Диана Гроу - Песня любви
— Оставь его! — прокричал он, выкидывая Рику на берег.
— Торвальд! — донесся сквозь рев реки голос Бьорна. — Мы не можем ее удержать.
Старик, шатаясь, вернулся на место. Наморщенный лоб и капли пота явно свидетельствовали о том, какую муку доставляла ему воспалившаяся нога. Он со стоном изо всех сил налег на борт «Валькирии», бросив суровый взгляд на Рику. Она вздрогнула, увидев гнев в его серых жестких глазах.
Что она наделала! Она подвергла смертельной опасности их всех… но ведь это из-за ребенка. Кто-то обрек беспомощное дитя на страшную смерть. Этого она никогда не поймет. Старая боль всколыхнулась в груди. Слезы ручьем потекли по ее щекам — она жалела ребенка и себя.
— Ну-ну, Маленький эльф. — Хельга присела возле нее на корточки и обняла за дрожащие плечи. — Мой хозяин вовсе не злится на тебя.
— Я плачу не об этом, — говорила Рика, вытирая глаза и нос рукавом. — Хельга, это был ребенок.
Она слышала голос Бьорна. Он продолжал командовать спуском «Валькирии» по течению. Теперь, когда их снова было четверо, они медленно и верно вели ее через порог. Она шмыгнула носом, вспомнив холодный тон Торвальда, упрекнувшего ее в безрассудстве.
— А Торвальд так злился на меня.
— Мужчины иногда бывают такими, — объяснила Хельга. Они обе встали и следили за передвижением мужчин по узкой полоске над порогом. — Они не хотят, чтобы мы, женщины, знали, как они напуганы, и скрываются за гневом. Торвальд очень за тебя испугался.
— Ему следовало бояться за того несчастного ребенка, — возразила Рика. Она очень надеялась, что не увидит маленький трупик ниже по Днепру, где воды его становятся спокойнее.
— Я понимаю твои чувства, — кивнула Хельга. — Я, как никто другой, знаю, как приятно ощущать новорожденного в своих руках, но подумай секунду; у нас нет кормилицы и никаких средств на то, чтобы его накормить. Даже если бы нам удалось его спасти, ты не могла бы приветствовать твоего будущего мужа с чужим ребенком на руках. Мне все равно, какие там особые обычаи в Миклагарде, но какие-то моменты во всех краях воспринимаются одинаково.
— Да, — грустно согласилась Рика. — Некоторые явления существуют повсеместно. Не сомневаюсь, что нежеланных детей выкидывают на произвол судьбы все народы и племена.
Когда мужчины прошли Эссупи, Рика и Хельга уже ждали их на берегу, чтобы помочь привязать лодку. Бьорн вытащил на сушу корму «Валькирии» и хорошенько закрепил. Затем впервые за последние дни он посмотрел на Рику.
— Как получилось, что ты упала в воду? — Он говорил громко, чтобы она слышала его, несмотря на шум порога. — Ты не ушиблась?
— Нет. И не упала, — ответила она. — Я прыгнула.
— Почему?
— Там плыла корзинка с… — У нее перехватило дыхание, и она не смогла закончить фразу. Ребенок наверняка погиб, разбившись о холодные камни Эссупи.
— Кто-то отправил нежеланного ребенка в корзинке на пороги. Она попыталась спасти его, пока он не утонул, — мрачно объяснил за нее Торвальд. — Но при этом подвергла опасности себя саму.
«И нас». Этот не прозвучавший упрек словно повис в воздухе.
Нежеланный ребенок… По выражению лица Бьорна Рика поняла, что тот догадался, какую боль пробудило в ней воспоминание о собственной судьбе.
— Ты уверена, что ничего себе не повредила? — спросил он.
— Всего одна или две ссадины. Ничего серьезного. — Она ощущала теплую струйку крови, стекавшую из-под повязки на колене, однако эта боль была ничто по сравнению с тяжестью, которую она ощущала на сердце.
В тот вечер настроение сидевших вокруг костра было подавленным. Когда Йоранд попросил Рику рассказать какую-нибудь историю, она отказалась, сказав, что не в настроении.
— Не мучай себя мыслями о ребенке, — заметил Бьорн. — Его конец был быстрым, а сделать ничего было нельзя. Без сомнения, так рассудили Норны.
— Нет! — страстно возразила она. — Я в это не верю. Больше не верю. Никакие три прядильщицы судеб в Асгарде не решали судьбу этого несчастного ребенка. Ее решили его родители. Они виноваты в его смерти.
— Есть тысяча причин, по которым кто-то решает бросить младенца на произвол судьбы, — глухо произнес Торвальд. — Нищета, стыд, горе…
— Но ребенок ни в чем не виноват, — прервала его она.
— Да, конечно, — прошептал старик. — Но какова бы ни была причина, в этот момент такое действие, должно быть, кажется кому-то единственным выходом. Эти решения почти всегда принимаются слишком поспешно, в отчаянии или в состоянии какого-то безумия, вызванного чаще всего горем.
Образ поднятой детской ручонки жег ей глаза.
— Он был таким маленьким… таким беспомощным…
— Я знаю, что ты переживаешь об этом ребенке, но твоя жалость бессмысленна, — продолжал Торвальд. — Этот ребенок больше не чувствует боли, а для его родителей она только начинается.
— Они ее заслужили… если вообще способны ее испытывать. — Глаза Рики сузились и превратились в щелочки. — Откуда ты можешь знать, что они чувствуют?
Торвальд тяжело вздохнул.
— Это знание — свой горький опыт.
Никто вокруг костра не пошевелился. Только стрекот насекомых и далекое уханье совы нарушали молчание ночи.
Торвальд провел ладонью по лицу, он смотрел невидящим взглядом, ничего не замечая вокруг. Казалось, что он забыл о присутствующих и погрузился в свой внутренний ад. Когда он снова заговорил, его голос был еле слышен:
— Маленький призрак будет следовать за ними по пятам каждый день. Каждый очередной год будет порождать вопросы… И так всю жизнь. Ходит ли она уже? Какого она теперь роста? Похожа ли на мать или имеет несчастье быть похожей на отца? — Глаза Торвальда затуманились, словно он видел призрачного ребенка на разных этапах его жизни. — Каково было бы носить ее на плечах, ощущать ее пухлые ручонки на шее?
Мурашки побежали у Рики цо спине, когда старик поднял на нее глаза, пристально всматриваясь в ее черты.
— По крайней мере я получил ответ на некоторые из моих вопросов, — произнес Торвальд. — Ты очень похожа на свою мать, Рика.
Глава 22
— Что? — Рика не могла поверить своим ушам. Это было невероятно!..
— Я сказал, что ты выглядишь в точности, как твоя мать, — не моргнув глазом повторил Торвальд. — Как моя жена, Гудрид. У тебя ее осанка и повадки. Если бы Хельга не предупредила меня, я решил бы, что вижу ее призрак в тот первый день, когда увидел тебя в большом зале дома ярла.
Глаза Рики широко раскрылись.
— Она была дерзкой рыжей красавицей, совсем как ты. — Голос Торвальда зазвучал громко и твердо. — Мне не нужно было других подтверждений, кроме свидетельства собственных глаз, но Хельга поняла, что это на самом деле ты, еще по молоточку. Она увидела его на госпоже Астрид и спросила, как он к ней попал.
