Донна Флетчер - Дерзкий обман
– И что я все время думаю о нем? – пробормотала себе под нос Фиона.
Фиона пришла к заключению, что она оказалась неспособной к любви. Она воображала, что это намного легче, но, как выяснилось, с самого начала это был какой-то ужас. И разве что-то изменилось теперь?
«Нет!» – чуть не закричала она во все горло, но вовремя вспомнила, что ее сестра спит и что ее не следует беспокоить.
Фиона не могла отрицать, что Тарр занимает ее мысли почти весь день, но он и ночью ухитрялся явиться ей в снах.
Ей хотелось выкинуть его из головы, хотелось, чтобы сердце ее перестало болеть.
Ей хотелось, чтобы Тарр заключил ее в объятия и объявил о своей любви.
Она тоже могла любить, но только по-своему.
Фиона тряхнула головой. Господи, да она вела себя как избалованное дитя, но разве у нее не было права любить, а не просто устроить свою судьбу? Она сознавала, насколько непоследовательной бывала по временам. Она могла сама себя раздражать, но упорство много раз помогало ей в тяжелых ситуациях. А возможно, именно ее нелегкий характер и упрямство и создавали эти ситуации?
Но в любом случае Фиона не могла не оставаться верной себе.
Досадуя на свою беспомощность, она сделала то, чего не делала уже давно. Покопавшись в небольшой сумке, которую она привезла с собой, Фиона вытащила узкие коричневые штаны и такую же рубаху.
Она быстро переоделась в мужской костюм. Подняла волосы надо лбом и заколола их на темени, хотя все же не все ее непокорные локоны подчинились, в беспорядке упав на плечи.
Сорвав с крючка коричневый шерстяной плащ, Фиона выбежала из комнаты и помчалась вниз по ступенькам вон из башни замка к конюшням, где стояла ее кобыла.
Оседлать кобылу и довести ее под уздцы до края деревни было минутным делом.
– Мы помчимся по лугам, моя девочка.
Она пустила лошадь галопом, едва вскочив в седло, и понеслась как ветер мимо лагеря Тарра.
– Интересующая тебя персона очень спешит, – сказал Рейнор, наблюдая за всадником со своего места у походного костра.
Тарр тотчас же поднялся.
– На ней мужское платье, и при такой скорости она рискует сломать шею.
– Она более уверенно держится на лошади в мужской одежде, к тому же, насколько я заметил, Фиона очень хорошая наездница.
Тарр не обратил внимания на реплику Рейнора и, отложив недоеденный хлеб, направился к своему жеребцу. Он вскочил на лошадь и помчался за Фионой, прежде чем Рейнор успел встать на ноги.
– Этот день обещает быть интересным, – усмехнулся Рейнор и направился к замку.
Тарр недооценил умение Фионы ездить верхом. Он думал без труда нагнать ее. Однако ему пришлось проехать намного дальше, чем хотелось бы. Фиона управляла кобылой с таким мастерством и изяществом, что, казалось, она мчится, оседлав сам ветер.
Она явно намеревалась продолжать эту гонку и заставить Тарра преследовать ее, и он решил посмотреть, как далеко это ее заведет. Он замедлил бег своего жеребца и продолжил путь.
Ослепительно рыжие волосы вырвались на свободу и рдели, как огонь, образуя нимб вокруг головы Фионы, ветер трепал ее плащ, и он казался крыльями гигантской летучей мыши. Ее вид вызывал в памяти образ демона, рыщущего по земле в поисках человеческих душ.
Наконец Фиона резко осадила кобылу и направила ее к небольшому ручейку на северной границе луга. Она придержала лошадь, не давая ей напиться, поката не остынет. Потом соскользнула с седла на землю и позволила лошади приблизиться к воде.
– Ты не смог меня нагнать? – рассмеялась она, когда Тарр поравнялся с ней.
– Ты мчалась так, будто спасалась от преследования. Фиона обернулась, сбросила плащ и перекинула его через седло.
– Да? Но это действительно так, я убегала от преследования.
На мгновение Тарра охватил страх. Он вспомнил слова Рейнора о том, что, возможно, близнецам все еще угрожает опасность. Но тут же он подумал, не о нем ли говорит Фиона.
Разве он ее не преследовал? Не потому ли тотчас же погнался за ней? Он уверял ее, что она принадлежит ему, с того самого дня, когда прибыл на земли клана Макэлдеров. Но теперь Тарр знал, что Фиона будет принадлежать только тому; кого выберет сама.
Он ответил ей с улыбкой:
– Выбор за тобой.
Ее зеленые глаза заискрились весельем.
– Наконец-то ты это понял.
Она отошла от лошадей, Тарр последовал за ней.
– Мне была нужна передышка.
– От чего?
Фиона пожала плечами:
– От самой себя, хотя я и не хотела признаться в этом.
– В таком случае я этого не слышал.
– Трудно не услышать, если я сама говорю об этом.
Она рассмеялась над собой.
– Твои сила и упорство восхищают меня.
– Сила и упорство, – кивнула она. – Это звучит, пожалуй, лучше, чем упрямство.
– Чтобы выжить в этом мире, нужны сила и отвага.
– Чтобы любить в этом мире, тоже нужны сила и отвага.
– Ты можешь существовать и без любви, – сказал он.
– А ты?
Фиона остановилась, глядя на Тарра и ожидая его ответа.
– Любовь не самое необходимое в жизни, – ответил Тарр, смущенный тем, что смутно начинал ощущать. Он чувствовал себя как новобранец, держащий оружие в руках, но не владеющий им.
– Я бы не была в этом так уверена.
– Почему? – Тарру очень хотелось получить внятное объяснение, чтобы покончить с этим раз и навсегда. Фиона опустилась на поросший травой холм и похлопала по земле рукой, приглашая его сесть рядом.
Тарр принял приглашение.
– Любовь объединяет. Это нечто такое, на что ты всегда можешь рассчитывать.
– То же можно сказать и о долге, – возразил он. – И он не вызывает такого опасения.
Фиона хмыкнула, подтянула колени к подбородку и обхватила их руками.
– Долг необходим, а любовь – дело выбора. Ты свободен выбирать в любви, а выполнять свой долг тебя обязывает честь.
– Так выйти за меня ты не считаешь своим долгом?
– Если тебе дается право выбора, что ты выберешь – долг или любовь?
Еще несколько недель назад Тарр ответил бы не раздумывая, теперь же замешкался.
– Подумай, прежде чем ответить. У тебя еще есть время. – Фиона рассмеялась и похлопала его по вытянутой ноге. – Заметное улучшение по сравнению с днем нашего знакомства.
– Я вынужден признать, что кое-чему научился за последние несколько недель.
– Это производит впечатление.
Ему нравилось мерцание ее зеленых глаз, нравилось, как они сверкают лукавством. Она была так полна жизни, готовности рисковать, защищаться, любить! Черт возьми, ему плевать было на то, что мог подумать кто-нибудь!
– Скажи мне, чему ты научился, – поощрила она Тарра. Он кивнул.
– Понимаешь, когда тебе кажется, будто ты что-нибудь знаешь, оказывается, что не знаешь ничего.
