Сари Робинс - Что надеть для обольщения
В глазах Прескотта промелькнул интерес, и Эдвина продолжила:
– Тогда проповедник встал на одну ногу и сказал: «Поступайте с другими людьми так же, как хотите, чтобы они поступали с вами. Все остальное является не чем иным, как толкованием этого мудрого изречения».
Лицо Прескотта озарила улыбка. Эдвина тоже улыбнулась, довольная тем, что ей удалось его позабавить.
– Вы именно так и поступаете, – заметила она. – И это очень… очень по-джентльменски.
Он по-прежнему продолжал улыбаться, однако от внимательного взгляда Эдвины не ускользнуло, что его глаза сразу потухли, и Прескотт мгновенно стал каким-то чужим и отстраненным.
– Я… я сказала что-то не так?
– Нет. Конечно же, нет. – Прескотт отвернулся и принялся внимательно рассматривать толпу вокруг них. – По-моему, мы уже пришли.
– Прескотт!
– Что?
– Пожалуйста, посмотрите мне в глаза.
Он шумно вздохнул, как будто хотел унять боль, и спокойно взглянул на Эдвину.
– Да, что?
– Извините меня, если я чем-то вас обидела. Я этого не хотела.
– Вы не обидели меня, – проговорил он сухо.
– Почему же у меня такое чувство, как будто вы только что мысленно хлопнули дверью?
Одно мгновение Прескотт пристально смотрел на нее, хмуря брови. Как будто эта женщина представляла для него некую загадку, которую он хотел разгадать. Затем его взгляд потеплел и он сказал:
– Уверяю вас, миледи, вы не обидели меня. Просто вы сказали… Просто я никогда не относил к себе понятие «джентльмен». Поэтому… – он пожал плечами, – мне стало немного не по себе.
Прижав ладонь к сердцу, Эдвина торжественно произнесла:
– Клянусь своей честью, что никогда больше не оскорблю вас, назвав джентльменом.
К ее величайшей радости, его взгляд еще больше потеплел, и Прескотт весело рассмеялся – именно такой реакции она и ждала от него. Затем он покачал головой:
– Должен признаться, миледи, вы совсем не такая, какой я вас представлял.
– Вот как? – Эдвина затаила дыхание, ругая себя зато, что для нее так важно его мнение.
– Ну, прежде всего у вас есть чувство юмора, и это прелестно. Когда я впервые вас встретил…
– Я показалась вам похожей на настоящую ведьму. Только помела мне не хватало.
Прескотт усмехнулся:
– Что-то в этом роде. Вы казались такой… ну… сдержанной и непроницаемой.
– Я такой и была, – сказала Эдвина, а потом спохватилась: – Я хотела сказать, я такая и есть! – У нее вспыхнули щеки. – Я имею в виду, что когда я с вами, я становлюсь другой.
Его красивое лицо расплылось в счастливой улыбке, от которой у нее стало светло на душе.
Поджав губы, она проговорила строго:
– Но я не позволю вам, Прескотт, отвлечь меня от главной цели. Я хочу сказать вам комплимент, чего бы мне это ни стоило…
Он округлил глаза, изображая удивление.
– Если это так необходимо…
– О да, это крайне необходимо. Хотя я не смею называть вас джентльменом, я со всей ответственностью хочу заявить, что другие люди чувствуют себя легко в вашем присутствии, потому что вы ведете себя как настоящий рыцарь.
Прескотт картинно приложил руку к сердцу:
– О, вы льстите мне, миледи.
– Это не лесть. Это похвала, которую вы заслуживаете.
Прескотт тепло улыбнулся Эдвине.
– Знаете, Эдвина, что меня в вас поражает? Вы умеете найти нужные слова…
– Однако совсем недавно я, сказав вам кое-что, попала впросак.
– Ну и что? Всем свойственно ошибаться. Однако вы умеете все сгладить. У вас ловко это получается.
– Благодарю вас, Прескотт. По крайней мере я стараюсь.
Они с нежностью смотрели друг на друга, и Эдвине показалось, что Прескотт только что приоткрыл ей завесу своей души. Как ни мало это было, она отдавала себе отчет, что едва ли он открывал кому-нибудь другому так много, как ей, и осознавала важность этого момента.
– Здравствуйте, леди Росс! – Дорогу им загородил тучный мужчина в ярко-синем фраке. Его белые бриджи имели такой покрой, что лучше смотрелись бы на более стройной, чем у него, фигуре. Лицо было угрюмым и неприветливым. – Добрый день, мистер Дивейн!
В тот же миг все разговоры вокруг прекратились. Всеобщее внимание было мгновенно приковано к Фредерику Милсборо, барону Оксли, и к намеченной им жертве. Этот влиятельный человек имел в светских кругах дурную славу самого злостного сплетника. Соперничать с ним по этой части могла разве что его старшая сестра виконтесса Лэнгстон. Брат и сестра даже внешне походили друг на друга. У обоих были длинные лошадиные лица, непокорные желтовато-коричневые волосы и кустистые брови, нависающие над карими глазами, от пристального взгляда которых становилось не по себе.
Лорд Милсборо гневно смотрел на Эдвину сквозь свой монокль.
– Слыхал, что вас, голубушка, можно поздравить. Но, признаюсь, меня несколько шокировал ваш выбор. Вы с вашим избранником не одного поля ягоды!
Все вокруг притихли, и наступила неловкая тишина. Прескотт повернулся к Эдвине:
– А знаете, этот человек прав. Из сирот обычно получаются неважные мужья, Эдвина.
– Вот видите? – Лорд Милсборо взмахнул тростью. – Даже он сам это понимает.
Возможно, присутствие Прескотта вдохновило Эдвину. Сама удивляясь своему ледяному спокойствию и уверенности в себе, Эдвина подхватила игру:
– Вот как? Я заинтригована. Ради всего святого, объясните мне, мистер Дивейн, возможные подводные камни такого замужества. Почему нежелательно выходить замуж за сироту? Возможно, послушав вас, я изменю свою точку зрения.
Прескотт задумчиво поскреб подбородок.
– Ну, скажем, во-первых, раз у меня нет родственников, некому будет приезжать и гостить у нас месяцами. К глубочайшему сожалению, в доме будет тихо и спокойно. Во-вторых, у меня нет страдающих старческим слабоумием престарелых тетушек и дядюшек, которым необходимы забота и внимание и которые нуждаются в общении с нами.
– Так, значит, мы не сможем вести с ними увлекательные разговоры о былых временах и по многу раз надень слушать одни и те же старые анекдоты? Это весьма прискорбно, дорогой.
– В-третьих, у меня нет племянниц, которых надо вывозить в свет и подыскивать им выгодную партию, а также племянников, которых, пустив вход связи, необходимо пристроить на выгодную должность.
– Да, это ужасно, милый. – Эдвина раскрыла веер и начала рассеянно им обмахиваться. – Неужели и вправду нас ждут такие безрадостные перспективы?
Притворно вздохнув, Прескотт покачал головой:
– Боюсь, все эти прелести семейной жизни я не в состоянии вам обеспечить, миледи.
Лорд Милсборо удивленно разглядывал их в свой монокль, переводя взгляд то на Эдвину, то на Прескотта.
