Элизабет Лоуэлл - Только он
— Куда мы направляемся? — подъехав к нему, спросила Виллоу.
Это были первые слова, которые прозвучали за несколько часов. Никто из них не считал молчание обременительным. Они оба привыкли к одиночеству.
— А вот вы мне сами скажите, — деловито сказал Калеб. — Сан-Хуан находится к юго-западу от нас. Мы можем идти несколько дней прямо на юг между горами и пересечь их севернее пика Сан-Луи. Или же можно через водораздел к западу отсюда и затем повернуть на юг. А можно взять понемногу от одного и другого маршрута.
— А что быстрее?
Он пожал плечами.
— Идти на юг, возможно, легче, но потребуется больше времени. Идти на запад будет легче один день, затем начнется долгий подъем к перевалу и зигзагообразный спуск на другой стороне Все зависит от того, действительно ли ваш мужчина находится на притоке Гуннисона, или же он на Анимасе, или Долоресе, или на какой-либо другой речке, которых больше десятка.
Виллоу задумалась.
— Гуннисон — единственная река, которую Мэт упоминал, но я не уверена, что он находится на одном из ее притоков. Он сказал, что там есть горячий источник, и ручей, и еще высокогорная маленькая долина, окруженная со всех сторон горами, куда ведет только круто поднимающийся проход.
Калеб безнадежно махнул рукой.
— То, что вы сейчас нарисовали, чертовски напоминает район, прилегающий к Сан-Хуану. Горы и горячие источники Здесь тоже есть горячие источники.
— А как насчет долины?
— Это называется «висячая долина», в Скалистых горах их уйма
— Висячая долина? — спросила она, хмуря лоб. — Что это такое?
— Видите отрог справа, на одной линии с заводью бобров?
— Да.
— Посмотрите прямо туда, — он указал рукой направление.
Через минуту Виллоу сказала:
— Я вижу только, как водопад низвергается с гор.
— Вот-вот. Висячих долин не видно, видны только ручьи, которые их орошают.
— Не понимаю.
Теперь нахмурил лоб Калеб.
— Представьте себе, что долину разделили на две или четыре части, каждую часть в виде ступеньки вделали в склон горы и стянули их ручьем. Поскольку в долину нет входа и нет выхода из нее иначе как через водопад или каскад, а они нависают над широкой долиной внизу, их называют висячими. Там хорошо пасти летом скот, если только удастся найти для коров проход. А зимой там сущий ад. Снег ложится рано, слой его глубокий, долго не тает.
Виллоу после некоторого раздумья покачала головой.
— Это не подходит для Мэта. Он терпеть не может холод.
— Он фермер?
— Если бы он был фермером, он остался бы в Западной Виргинии, — сухо сказала Виллоу. — Мы, то есть семья Моранов, владели несколькими большими фермами до войны.
— Он скотовод?
Виллоу покачала головой.
— Охотник-траппер?
Она снова покачала головой.
Калеб хмыкнул.
— Я слышал, что в этих высокогорных ручьях есть золото.
Виллоу вздрогнула.
— Боже мой, — сказал Калеб, не скрывая отвращения. — Я должен был догадаться. Ваш возлюбленный охотится за золотом.
Виллоу ничего не сказала.
— Тогда это объясняет все, — пробормотал он.
— Что именно?
— Почему он оставил вас, — лаконично сказал Калеб. — Если человек одержим страстью к желтому металлу, ему нипочем все другое — будь то жена, ребенок… Ему ничего не нужно, кроме золотой суки.
«И меньше всего он думал о невинной девушке, которая отдала ему любовь и свое тело, не думая о будущем, — мрачно рассуждал Калеб. — Бедная малышка Ребекка! У нее не было никакого шанса».
— Мэт не такой, — сказала Виллоу.
— Тогда почему он оставил вас одну на столь долгий срок, что вы разучились целоваться? Он должен был приехать и забрать вас, когда началась война, — резко сказал Калеб. — Да вы и сами это понимаете не хуже меня.
Были у Калеба и другие мысли, которые он не высказал вслух. «Если бы он был с Виллоу во время войны, он не оказался бы в Нью-Мексико и не соблазнил бы мою сестру. У него была бы любовница для удовлетворения своей похоти».
На лице Калеба читалось явное осуждение. Виллоу вспыхнула, но ничего не сказала. Если бы она была женой Мэта, тогда то, что сказал Калеб, было бы справедливым. Но она была его сестрой. Подобно другим братьям, Мэт уехал более чем десять лет назад. Домой он появлялся лишь с кратковременными визитами. Его не привлекал ни Север, ни Юг Сердце Мэта было отдано бескрайнему пустынному Западу и золоту, которое переливалось, словно солнечный луч в горном ручье.
На несколько минут воцарилось молчание. Внезапно Калеб круто остановил лошадь, поднес бинокль к глазам и негромко чертыхнулся. Он осмотрел все окрестности, но других людей видно не было. Те двое, которых он засек, не скрываясь, легким галопом ехали им навстречу.
— Кто это? — спросила Виллоу.
— Команчи. Выньте дробовик. Не суетитесь, но держите их на прицеле. Если они разъедутся, берите на мушку того, что слева. Если он полезет за ружьем, стреляйте из обоих стволов, да не мешкайте. Вы поняли меня?
— Да, — коротко сказала Виллоу. — Но я… Я никогда не стреляла в человека.
Улыбка Калеба сверкнула словно лезвие ножа.
— Не переживайте, южная леди. Это не люди. Это двуногие койоты.
Он вынул из чехла ружье, снял предохранитель с шестизарядного револьвера и стал ждать. Ни слова не было сказано, пока они наблюдали за тем, как всадники из маленьких точек вырастали до натуральных размеров. Виллоу думала, что команчи собрались проскакать мимо них, но в последний момент они остановились так резко, что их лошади взвились на дыбы.
Лошади у них были малорослые, неподкованные и худые, как щепки. Однако же они не выглядели взмыленными и дышали нормально, хотя и преодолели галопом немалый отрезок по лугу. Подобно лошадям, наездники были невысокого роста, жилистые, крепкие, оба полукровки. И еще они были грязные, возбужденные, вооруженные до зубов Мужчина справа оказался голубоглазым блондином Мужчина слева был метисом.
На расстоянии двадцати футов голубоглазый блондин выкрикнул:
— Привет, Человек из Юмы.
— Это ты, Девять Пальцев, — сказал Калеб. — Ты далеко уехал от того места, где мы встречались с тобой раньше.
Команчи улыбнулся, показав один золотой зуб вверху и черную пустоту внизу. Он посмотрел на Виллоу. От его откровенно масляного взгляда ей стало не по себе.
— Сколько за нее? — спросил Девять Пальцев.
— Она не продается.
— Я дам тебе толстый кошель золота.
— Нет.
Девять Пальцев снова посмотрел на Виллоу оценивающим взглядом.
— А если я арендую ее на время?
Калеб слегка пошевелился в седле. Когда Девять Пальцев оторвал взор от Виллоу, в правой руке Калеб держал шестизарядный револьвер, а в левой ружье. На таком расстоянии револьвер был самым подходящим видом оружия.
