Лорейн Хит - Неотразимый грешник
– Она здесь, не так ли?
– Вы положили сахар в чай?
– Я здесь не для чая, ваша светлость. Я приехал за женой.
– С чего вы взяли, что она здесь?
– Ради Бога, Луиза, перестань мучить человека, – произнес Хокхерст. – Она здесь, еще в постели, после того как прибыла в середине ночи.
У Майкла словно камень с души свалился.
– Вы не дадите ей знать, что я здесь?
– Я обещала предоставить ей убежище на любой срок, который ей понадобится, – произнесла графиня.
– Убежище? Я не собираюсь ее бить.
– А что вы собираетесь делать?
Черт бы побрал всех женщин!
– Простите мне мое нетерпение, ваша светлость, но мне бы не хотелось объяснять, как я собираюсь поступить. Я все объясню моей жене.
– Она сейчас слишком взволнованна.
– Я просто хочу поговорить с ней. Если она не согласится вернуться домой, я упакую ее вещи и доставлю их ей. Я буду так любезен, как только смогу.
Герцогиня взглянула на мужа. Хокхерст кивнул:
– Я сообщу ей, что вы здесь, но не буду настаивать, чтобы она встретилась с вами. Ее слишком часто заставляли делать то, чего она не хотела. Я не собираюсь усложнять ей жизнь, которая и без того была нелегкой.
Она поднялась и вышла из комнаты. Как только дверь за ней закрылась, Хокхерст пробормотал:
– Я пытался предупредить тебя, что тайны…
– Да, да, да. Ты всегда был мудрым и все знал. Как мне повезло, что у меня столь умный друг.
– Определенно умнее, чем ты, поскольку я знаю, что нельзя доводить женщину до слез. Она была буквально обезумевшей, когда появилась здесь. Луиза провела с ней почти всю ночь.
Слова Хокхерста развеяли раздражение, которое Майкл испытывал по отношению к нему.
– Я не собирался скрывать от нее, как она появилась в моей жизни, но потом понял, что ее родители говорили ей совсем другое. И что я должен был делать? Разоблачать их во лжи?
– Пожалуй, это лучше, чем увековечивать ложь.
Майкл махнул рукой:
– Теперь это не имеет значения. Главное, чтобы она поняла причины.
– Ты думаешь, что ваша встреча сейчас действительно поможет делу? – негромко произнес Хокхерст.
– Что бы ты сделал на моем месте, если бы Луиза не хотела иметь с тобой ничего общего?
Хокхерст удивленно поднял бровь.
– Похоже, ты всем сердцем прикипел к этой девушке.
«Прикипел» не то слово. За короткое время она стала для Майкла смыслом жизни.
– Она хотела, чтобы ее желали не только за деньги. Однако мы не сможем выжить без денег, которые ей дал отец за то, что она вышла за меня замуж. Как теперь я могу убедить ее, что она для меня важнее денег?
– Просто скажи ей это.
Майкл покачал головой:
– Если я и узнал что-нибудь о Кейт за эти последние несколько недель, так это то, что ей нужны не слова, а дела.
И, судя по делам, он с большой долей вероятности мог потерять ее навсегда.
– Кейт?
Кейт услышала ее мягкий голос, но хотела оставаться под одеялами, куда не проникал даже лучик солнечного света. У нее болела голова, глаза воспалились, как будто в них попал песок. Она не переставая плакала.
– Кейт, тебе надо проснуться.
Кейт спустила одеяла только для того, чтобы выглянуть из кокона и посмотреть на стоявшую над ней герцогиню Хокхерст.
– Я не могу проснуться, потому что не спала.
Луиза села на край кровати, стянула одеяло вниз и нежно отвела сбившуюся прядь с лица Кейт.
– Здесь Фолконридж. Он хочет тебя видеть.
– Ты скажешь ему…
– Нет. Он прибыл и просит встречи со своей женой. Он как будто знал, что ты здесь. Ни я, ни Хокхерст не говорили ему о тебе ни слова.
– Тогда как он узнал? – озадаченно спросила Кейт.
– Понятия не имею. Но выглядит он ужасно. Не лучше тебя. Я помогу тебе одеться.
Кейт покачала головой:
– Мне нужно время, чтобы все обдумать. Скажи ему, что я вернусь домой, когда буду готова.
– Не думаю, что он удовлетворится подобным ответом.
– Все так плохо. Он продал себя, Луиза. Мой отец купил его, назначив цену не только ему, но и мне. Я не хочу участвовать в этом. Я не его собственность.
– Должно быть, он был в полном отчаянии…
– Или просто ленив. Я слышала ехидные замечания об американских наследницах, которые покупают дворян на аукционе, но не верила в это. – Она вздохнула. – Скажи ему, что меня здесь нет. Что я отправилась к черту.
Луиза с раздражением глубоко выдохнула.
– Постараюсь, но вряд ли мне это удастся. Он, похоже, полон решимости поступить по-своему.
– Да, но я могу быть такой же упрямой, и он хорошо это знает. – Как он смог сообразить, что она находится именно здесь? – Он сначала был в доме моих родителей? – подумала Кейт вслух.
– Я не уверена, – произнесла Луиза. – Думаю, ты должна спуститься вниз и спросить его.
– Я не хочу его видеть. Скажи ему, что я прошу его уйти. Он всегда старается мне угодить.
– Чего еще может желать женщина от мужа?
– Любви, – тихо произнесла Кейт.
– Должно быть, он питает к тебе какие-то чувства, иначе не приехал бы за тобой.
– Я полностью контролирую наши расходы, Луиза. Без меня он останется без денег. А ему требуются большие средства, чтобы обновить свои дома. Передай ему то, что я сказала, и он уйдет. – Кейт снова натянула на голову одеяла.
Прошло несколько минут, и она услышала как открывается дверь.
– Он уехал?
– Нет, не уехал, – ответил знакомый голос. – Не сердись на Луизу. Она считает, что я ушел. Она совершила ошибку, поверив мне на слово и не проводив до двери.
– Значит, ты солгал ей так же, как лгал и мне.
– Я тебе никогда не лгал. А правды не сказал, чтобы не подвести твоих родителей. Они не хотели, чтобы ты знала.
– Ты говорил, что обратился к моему отцу.
– Так оно и было. Я пригласил его на аукцион.
– Кого еще ты пригласил?
– Твоего отца. Джефферса, Блэра, Хэддока и Кина.
Кейт откинулась на подушки и опустила одеяло к талии.
– Довольно суровая компания. Богатейшие из богатых. По крайней мере тебя нельзя винить за то, что ты целил слишком низко.
Майкл подошел к окну и выглянул наружу.
– Когда в молодости я гостил у Хокхерста, то останавливался в этой комнате.
– Но твой дом совсем близко отсюда.
– Тем не менее я чувствовал себя гораздо лучше. Мать Хокхерста была очень добра.
– А твоя собственная мать?
– Моя мать редко появлялась дома. И для нее, и для отца я был неустранимой помехой. Они родили наследника и считали, что больше беспокоиться незачем. За мной присматривали няня и гувернантка. Обе плохо относились ко мне.
– У меня тоже была гувернантка. Но вполне сносная.
Майкл посмотрел на нее через плечо:
– Тебя запирали в шкаф, если ты не ела свой горох?
