее собственного возбуждения. С дико бьющимся сердцем, едва осознавая свои действия, Ройс порвал свои бриджи и с хриплым криком одним неистовым движением овладел ею. Он страстно целовал ее, а его большое тело настойчиво двигалось взад и вперед, погружаясь в пылкий восприимчивый жар, и это непрерывное нежное, томящее, сладостное скольжение плоти, трущейся о другую плоть, почти мгновенно привело их обоих к неистовому экстазу.
Долгое время после этого они лежали, обнявшись, на смятом покрывале. Моргана была ошеломлена и пристыжена. Неужели такой неистовый порыв, граничащий с распутством, мог доставить ей столько и во сне не снившегося наслаждения? Могла ли она быть тем диким созданием, которое только что билось и стонало под Ройсом? Ее тело болело и дрожало после лишенного нежности обладания, и, к своему стыду, она не могла отрицать, что действительно испытывала несравнимое удовольствие от их неистовой интимной близости.
Вздрогнув, она ощутила, что Ройс отодвинулся от нее, и, в высшей степени смущенная не только тем, что произошло между ними, но также и тем, что лежала с задранными юбками и все еще раздвинутыми бедрами, она быстро села. Жаркая краска залила ее лицо, и она торопливо принялась дрожащими руками приводить в какое-то подобие порядка свои смятые юбки. Не в состоянии встретиться с Ройсом, взглядом, она отвернулась от него и уставилась на атласное покрывало.
Ройс молча разглядывал ее профиль — высокомерный маленький нос, упрямый подбородок, чистую линию скул. На этот раз ему не хватало слов. Ничего подобного с ним никогда не случалось. Она и впрямь околдовала его. Отвращение к себе, бешенство, смущение — все разом нахлынуло на него, и Ройс почти с ненавистью взглянул на свою мучительницу:
— Полагаю, этот маленький инцидент обойдется недешево, но как иначе мне выразить признательность твоему прелестному маленькому телу!
