Лиза Клейпас - Мой верный страж
Он притянул ее к своему возбужденному телу, чувствуя, как захватывает дух от восхитительного ощущения ее близости. Прижавшись ртом к ее шее, он поцеловал нежную кожу и проложил дорожку из поцелуев к благоухающей ложбинке между грудями. Вивьен задрожала, обессиленно откинувшись назад, биение ее сердца участилось, откликаясь на прикосновение его губ.
Он медленно раздел ее, терпеливо расстегивая и снимая один за другим предметы одежды. Обнажавшаяся белая кожа мягко светилась, хрупкая фигура поражала пышностью форм. Грант на мгновение закрыл глаза, пытаясь приглушить неистовую страсть. Когда он открыл их снова, Вивьен уже забралась в постель, спеша прикрыть наготу простынями. Ее застенчивость была настолько искренней, что ему пришло в голову, не такой ли она была раньше, прежде чем стала куртизанкой.
— Не надо, — вымолвил он. — Ваше тело слишком прекрасно, чтобы прятать его.
— Мне холодно, — задыхаясь, проговорила она, залившись румянцем.
— Я согрею вас, — пообещал он с мимолетной усмешкой, снимая сюртук.
Вивьен наблюдала, как он освобождается от одежды, обнажая упругую смуглую кожу, покрытую кудрявой порослью в одних местах и шрамами — в других. Она была поражена мощью и грацией его тела, закаленного жестокими тренировками и упражнениями.
— Вы были правы. — запинаясь вымолвила она. — Вы действительно являете собой впечатляющее зрелище без одежды.
Он улыбнулся и склонился над ней, опираясь на руки. Она ощутила легкое прикосновение его губ к волосам.
— Вы не передумали? — спросил он. — Лучше скажите сейчас, пока не поздно.
Вместо ответа Вивьен обвила руками его шею и притянула к себе. Он прижался к ней, и внезапно гулкий стук ее сердца заглушил все остальные звуки. Мысли вмиг исчезли, остались только ощущения… жар его кожи, жесткие волоски на его груди, изысканное скольжение его рта по ее губам, шее, плечам и груди. Его руки ласкали и познавали ее тело без всякой стыдливости.
Вивьен не представляла себе, что человек, изведавший грубую сторону жизни, может быть таким нежным. Тяжело и часто дыша, он трепетно исследовал самые интимные уголки ее тела, обжигая ее горячим дыханием. Он покрывал поцелуями восхитительные полушария ее грудей, ласково покусывая напрягшиеся соски.
Задыхаясь, она извивалась под ним от наслаждения и непонятного томления. Как она могла заниматься этим со множеством мужчин? Разве такое возможно без доверия и настоящей близости? Нет. Должно быть… она стала жертвой всеобщего заблуждения… Однако эта мысль тотчас вылетела у нее из головы.
Грант потянул ее руку вниз, к восставшему доказательству своего желания. С робким любопытством Вивьен обхватила пальцами твердую мужскую плоть, поглаживая и сжимая горячую бархатистую головку. Его возбуждение стало почти нестерпимым. Он жадно поцеловал ее и, раздвинув ее бедра, расположился между ними.
Вивьен напряглась, ощутив легкое жжение, сопровождавшее проникновение в ее тело. Грант шевельнулся и сильным толчком рванулся вперед. Дыхание Вивьен пресеклось от боли. Она никогда прежде не испытывала подобных ощущений. Выставив перед собой руки, она судорожно уперлась ему в грудь, но он повторил толчок и внезапно погрузился в ее лоно.
Сквозь пелену слез, застилавших глаза, она увидела его потрясенное лицо.
— Вивьен, не шевелитесь, — хрипло приказал он, но она не оставляла попыток выбраться из-под него.
Ошеломленный ее очевидной болью, Грант замер, но потом все же двинулся дальше.
— Вы делаете мне больно, — выдохнула она.
Крепко обнимая Вивьен, он шептал ей на ухо слова утешения, говорил, что любит ее, что позаботится о ней и уменьшит боль, если она позволит. Постепенно она расслабилась и прижалась к нему, впившись ногтями ему в спину. Все еще оставаясь в ней, он скользнул рукой вниз по ее телу. Раздвинув большим пальцем влажные кудряшки, он нащупал спрятанный среди них чувствительный бугорок. Медленно поглаживая его, он пытался вызвать отклик ее дрожащего тела. Вивьен застонала, приподнимая бедра навстречу ласкам Гранта, и он понял, что неприятные ощущения отступили. Не переставая дразнить и гладить ее, он задвигался в ней глубокими медленными толчками. Вивьен вскрикнула, инстинктивно выгнувшись в стремлении принять его, и беспокойно принялась шарить руками по его спине. Он перешел на ровный, медленный ритм, упиваясь ее пленительным телом. Она поразительно быстро достигла вершины, вне себя от изумления. Грант же мощно извергся в нее и с громким стоном уткнулся лицом ей в плечо, испытывая непередаваемое блаженство.
Затем осторожно отстранился и не поверил своим глазам. Сбитый с толку, терзаемый угрызениями совести, злясь на самого себя, Грант был вынужден признать неоспоримый факт: Вивьен была… девственницей.
Глядя на ее растерянное лицо, Грант недоверчиво потряс головой. Нащупав простыню, она натянула ее на себя, уставившись на него со смесью смущения и настороженного ожидания. Он положил руку ей на бедро, она дернулась, но не оттолкнула его.
— Почему это так болезненно? — обиженно поинтересовалась она.
— Потому что вы были девственницей, — отозвался он после непродолжительного молчания.
— Но… это невозможно. Я… я Вивьен Дюваль… разве нет? Вы сказали мне… — Она умолкла, изумленно уставившись на него.
— Иисусе, — пробормотал он, силясь понять, как мог совершить такую дикую ошибку. — Вы не Вивьен.
— А что, если я Вивьен? Что, если вы и все прочие заблуждались на мой счет? Что, если…
— Проклятие! Вивьен Дюваль просто не может быть девственницей, — заявил он, глядя на нее во все глаза. — Невероятно. Внешне вы точная копия… но вы не Вивьен.
— Неужели мы родственницы… или даже… — Она замолчала, пораженная внезапной догадкой.
— Близнецы? — закончил он за нее с мрачным видом. — Весьма вероятно. Хотя я не слышал, что у Вивьен есть сестра, тем более точная ее копия.
— Вы уверены, что я не Вивьен? — спросила она убитым голосом. — Значит, все, что вы говорили обо мне… о мужчинах, с которыми я спала… этот жуткий дневник… Это не про меня?
— Не про вас, — тихо ответил он.
Закрыв лицо ладонями, она разразилась слезами.
Потрясенный и озадаченный, Грант заключил ее в объятия, крепко прижав к обнаженной груди. Он мучительно страдал и старался сделать все возможное, чтобы успокоить ее.
— Я сожалею об этой дьявольской неразберихе, — пробормотал он. — Я не могу вернуть вам утраченную невинность. Мне нет прощения.
— Нет, нет, — всхлипывала она, уткнувшись ему в плечо. — Я плачу совсем не поэтому. Это такое облегчение, сознавать, что я не Вивьен, и все же… — Она попыталась сдержать очередной приступ рыданий, но они прорвались с новой силой. — Я думала, что знаю, кто я, и находила в этом какое-то утешение. — Она шмыгнула носом. — Кто я? Я не могу этого больше выносить. Я чувствую себя такой… — Рыдания сделали ее речь совершенно неразборчивой.
