Шарлотта Армстронг - Лучезарно-голубое
Джонни повернулся, вышел из кабинета и пошел по красному ковру холла. Барт следовал за ним. Потом он обогнал Джонни и открыл перед ним входную дверь.
– Мне очень жаль, – сказал он на прощание.
– Чего? – с горечью спросил Джонни. – Того, что убийство сошло ему с рук?
Их глаза встретились, и Джонни заметил, что Барт встревожен.
– До свидания, – сказал Джонни.
– До свидания.
Дверь закрылась. Джонни стоял на крыльце. Машины у него не было. Он быстро пошел по аллее между деревьями. Перед ним лежала зеленеющая пустынная равнина.
Глава 19
Телефон в комнате Джонни зазвонил в половине десятого утра. Была пятница.
Он услышал голос Нэн, и в сердце у него вспыхнула надежда.
– Джонни, прости меня за то, что я наговорила тебе вчера вечером!
– Ничего, все в порядке.
– Я обязательно съезжу к отцу. Обязательно. Дик и я… мы сделаем все, что сможем, чтобы ему было хорошо с нами. По-моему, все устроится.
Джонни выдавил из себя нужные слова:
– Очень рад.
– Ну, Джонни! Я не хочу, чтобы мы с тобой ссорились. Да еще в день моей свадьбы.
Джонни ощутил страшный холод внутри.
– Я буду держаться в стороне, – пообещал он. – Не беспокойся об этом.
– Но, Джонни, я не о том… Я хочу, чтобы ты понял. Барти – родственники моей матери. Но я не хочу обижать тебя и тетю Барбару…
– Ты что, приглашаешь меня на свадьбу?
– Ну…
– Это Дороти уговорила тебя?
– Нет. Этой ночью мы даже спали в разных комнатах. Все думали… А я просто хотела побыть одна. Дороти будет подружкой невесты. Поэтому я подумала…
– Ты хочешь, чтобы я?…
– Нет, не шафером, а… Понимаешь, Барт – мой родной дядя, и он должен быть посаженым отцом, – голос Нэн зазвучал веселее, беспокойные нотки исчезли. Ведь это был день ее свадьбы. – Бланш с Бартом считают, что мы с тобой, Джонни, должны помириться, иначе это будет плохим знаком.
– А что считает Дик?
– Дик говорит, что если ты пообещаешь не разговаривать так, как вчера… Дик говорит, он ничего не имеет против тебя. Просто ты не должен… вмешиваться в чужие дела. – Ее голос на мгновение прервался, а потом зазвучал умоляюще: – Так как же, Джонни? Ты придешь на мою свадьбу и пожелаешь мне счастья?
Джонни не знал, сможет ли он это сделать. И вообще он был не в состоянии говорить.
– Ради тети Эмили?
Нараставший в нем гнев готов был выплеснуться наружу, но Джонни сдержался и тихо ответил:
– Хорошо, Нэн.
– Примерно в четверть одиннадцатого. Это не займет много времени. А потом ты можешь отвезти Дотти домой.
– Хорошо, Нэн, – повторил Джонни, стараясь держать себя в руках.
Граймс сказал, что скоро должен приехать Копленд. Но к тому времени, когда пришла пора идти на свадьбу, Копленд еще не появился, а звонок Родерику Граймсу не принес никаких результатов.
Служанка впустила его в дом. В гостиной уже сидели четверо или пятеро незнакомых людей. Кругом были цветы. Перед камином – небольшой аналой. Старая дама, укутанная в мягкую розовую шаль, держалась как королева среди придворных.
Один из мужчин представился:
– Я – доктор Дженсон. Мы гости со стороны жениха. А вы, полагаю, со стороны невесты?
Джонни ничего не ответил. Еще представления, рукопожатия. Джонни издали кивком поздоровался со старухой.
Из столовой в гостиную вошел Барт.
– Симс?
– Доброе утро.
Барт внимательно посмотрел на него и тихо проговорил:
– Кажется, вы остались при своем мнении.
– По-моему, я уже стал чем-то вроде Кассандры, – Джонни усмехнулся, и ему показалось, что улыбка разрывает его лицо.
– Теперь одна из булавок принадлежит Нэн. – сказал Барт.
Джонни сжал губы.
– Та самая, которая считается булавкой Кристи, – быстро заговорил Барт. Джонни хотел что-то сказать, но Барт продолжал: – Я не знаю, что мы можем сделать. У вас нет никаких доказательств.
– А что заставило вас изменить свое мнение об этом деле?
– Я считаю, что Дик слишком быстро начал выяснять перспективы займа под обеспечение наследством Нэн. Но я не могу доказать это.
– И тем не менее вы предоставили для этой свадьбы свой дом? И согласились быть посаженым отцом? – У Джонни потемнело в глазах.
– Тогда бы они обвенчались тайно. Что я могу? – спросил Барт. Он держался гордо и надменно, но казался беспомощным. – Устроить скандал?
Они печально посмотрели друг на друга. Потом Барт добавил:
– Мисс Дороти в столовой. Пройдите туда.
Дороти была одета в розовое платье с бело-розовым корсажем. Держась неестественно прямо, она стояла около одного из тяжелых резных стульев.
– Джонни! – воскликнула она. – Зачем ты пришел? С твоими чувствами тебе лучше этого не видеть! Не может же она иметь все!
– Я не знаю, каковы теперь мои чувства, Дот, – тяжело проговорил Джонни. – А у тебя все в порядке?
– У меня? Да. – Она казалась удивленной. – Я размышляю о том, кто же такая я.
– В каком смысле?
– Нэн оказалась Мэри Макколи. Может, и я тоже не Дороти О'Хара?
– О'Хара? – рассеянно переспросил он. – Дот, ты знаешь, Барт поверил мне.
– Я тоже, – ответила Дороти. – Но сколько бы мы ни говорили обо всем этом Нэн, она все время будет принимать сторону Дика, и значит…
– Это будет настоящая трагедия.
– Ты хочешь сказать, что рано или поздно ты все докажешь? И что тогда?
– Тогда у Нэн будет муж, осужденный за убийство. Может быть и так, – сказала Дороти, – но трагедия не в этом. – Джонни с удивлением посмотрел на нее. Ее голубые глаза были ясны и спокойны. – Трагедия в том, – продолжала она, – что Нэн влюбилась в это чудовище.
– Ты права, – согласился Джонни. – Мечта – в этом-то все и дело. Благодаря ей он разбил меня по всем пунктам. Ты-то не веришь, что дерзкий пятнадцатилетний подросток хоть раз обратил внимание на трехлетнего ребенка?
Дороти грустно покачала головой.
– Память сердца! – Джонни горько усмехнулся. – Но она верит этому! Если бы мы только могли разрушить эти чары, сделать так, чтобы она поверила…
– Что ему нужны ее деньги? – Дороти поняла его с полуслова. – Я пыталась объяснить ей.
– Ты сама догадалась об этом? Как?
– Дело в том, что, когда мы только познакомились с ним, у него была какая-то причина… причина выбрать из нас двоих именно Нэн. О Джонни, я уверена в этом. Я же видела его глаза. Он просто намеренно… Понимаешь, он до сих пор неравнодушен ко мне, и я сказала об этом Нэн.
– Говорят… – Джонни посмотрел на эту великолепную девушку, – Дотти, ты ведь знаешь, когда ты нравишься кому-нибудь, правда?
– И когда нет, тоже, – ответила Дороти, у нее на глазах заблестели слезы. – Конечно, знаю.
– Тогда почему же Нэн этого не знает?
