Джейн Гуджер - Идеальная жена
Время от времени Беатрис бросала на подругу вопросительные взгляды, но Энн отрицательно качала головой, словно хотела сказать, «Нет, не сейчас». Ей казалось, если Беатрис узнает, что творится с Энн, она совершенно разочаруется в своей подруге. Беа, которая отчаянно боролась, чтобы вытащить Энн из могилы и вернуть ее к жизни, никогда не поймет влюбленности Энн — она уверена, что Генри не заслуживает ничего, кроме отвращения. И Энн очень старалась, ох, как она старалась снова разжечь в себе такую удобную ненависть…
На пляже Генри рассказал ей о маленьком мальчике, который целое лето жил в волшебной сказке, главным героем которой был «Морской Утес». Он рассказал ей о своей прекрасной матери и об увлеченном наукой отце, о кострах, которые он разводил на пляже и о долгих-долгих днях, наполненных чистым детским счастьем. А после поведал о том ужасном дне, когда погибли его родители…
Генри тогда был в Ньюпорте, навещал Алекса. Они так весело проводили время вдвоем: ловили рыбу, охотились за крабами, как два тюленя катались на волнах. И в разгар этого веселья однажды появился дед Генри, который выглядел совершенно больным — с красными глазами, трясущимися руками и серым лицом. Дед холодно и по-деловому проинформировал Генри о том, что его родители исчезли три дня назад, а их яхта разбилась у побережья Блок-Айленда. Тела их до сих пор не найдены, и не осталось никакой надежды, что они все еще живы.
Генри долго отказывался верить в гибель родителей» Он надеялся, что они спаслись и просто не могут в силу каких-то обстоятельств вернуться домой или сообщить о себе. Он не пошел на похороны и возненавидел деда, который устроил эту церемонию. Отец Генри не был хорошим моряком, но все-таки часто предпринимал парусные прогулки до Блок-Айленда и обратно и вполне справлялся с яхтой. Не бог весть какое плавание — но плечу даже новичку. Как же случилось, что как раз во время последней прогулки родителей налетел шквальный ветер, разорвал паруса их маленькой яхты и отправил их самих на дно Атлантики?
В тот день счастье навсегда ушло из жизни маленького Генри. Он потерял «Морской Утес». Дед увез его в Нью-Йорк и категорически запретил даже приближаться к Джеймстауну.
Вскоре после переезда в Нью-Йорк Артур Оуэн перенес свой первый, самый тяжелый инсульт, сделавший его инвалидом. Детство Генри закончилось.
Энн внимательно выслушала рассказ о маленьком мальчике, который узнал что такое счастье только для того, чтобы его лишиться. Сердце ее обливалось кровью.
Генри закончил свою повесть тяжелым вздохом и заглянул ей в глаза в поисках сочувствия, и она выразила свое сочувствие поцелуем.
Энн и сейчас не сомневалась, что подобная история могла оставить равнодушным только самого бессердечного человека. Она все еще не могла простить Генри того, что он сделал с ней, но теперь понимала причины, заставившие его поступить таким образом. И она жалела его. Сожалела о том, что он привез ее в «Морской Утес» и познакомил с печальным маленьким мальчиком, у которого отобрали единственное место, где он был счастлив. Каким ужасом, должно быть, обернулись для него те первые дни, когда дед сухо сообщил ему о гибели родителей. Рядом с мальчиком не оказалось никого, кто мог бы успокоить и поддержать его. Только старик, который не умел или не хотел облегчить боль ребенка.
И все-таки Энн не хотела сочувствовать Генри. Не хотела понимать его. Она хотела, чтобы он оставался в ее глазах «негодяем», который разбил ей сердце, а не маленьким осиротевшим ребенком, лишенным любви и понимания. Именно поэтому она бросила в него горсть песка. Он опять сбивает ее. Стучится к ней в душу, не спрашивает разрешения войти. И она — помоги ей Господь! — не может или не хочет вырвать его из своего сердца.
Беатрис едва дождалась момента, когда они останутся наедине, чтобы устроить подруге допрос.
— Я видела, как вы целовались, — заявила она. Энн закрыла лицо руками. — А потом я видела, как ты бросила в него песком. Энн, если ты хочешь довести до конца наш план, тебе придется получше скрывать свою антипатию. Я знаю, ты ненавидишь его, но он-то должен думать, что ты поддаешься его чарам. Надеюсь, ты не забыла?
Не убирая рук от лица, Энн затрясла головой. Из груди, у нее вырывались звуки, которые можно было принять и за смех, и за рыдания.
— Энн?
— Я не ненавижу его, — прошептала Энн.
— Что?!!
— Я не ненавижу его. Я… — Энн замолчала, пытаясь проглотить комок в горле.
Беатрис вытянула руку, словно пытаясь остановить Энн.
— Нет. О, нет! Не смей говорить мне, что влюблена в него. Нет! Не говори этого. — Вместо ответа Энн лишь подняла на подругу несчастные глаза. — Нет, Энн! Нет. Этого не может быть. Ты не можешь любить его! Тебе просто понравилось целоваться. Конечно, понравилось. Не могло не понравиться. У него же большая практика, он ведь целовался с тысячами женщин. Я могу тебя понять. Он — обаятелен и красив, красивее, чем заслуживает «негодяй». Ладно. Пусть ты увлечена им. Но то, что ты чувствуешь к нему, не может быть любовью. Это — не любовь.
— Нелюбовь? — с дрожью в голосе переспросила Энн.
Беатрис снисходительно улыбнулась.
— Конечно, нет. Ты просто слишком хорошо вошла в роль. Мы запланировали, что ты должна изображать влюбленность, и ты слишком сильно вжилась в образ влюбленной женщины. Тебе показалось, что ты влюбилась, но на самом деле этого нет. Поверь мне.
— Ох.
— Ты не любишь его.
Энн прикусила губу.
— Я, в самом деле, думаю, что влюбилась в него снова, — еле слышно проговорила она, не обращая внимания на протестующие жесты Беатрис.
Раздосадованная Беатрис несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
— Ну, ладно. Расскажи, что случилось?
Энн поведала подруге обо всем и слезы текли по ее лицу, когда она описывала печальное детство Генри.
— Я не могу даже сердиться на него, не говоря уже о том, чтобы нанести ему тот удар, который мы запланировали.
— И ты попалась на эту удочку? Ах, Энн, — укоризненно покачала головой Беатрис. — Видно, твой Генри — двуличный мерзавец, худшего мне не приходилось встречать. Он женился на тебе ради своего дома.
Энн не отрывала взгляда от своих коленей, старательно разглаживая на платье невидимые складки.
— Я знаю, почему он женился на мне.
— Нет, не знаешь! — вскричала Беатрис, испытывая большой соблазн рассказать Энн все, что она знала о том, почему выбор Генри пал именно на нее. Если бы Энн узнала о том, что Генри выбрал ее потому, что считал некрасивой, она бы сразу же забыла о своем, так называемом чувстве любви. Но Беатрис не могла так поступить с подругой, не могла причинить ей такую боль.
