Ширли Басби - Вечные влюбленные
Не ожидая ответа, он рукой скользнул вниз к покрытому нежными завитками холмику. Дыхание Тесc участилось, и, к своему смущению, она машинально раздвинула бедра. Он посмотрел на нее: в его черных глазах сверкало удовлетворение.
— Неужели ты и теперь станешь говорить, что не хочешь меня? — хрипло пробормотал он. — Что ты не так же жаждешь меня, как я, не мечтаешь разделить страсть, которую мы находим в объятиях друг друга?
Тесc почти ненавидела его в этот момент. Он заставлял ее признать раз и навсегда, что она беспомощна в его руках, высказать вслух, какое она испытывает к нему вожделение. О Боже правый, она хотела его, тело ее болело от желания, она сгорала, почти умирала от его безудержных ласк…
Николаc бесстрастно наблюдал за борьбой внутри нее, потом снова принялся губами ласкать ее соски, одновременно нежно поглаживая пальцами влажную, податливую плоть. Тесc стонала от удовольствия.
— Ты хочешь меня, дорогая? — снова спросил он. — Хочешь?
Тесc вскрикнула и выгнулась, не в силах вынести эту сладостную муку.
— Будьте вы прокляты! — срывающимся голосом закричала она; фиалковые глаза ее потемнели от страсти. — Да!
Глава 11
То, что Тесc сдалась, должно было бы принести Николасу чувство удовлетворения, однако этого не произошло. Несмотря на «победу», он ощущал пустоту, понимая, что телом Тесc стремилась к нему, в то время как душа ее и сердце во всей их неповторимости оставались глухи и немы. В прежних любовных историях Николаc всегда заботился о том, чтобы его подружка наравне с ним получила свою долю удовольствия, и никогда не задавался вопросом, что происходит у женщины в голове. Однако на этот раз он об этом задумался. Задумался потому, что это имело для него особое, с каким-то оттенком горечи значение. Огромное значение.
Отчего так получалось? Ведь, в сущности, она была всего лишь коварной маленькой шельмой, хотя и обворожительной, испытавшей силу своих чар на человеке, который сейчас расплачивается сполна. К своему изумлению, он обнаружил, что с ней ему нужна не только физическая близость, но нечто большее, то, чего он никогда не ждал да и никогда не разделял с другими. Он хотел быть этой девушке небезразличным, желал, чтобы она испытывала к нему некое чувство, которому он не осмеливался дать определение. Все это приводило его в ужас.
Под ласковыми пальцами Николаcа Тесc выгибалась, словно движимая каким-то неосознанным, невинным распутством, жадно прижималась к нему, и Николаc вдруг окончательно утратил способность соображать. Соблазнительная и пылкая, она пробудила в нем нестерпимую, мучительную страсть, и ничего ему так не хотелось, как ощутить свою плоть внутри ее шелковистого податливого лона, достичь вместе с ней пика блаженства.
Ругая себя за то, что в такую минуту он размышляет об отстраненных вещах, вместо того чтобы сосредоточиться на чисто физическом наслаждении, Ник нежно сомкнул зубы вокруг ее соска. Тело Тесc внезапно содрогнулось от восторга, и он, отбросив последние сомнения, с головой окунулся в волны наслаждения.
Тесc попалась в западню первобытных желаний и страстно жаждала момента, когда Николаc соединит их тела. Она беспокойно металась на постели, неистово двигала бедрами, покоряясь ласкающим ее пальцам. Она до боли хотела его. Каждая частичка Тесc взывала к нему — рот умолял, чтобы язык Ника двигался и трепетал в нем, груди грезили о жаркой ласке его губ, а бедра… О Боже! Сладострастные ощущения на этот раз казались Тесc более сильными: теперь она знала, что должно произойти, и жаждала этого наслаждения, отчаянно стремилась к нему. С каждой минутой в ней все больше разгоралось вожделение, а из уст сорвался резкий стон — просьба и приказ одновременно. Она не могла больше ждать. Она хотела его сейчас же!
Тесc сомкнула руки вокруг головы Ника, покоившейся у нее на груди, побуждая его поднять лицо. Когда уста их соединились, Тесc поразила и себя, и его глубиной своего поцелуя. Опьянев от поцелуя, запустив пальцы в темные волосы Ника, Тесc полностью отдалась чувственным восторгам. Голова была словно в огне — ничто не имело значения, кроме этой буйной, горько-сладкой страсти, овладевшей ею безоглядно Она беспомощно выгнулась под его чуткими пальцами: почти сходила с ума от желания, которое он возбудил в ней.
— Пожалуйста, пожалуйста, — тихо стонала она прямо ему в губы, и неистовые движения ее тела вторили словам.
Поведение Тесc лишило Николаcа остатков самообладания; он был сражен, поглощен силой своего желания и уже не владел собой, так же, впрочем, как и женщина, извивавшаяся в любовной неге рядом с ним. Он думал только о ее гладкой теплой коже, о нежном вкусе губ, о жарком сладострастном пламени, в которое он сейчас погрузится.
Когда он раздвинул ее ноги. Тесc на какой-то миг почувствовала себя беззащитной, но едва он надавил на нее всей тяжестью своего тела и она ощутила, как его торс касается ее груди, осталось лишь предвкушение страсти, от которого перехватывало дыхание. Одна рука Николаcа нежно поглаживала лобок, заставляя Тесc трепетать от наслаждения, а другая быстро направила твердую плоть в жаркое шелковистое лоно, скрывавшееся под огненно-рыжими завитками.
Там было тесно, но так влажно и горячо, что Ник беспрепятственно скользнул туда. Он приподнял бедра Тесc я прижал их к себе еще крепче. Губы его обрушились на рот девушки, язык пробрался глубоко в его недра и двигался, повторяя движения тела.
Тесc была рада этому вторжению: она сцепила руки вокруг плеч Ника, обняв ногами его бедра; раскрыла рот и восприняла настойчивый язык Николаcа. Ей казалось, будто она вся заполнена Ником — тело вытянулось под ним, словно пригвожденное; каждым нервом, каждой своей частицей она ощущала, что пропитана им. Ей было больно, однако теперь это была иная боль: сильнее, жестче, алчнее, чем прежде, требовательнее и настойчивее. Тесc в диком восторге рванулась к нему; Ник застонал и в порыве страсти укусил ее за нижнюю губу, с неистовой силой раскачиваясь всем корпусом.
— Ты сжигаешь меня заживо, милая, — выдохнул он, крепко сжимая ее бедра, проводя губами по шее девушки. — Но я с радостью сгораю в этом огне.
Тесc не могла ни думать, ни говорить — только ощущать. Он вдавался в нее своим мощным телом, исследовал своим дерзким языком шею и грудь и снова возвращался к ее трепетным, раскрытым ему навстречу губам. Тесc спрашивала себя, может ли человек умереть от наслаждения. Острота ощущений росла до тех пор, пока она не поняла, что больше не вынесет ни секунды. Она изогнулась и вытянулась, чтобы встречать каждый его толчок, каждое движение.
Тело ее гудело от чувственной истомы, от неумолимого желания достичь кульминации, о которой она мечтала больше всего на свете. Вдруг она словно рассыпалась на тысячи осколков и закричала, неистово двигая бедрами навстречу экстазу, взорвавшемуся в ней.
