Карен Хокинс - Невеста в «шотландке»
Разобравшись с этой проблемой, она придвинула поднос ближе к себе, и продолжила завтрак.
Девон выехал на поляну, но в отличие от предыдущих дней, Кэт не вышла поприветствовать его. Хотя, конечно, он опоздал больше чем на час, благодаря махинациям Мюриен. Она поймала его в конюшне и беспощадно выспрашивала все о его лошади. Девон скрипнул зубами.
Он спешился и привязал Грома к коновязи, затем наклонил голову и прислушался. Он смог уловить только слабые отзвуки голосов, доносившихся из мастерской. Глубокие мужские голоса и одинокий хрипловатый женский голос.
Девон помедлил снаружи и вошел в мастерскую. Сердится ли на него Кэт за то, что он не приехал в назначенное им же самим время?
— Этот полностью испорчен, — просочился наружу голос Кэт.
— Да, — согласился один из парней. — Этот глупец и собственную кровать бы не нарисовал.
Другой мужчина добавил:
— И посмотрите-ка на это грязное пятно внизу.
— Да, — вступил голос, который Девон опознал как принадлежащий Саймону. — Самая криворукая работа, которую я видел.
— Ну что ж, нам придется расплавить швы и отделить куски друг от друга, — подвела итог Кэт.
Девон тихо вступил в мастерскую. Понадобилось несколько мгновений, чтобы его глаза привыкли. Он был заинтригован тем, что увидел.
Ряды больших столов находились в центре, засыпанные кусками стекла всех цветов, также как и несколько больших участков помещения. В одном конце комнаты был очаг, огороженный и прикрытый так, что огонь только теплился. Возле него стоял большой низкий стол, заваленный длинными палками и покрытый каплями застывшего металла.
Он повернул голову к той стороне мастерской, на которой не было окон. Напротив стены стоял стеллаж со стеклом, куски стекла были организованы по цветам. Там были кобальтовый и небесно-голубой, ярко-зеленый и мятный, солнечный желтый и насыщенный золотой, королевский пурпур и бледный фиолетовый, и все их оттенки. Комната была настолько заполнена цветом, что казалась волшебной.
И, все же, не цвета полностью захватили его, а Кэт. Окруженная помощниками, Кэт стояла возле стола в одном из своих простых серых платьев. Она смотрела вниз на витраж, выглядевший законченным, это был большой квадрат, изображающий единорога, гарцующего на траве.
Она прочертила пальцем линию между двумя кусками стекла разных цветов.
— Я никогда не видела столь ужасающей работы.
Саймон потер свой подбородок:
— Думаешь, мы сможем… — Он увидел Девона. Челюсти Саймона сжались.
Кэт проследила за взглядом Саймона. Ее лицо покраснело:
— Сент-Джон.
Никогда еще его имя не звучало так неприветливо.
Ему пришлось сдержать очередную волну раздражения на прилипчивость Мюриен. Оставалось только признать правду.
— Кэт, простите, что опоздал. Меня задержали в замке очень настойчивой опекой.
Лоб Кэт разгладился.
— Мюриен.
— Да. Я пытался сбежать, но она сделала это невозможным.
На короткое мгновение воцарилась тишина, затем Кэт пожала плечами:
— Мы можем поехать на прогулку в другой день.
В другой день? Будь он проклят, если вернется в замок, не проведя с ней хотя бы немного времени. Кроме того, он хотел их поцелуй. По какой-то причине, мысль об уходе без этой простой ласки, заставила его челюсти сжаться. Игнорируя враждебные взгляды парней, Девон сцепил руки за спиной, и направился к столу.
— А знаете… вы обещали показать мне мастерскую.
— Действительно, обещала, — она показал жестом вокруг, — Вот она.
Он посмотрел на витраж перед ними.
— Вы только что сделали его?
Кэт выглядела удивленной:
— Этот?
Саймон сплюнул на грязный пол:
— Мы со своим ремеслом отлично справляемся. Можешь не сомневаться.
— Спокойно, Саймон, — осадила его Кэт, опуская закатанные рукава, и вновь застегивая их вокруг запястий. — Пора вам возвращаться к своей работе. Мы с Саймоном найдем способ, по крайней мере, сделать этот витраж лучше, если не скрепить все это вместе.
Парни вновь занялись каждый своим делом, кроме Саймона, который остался послушать, что будет дальше.
Девон подарил Кэт извиняющуюся улыбку:
— Боюсь, я не очень много знаю о стекольном производстве. Что не так с этим образцом, что вы так расстроились?
— Тысячи вещей. — Она склонила голову набок и сузила глаза. — Видите линию спайки, насколько она толще на одном конце по сравнению с другим?
Он кивнул.
— Это низкое качество. А теперь посмотрите сюда, где угол залатан, вы и сами можете видеть? Снова некачественная работа.
— Ваши работники никогда бы не допустили такой оплошности, не так ли?
— Если они дорожат своей работой, не допустили бы. О, я понимаю, что все мы время от времени совершаем ошибки. Но работа такого типа, когда металла слишком много, там где должна быть всего лишь тонкая пластина, ослабит окно и сделает его непрочным, хрупким.
— Ага. Так проблема с этим образцом не в неровности металла, а в его весе на этом участке.
— Да. Весь секрет в балансе. Если один край тяжелее другого, то окно может перекоситься. Единственное назначение металла — связывать куски стекла между собой и формировать их в единое целое. Общая прочность окна основывается на раме.
Девон наблюдал за ее сияющим лицом с легкой завистью:
— Вам нравится этим заниматься.
— Не могу представить себя вне этого дела, — ответила она честно. — Я люблю весь процесс, от наброска, до разрезания стекла на кусочки, накладывания металла, пока, наконец, не увижу завершенное окно.
Он постучал пальцем по витражу на столе перед ним.
— А что насчет исправления ошибок других мастеров?
Она заразительно рассмеялась.
— Даже это, хотя к счастью у нас не часто бывают такие заказы. По правде говоря, до тех пор, пока бы этот образец не сломался, никто, кроме меня и парней, не обратил бы внимания на изъяны. Это прекрасный витраж, несмотря на ошибки.
Девон оперся бедром о стол, повернувшись к ней так, чтобы видеть все нюансы на ее лице. За исключением Саймона, который стоял менее чем в пяти футах, пристально наблюдая за ними, Кэт и Девон были почти наедине, никого не было рядом, чтобы подслушать.
— Вы так сильно отличаетесьот женщин из моего мира.
Ее лицо приняло закрытое выражение. Спустя мгновение она ответила:
— Не так уж и отличаюсь.
— Отличаетесь. Большинство женщин, которых я знаю, считают своей главной целью замужество. Но не вы.
— Нет, — согласилась она. — Не я.
Он вынужденно улыбнулся категоричности ответа. Обычно только он мог принимать такой крайне невозмутимый вид.
