Лиза Клейпас - Мой верный страж
— Флегстед не разглядел его лица в темноте, — бесстрастно сообщил тот. — Тем не менее он уверен, что наш приятель высокий, седой и худощавый. И по любопытному совпадению карета лорда Лейна, который соответствует вышеприведенному описанию, в этот самый момент покидает поместье.
— Лейн, — повторил Грант, недоуменно нахмурившись, — его нет в списке подозреваемых.
— Он не упоминается в дневнике мисс Дюваль?
— Нет, — в один голос ответили они.
Вивьен нерешительно дернула Гранта за лацканы сюртука:
— Я заметила в гостиной пожилого мужчину, наблюдавшего за мной… С таким видом, словно он меня ненавидит. У него крючковатый нос. Это не лорд Лейн?
— Вполне возможно, — задумчиво ответил Грант. — Но будь я проклят, если понимаю, какая между вами связь. До сих пор никто не упоминал его имени.
— Позвольте мне выяснить, какое отношение он имеет к делу мисс Дюваль, — произнес Кеннон. — Лейн возглавлял оппозицию моему законопроекту, о расширении ночного патрулирования. — Он мрачно улыбнулся. — Я не прочь вернуть ему должок.
— Как вам будет угодно, — любезно отозвался Грант. Он помог Вивьен встать со своих коленей.
— Могу я теперь уехать домой? — тихо спросила она, и сэр Росс ответил:
— Разумеется. Вы хорошо поработали сегодня, мисс Дюваль. По моему мнению, дело близится к развязке. Скоро вы сможете вернуться к привычной для вас жизни.
— Благодарю вас, — глухо сказала Вивьен. Может быть, она неблагодарное создание, но перспектива возвращения к прежней жизни нисколько ее не прельщала. А как же потерянная память? Когда и как она вернется? И вернется ли вообще? Что, если ей придется провести остаток дней без прошлого, без секретов и воспоминаний, которые превращают человека в личность. Даже если Кеннон и Грант раскроют загадку ее несостоявшегося убийства, избавив от опасности подвергнуться новому нападению, ей никуда не деться от страха перед будущим. Она не знает, кем была и кем должна быть. Какое ужасное наказание — быть лишенной половины жизни!
Видимо, почувствовав ее молчаливое отчаяние, Грант нежно сжал ее руку и повел к дорожке, которая, огибая дом, вела к веренице карет, выстроившихся вдоль полукруглой подъездной аллеи.
— Что подумает леди Личфилд и остальные гости, если мы исчезнем, даже не попрощавшись? — осведомилась Вивьен.
— Они решат, что мы уехали рано, потому что мне не терпится добраться до дома и уложить вас в постель.
Вивьен растерянно моргнула, а волны мурашек, теплые и холодные, пронеслись по ее телу с ног до головы. Заинтригованная его настроением, она чуть было не спросила, действительно ли это входит в его намерения. Но слова не шли у нее с языка… от сознания, что именно этого она больше всего желает. Бесшабашность, охватившая ее нынешним вечером, а также чувство безнадежности породили естественную человеческую потребность хоть ненадолго забыться, насладившись его близостью. Кому повредит, если она отдастся ему? Они уже занимались этим прежде. Она просто не помнит. Что изменится, если они вновь будут близки? В конце концов, у нее не та репутация, которую нужно оберегать. Вивьен чувствовала себя опустошенной, одинокой и испуганной… Ей хотелось доставить ему наслаждение… и себе тоже.
Она испытывала неистовое возбуждение и странную беспечность, словно уже вступила на путь, с которого нет возврата.
Заметив их приближение, лакей поспешно опустил откидную лесенку кареты. Он был слишком хорошо вышколен, чтобы выказать удивление их ранним уходом, и ограничился короткими вопросами относительно пункта их назначения.
— Домой, — буркнул Грант и, предоставив лакею довести это до сведения кучера, помог Вивьен забраться в карету.
Сунув руку под юбки, она потрогала пульсирующий ушиб на голени и поморщилась.
— Болит? — нахмурился Грант.
— Не очень, но… — Она бросила взгляд на встроенный шкафчик, где стояло несколько хрустальных графинов. — Можно немного бренди? Мне как-то не по себе.
Без лишних слов, Грант налил бренди в маленький стаканчик и протянул его ей. Вивьен взяла стаканчик, поднесла к губам и залпом проглотила огненную жидкость. На ее глазах выступили слезы. Подавив кашель, она вернула ему стаканчик.
— Еще, пожалуйста, — хрипло попросила она.
Приподняв бровь, он окинул ее пристальным взглядом и снова наполнил стаканчик. Вторая порция проскользнула легче, и приятное тепло разлилось по ее телу. С легким вздохом Вивьен отдала стаканчик и сжалась в уголке сиденья.
— Так-то лучше, — вымолвила она.
— Вам нечего бояться, Вивьен, — сказал Грант, по-своему истолковав ее потребность выпить. — Я не позволю Лейну, да и никому другому причинить вам зло.
— Знаю. — Она посмотрела на него с доверчивой улыбкой, которая тут же поблекла от его следующих слов:
— Что вы обсуждали с Джерардом в нижнем саду?
— Ничего существенного.
— Расскажите мне, о чем шла речь. А я решу, существенно это или нет.
Поскольку ничто на свете не заставило бы ее признаться в своей тайной беременности, она лихорадочно придумывала, что бы такое сказать.
— Ну… лорд Джерард хотел знать, почему я с вами, и назвал вас жалким подобием джентльмена.
Это замечание вызвало у Гранта сардоническую усмешку, из чего Вивьен заключила, что он уже давно является мишенью для подобных уколов.
— Он неплохо разбирается в людях, — сухо уронил Грант. — Продолжайте.
— Затем он попросил меня оставить вас и вернуться к нему.
— И что вы ответили?
— Я обещала подумать.
— Мудрый ход, — холодно заметил он. — Если уж выбирать, то чем больше вариантов, тем лучше.
— Я не собираюсь снова становиться его любовницей, — заявила оскорбленная Вивьен.
— Кто знает? — Казалось, он сознательно настраивал ее против себя. — Когда все закончится…
— Вы этого хотите? — раздраженно спросила она. — Чтобы я вернулась к лорду Джерарду? Или нашла кого-нибудь еще, кто станет меня содержать?
— Нет. Я хочу совсем не этого.
— Чего же вы… — Она ахнула, когда он потянулся к ней, гибкий и стремительный, словно нападающий тигр, и притянул к себе на колени. Громадная рука запуталась в ее волосах, разрушая замысловатую прическу, рассыпая шпильки по полу кареты.
Дыхание Гранта было неровным, кровь прилила к лицу. Он терзался от ревности, досады, болезненного возбуждения — и все по милости соблазнительного создания, находившейся в его объятиях. Он измучился, желая того, чего никогда не получит, зажатый в тиски собственной совести. Прижимая к себе Вивьен, мягкую и нежную в облаке сбившегося шелка, он жаждал забыться в ее благоуханном тепле.
— Я хочу, чтобы вы остались со мной, — хрипло произнес он. — Чтобы стали моей.
