Шари Эштон - Завоеватель
Она держала голову Бернарда, пока врач вытаскивал стрелу. Ее пальцы щупали ему виски, чтобы удостовериться в том, что сердце бьется. Врач сказал, что стрела не задела никаких важных органов.
Когда все ушли из кельи, и она осталась одна с Бернардом, Клэр уткнулась лицом в его плащ и расплакалась. К счастью, он пришел в сознание, и она успокоилась.
Бернард выздоровеет. Уже сейчас он не такой и не так сильно страдал от боли. Через несколько дней только шрам будет напоминать о ране. Шрам на память о предательстве Одо Сеттона.
— Саймон, нам пора идти, — сказала мужу Линнет. — Эта парочка сейчас упадет от усталости носом в тарелки.
— По-моему, это уже произошло, — согласился Саймон и поднялся из кресла.
— Прежде чем ты уйдешь… Ты обдумал все то, что я тебе рассказал? — спросил Бернард.
— Мне пришло в голову кое-что. Утро вечера мудренее. Нам необходимо посетить епископа Уолтера. Будем надеяться, что завтра у него найдется для нас время.
Бернард согласно кивнул, но было очевидно, что долго ждать он не намерен.
Линнет пожала Клэр руки. Эта женщина содержала аптеку, в которой продавались лечебные травы, смеси и масла.
— Моя аптека находится сразу за «Королевским дубом», — тихо сказала Линнет. — Вам стоит только выйти из задней двери и постучать ко мне.
До Клэр доходили слухи о том, что Линнет якобы отравила епископа Терстана, и о том, что Саймон доказал ее невиновность, поймав настоящего убийцу. Да любому человеку, побывавшему в обществе Линнет всего несколько минут, было ясно, что эта женщина неспособна на убийство.
— Я пригласила бы вас с Бернардом к себе, но нам не удастся сделать это незаметно от госпожи Селуин, а она твердо стоит на том, чтобы вы оказали ей честь своим присутствием.
— Надеюсь, она не будет настаивать на том, чтобы уступить нам свою с мужем спальню.
— Ой, милочка, кровати в обычных комнатах вам не подойдут! Она будет польщена, если вы переночуете в ее покоях. Доставьте ей удовольствие.
После объятий и прощальных слов Блэкстоны ушли. Бернард оперся ладонями о стол и с трудом встал с кресла. На лбу у него выступили капельки пота.
Господин Селуин, хозяин «Королевского дуба», появился в столовой вместе с женой.
— Вас ожидает в спальне еще эль и сыр с хлебом, — сказал он Бернарду. — Если вам что-нибудь нужно, только прикажите.
Госпожа Селуин закивала головой.
— Я выстирала ваш плащ, и он сохнет на стуле в комнате. Утром я зашью дырку, и он снова будет как новенький.
Клэр сжала губы, чтобы не рассмеяться, глядя на смущенного Бернарда, который не привык к тому, чтобы ему прислуживали.
— Благодарю вас. Вы очень любезны, — наконец сказал он и улыбнулся.
Клэр просунула руку под локоть Бернарда и повела его в личный будуар предусмотрительных Селуинов. Кровать занимала почти всю уютную комнату, а обещанное угощение стояло на столе. Бернард огляделся. Его вещевой мешок, полный реликвий, лежал в углу.
— Достанется Гарту от меня на орехи, — проворчал Бернард.
— За что? Он оказал тебе большую услугу вчера.
— Я просил его поехать в Дассет и разузнать, что там происходит, а не появляться в городе. Твоему отцу не понравится, что один из его фермеров выступил против него.
— Сомневаюсь, что отец узнал Гарта. Гарт — сын человека, который поставляет в Дассет угрей. Думаю, отец не знает точно, как зовут Уота, не говоря уж о его сыне.
— Надеюсь, что так. А что случилось с моей кольчугой?
— Оружейный мастер взял ее с собой вместе со стеганой туникой. Он их починит, как сможет, но советует тебе поменять кольчугу, поскольку следующая стрела легко попадет в другую дырку.
— Кольчуга стоит слишком дорого. У меня нет столько денег. Я с трудом смогу оплатить починку.
Рассерженная Клэр подошла к кровати, на которую опустился Бернард.
— Если бы твои доспехи были починены надлежащим образом, сегодняшнего несчастья можно было избежать. Отец действительно дал тебе ветошь, но безрассудно оставлять спину незащищенной, а ты к тому же специально повернулся к лучнику спиной, и тем самым представлял для него отличную мишень. — Ее душили слезы. — Протяни мне ногу.
Он послушался, и она стянула с него сапог.
— Хорошо, что стрела попала в меня, а не в тебя или в кого-нибудь из горожан, — сокрушенно покачал он головой. — В происшедшем на площади есть и моя вина.
Она швырнула сапог в угол комнаты.
— Ну конечно, ради тебя никто не должен подвергаться риску: ни я, ни Гарт. Можешь рисковать только ты один. Это чудо, что ты выжил, будучи крестоносцем.
— Послушай, Клэр…
— Ты считаешь себя неуязвимым. — Она сняла с него второй сапог и с силой запустила в угол. — Что ж, сегодняшний день доказал, что это не так. Ты тоже состоишь из плоти, крови и костей, как все. Подними руки.
Бернард, не споря, поднял руки, и она сняла у него через голову тунику, стараясь не задеть повязку, плотно обхватывающую его ребра.
Клэр не унималась:
— Ты поклялся мне, что не станешь подвергать себя неоправданному риску. Я считаю, что поворачиваться спиной к лучнику — и есть такой риск. Если ты будешь продолжать настаивать на своем, то тебя убьют, а я никогда тебе этого не прощу. Бернард. Слышишь? Никогда! Он улыбнулся.
— Слышу, Клэр. Я тебя тоже люблю.
Это выбило почву у нее из-под ног. Она вскинула руки.
— Ну что мне с тобой делать?
— Ложись со мной в постель и люби меня.
Она увидела, каким жаром загорелись у него глаза.
— Я раздела тебя для сна, Бернард.
— Да ну? — поддел ее он. — Посмотрим, как нам будет спаться вместе.
— А как же рана?
Он протянул руки, и она очутилась у него между ног.
— Сегодня моя любимая женщина отдала мне свое сердце. А ночью я хочу ее тело, если она согласна отдать мне его тоже.
Его слова возбудили Клэр, но здравый смысл сдерживал порыв страсти.
— Ты ранен и нуждаешься в отдыхе.
— Я хочу тебя.
— Я буду спать рядом.
— Мы поспим потом.
Здравый смысл куда-то делся. Она провела пальцами по его волосам. Сегодня она едва не потеряла Бернарда. Он притянул ее поближе, уткнувшись лицом в ложбинку между грудей.
— Твоя рана.
— Она почти зажила, к тому же мы будем осторожны. Клэр, люби меня. Моя прекрасная, драгоценная Клэр…
Он повернул голову и легонько прикусил ей сосок.
— Не следует этого делать, — сказала она, изо всех сил стараясь не поддаваться искушению.
— Следует. Я покажу тебе, как это сделать.
Она сдалась.
— Я люблю тебя, Бернард.
— Какие сладкие слова и какая сладкая женщина! Какое же это блаженство!
