Барбара Картленд - Терпеливый жених
— Мать малыша благодарит вас от всего сердца, — сказала она мужу, — а что касается крещения, то мы устроим его через две или три недели.
Супруги попрощались с пожилой женщиной и вышли.
На улице граф остановился, чтобы поговорить с работавшими у своих домов мужчинами.
— Вы не думаете, что когда работы будут закончены, мы могли бы устроить для них праздник? — спросила Анселла.
— Отличная мысль, — согласился он, — а заодно отпразднуем и нашу свадьбу.
Девушка бросила на него благодарный взгляд. Граф заметил, как зарумянились ее щеки.
Анселла отвела глаза и ничего не сказала. Интересно, размышлял он, о чем она думает. «Она непременно должна полюбить меня».
Нельзя допустить, чтобы Анселла боялась его. Испугавшись, она может отвернуться от него навсегда.
Граф вспомнил слова вице-короля, советовавшего быть терпеливым и ждать удобного момента, который обязательно придет.
— Надеюсь, ожидание не окажется слишком долгим, — пробормотал он.
В замок граф возвратился почти одновременно с каретой, в которой сидели Анселла и миссис Шеферд.
Поднимаясь вслед за женой по ступенькам, он едва удержался от того, чтобы не заключить ее в свои объятия.
— Вам пора принять ванну, — сказала Анселла, когда они достигли двери. — Вы поступили очень благородно, когда согласились стать крестным отцом ребенка. Он был такой маленький и такой хорошенький, что мне хотелось оставить его себе.
Графа так и тянуло сказать, что он мог бы помочь ей обзавестись собственным ребенком.
Но вслух он произнес другое:
— Мне понравилось ваше предложение устроить праздник и, конечно, в таком случае не обойтись без фейерверка.
— Детишки будут в восторге, — сказала Анселла и, слегка замявшись, добавила: — И я тоже.
— Тогда вы получите самый большой и самый лучший из фейерверков, — пообещал граф.
— Вот и осуществится еще одна моя мечта. Я много раз просила отца устроить фейерверк, но он всегда отказывал мне в этой просьбе. Наверное, просто потому, что мне этого хотелось.
Обсуждать поведение лорда Фрезера у графа не было ни малейшего желания, поэтому он поспешно сменил тему.
Затем они разошлись по своим комнатам.
Пребывая в наилучшем расположении духа, Анселла переоделась в самое красивое из имевшихся у нее платьев, видеть которое графу еще не доводилось.
Когда она через некоторое время сошла вниз, он восхищенно замер, не находя подходящих слов.
Видя, что муж молчит, Анселла сказала:
— Я надела это платье для того, чтобы порадовать вас. Что-то не так?
— Все так. — Граф обрел наконец голос. — Вы выглядите чудесно, вы такая… эфемерная.
— Что это означает?
— Это означает, что вы можете исчезнуть, раствориться в облаке или озере, и тогда я вас потеряю навсегда.
Анселла рассмеялась:
— Не потеряете. Я так счастлива оттого, что нахожусь здесь, с вами. Это так прекрасно, так ново, так удивительно — делать то, что мне никогда раньше не дозволялось, например, посещать других людей, быть первой, кому суждено увидеть новорожденного.
Ее слова вызвали у графа искреннее умиление. Какая еще женщина радовалась бы так искренне рождению чужого ребенка?
Можно представить, как счастлива была бы Анселла, имея собственного сына.
По пути в столовую он еще раз попросил Бога, чтобы ждать не пришлось слишком долго.
И все же выражение глаз Анселлы, когда она говорила об этом, было не вполне таким, какое ему хотелось бы видеть.
Они обсудили то, что еще надо сделать в деревне в ближайшее время, кроме строительства школы.
Но разговор снова и снова возвращался к ребенку.
— Он не может просто получить ваше имя, — сказала Анселла. — Нам нужно дать ему и второе имя. Для важности.
Граф предложил несколько смешных имен, в том числе индийских, вызвавших у его жены веселый смех.
Обед закончился, и они вместе перешли в гостиную.
Комната выглядела совершенно по-другому, чем тогда, когда он увидел ее впервые.
Желая угодить молодой хозяйке, Коснат собрал все, какие только мог, цветы и расставил их в вазы.
Недавно расцветшие первые розы и жимолость наполнили воздух своим упоительным, сладким ароматом.
Граф сообщил Анселле, что на следующий день договорится о возвращении семейных портретов.
На время ремонта галереи их сдали на хранение в Оксфорд. Дверь открылась, и в комнату вошел Марлоу.
Он нес серебряный поднос, на котором лежало письмо.
— Принесли из деревни, милорд, — сообщил слуга, протягивая поднос хозяину. — Почтальон хотел доставить его завтра, с утра, ранней почтой, но потом понял, что оно из Америки, и решил поспешить.
— Весьма любезно с его стороны, — ответил граф. — Передайте ему мою благодарность и, конечно, угостите стаканчиком, если он еще не ушел.
Марлоу улыбнулся:
— Я предположил, что ваша светлость обязательно распорядится об этом, и потому уже угостил его стаканом пива.
— Хорошо. — Граф одобрительно кивнул.
Он уже знал, что в замок доставили бочку пива. Таким образом, миссис Марлоу отреагировала на его разрешение заказать все, что нужно.
Появление на столе за обедом прекрасного белого вина, принесенного Марлоу, не вызвало каких-либо комментариев.
Точно такое же вино всегда закупал у виноторговца в Оксфорде его отец.
Когда дворецкий вышел из комнаты, граф повернулся к жене.
— Марлоу очень предусмотрителен.
— Он заботится о вас, как и все остальные, — сказала Анселла. — Это очень трогательно.
Она не упомянула о том, подумал граф, что в Уоттон-Холле никто бы не осмелился заказать что-то без разрешения ее отца. Даже самое необходимое.
Граф знал, что в глазах Марлоу и его жены он все еще остается маленьким мальчиком.
Они считали, что за ним нужно присматривать, о нем нужно заботиться и думали обо всем сами, опережая его распоряжения.
Действительно трогательно. И хорошо, что Анселла это заметила.
Он взглянул на письмо, которое держал в руке, и увидел, что оно и впрямь из Америки.
Неужели от дяди?
Ему не верилось в это, но он не знал никого, кто мог бы писать ему из Америки.
Если письмо от дяди, то вряд ли в нем содержатся хорошие новости, а графу не хотелось портить себе настроение. Обед с Анселлой доставил ему огромное удовольствие. Она выглядела такой красивой в летнем платье, что он испытал замешательство, не зная, стоит ли читать послание именно сейчас.
Что же могло случиться?
Если дядя Бэзил все же решил связаться с ним, то причина должна быть достаточно веская.
