Барбара Картленд - Волшебный сон
Обзор книги Барбара Картленд - Волшебный сон
Барбара Картленд
Волшебный сон
ОТ АВТОРА
Не зря говорят, что невозможно увидеть Испанию, не побывав в Севилье.
Есть нечто особенное в самой атмосфере этого красочного уголка земли.
Какое-то ощущение романтики, радости жизни испытывает каждый, кто приезжает сюда.
Севилья показалась мне очаровательной, и это впечатление стало еще более ярким, оттого что я оказалась там накануне Пасхи и мне посчастливилось наблюдать знаменитую процессию, которая начинается в Пальмовое (Вербное) воскресенье, продолжаясь вплоть до самой Пасхи.
Все без исключения балконы в домах вокруг знаменитого кафедрального собора украшены пальмовыми ветвями, а улицы запружены многоликими толпами.
Верующие всех возрастов от мала до велика, участвующие в процессии, несут в руках зажженные свечи и носилки (pasos) с диковинными статуями, изображающими Христа и распятие, а также Мадонну. Pasos задрапированы ниспадающим атласом или шелком, украшенным драгоценными камнями.
Испанки осыпают Деву Марию драгоценностями из своих шкатулок. Pasos, установленные на помостах, с огромным усилием поднимают и проносят по городу пять, а то и шесть дюжин человек.
Но они настолько тяжелы, что носильщики вынуждены останавливаться через каждые несколько ярдов, чтобы перевести дух.
Любовь главенствует в Севилье, городе легендарного Дон Жуана.
В реальной жизни его звали Мигель Манара.
Он был богат, порочен и жил весьма беззаботно.
Он так и остался в памяти соотечественников как прославленный любовник.
Но лишь немногие знают, что Мигель Манара отказался от всех мирских благ и вступил в Братство милосердия, которое видело свое назначение в том, чтобы предавать земле тела казненных.
Возможно, именно поэтому столь жизнелюбивые андалузцы отличаются патологической боязнью смерти.
Повсюду в Севилье вы найдете отголоски былого присутствия мавров.
Водоемы в садах и цветные глазурованные керамические плитки, придающие, на взгляд путешественника, особую красоту городу, вовсе не характерны для Испании — они восходят еще к временам мавров-завоевателей.
Золотая башня (Гонге Ого) когда-то соединялась подземным ходом с дворцом Алкасар — дворцы мавританских правителей одновременно служили им крепостями.
Католические монахи добавили иные украшения в чертоги, где когда-то султаны содержали юных наложниц, полученных в качестве дани.
Карл Пятый построил Малый дворец с залом, где роскошные гобелены изображали историю его победоносной кампании в Тунисе.
Сады, окруженные высокими стенами в зарослях бугенвиллеи, как правило, изобилуют восточными гротами и фонтанами, а в каждом дворике вы непременно обнаружите где-нибудь в стене потайные оконца-щелки, сквозь которые наложницы наблюдали за своим господином.
Глава 1
1881 год
«Что делать?.. Что делать?.. Что делать?..»— непрестанно стучало в висках и отдавалось болью в сердце Клодии с той самой минуты, как она узнала о гибели родителей во время пожара.
Казалось, весь мир низвергся в бушующее пламя, объявшее театр, в котором представлял ее отец.
Теперь она вряд ли сумеет оправиться от такого удара судьбы.
В тот день была премьера «Гамлета», но Клодия не смогла пойти с родителями в театр из-за простуды и осталась дома.
— Дорогая, ты пойдешь со мной в другой раз, — пообещала ей мать.
Она никогда не позволила бы дочери стоять за кулисами.
Отец, носивший сценическое имя Уолтер Уилтон, буквально заклинал и дочь, и жену не водить знакомство с актерами и актрисами, работавшими вместе с ним.
Клодия нашла эту просьбу немного странной.
Но она привыкла во всем слушаться отца и в данном случае не стала возражать.
Когда она была совсем маленькой девочкой, мама объяснила ей, что отец не хотел бы смешивать свою актерскую карьеру с семейной жизнью.
— Видишь ли, радость моя, — ласково говорила она, — твой папа очень известен в театральном мире, а значит, привлекает всеобщее внимание; вокруг его имени всегда много сплетен и суеты. Поэтому, возвращаясь домой, он хочет только одного — быть самим собой, не скованным разными условностями, так что нам с тобой необходимо считаться с его желанием и бережно заботиться о нем.
Разумеется, жена Уолтера Уилтона окружала его именно такой заботой.
Каждый вечер она с замиранием сердца прислушивалась к стуку копыт за окном.
А услышав звуки подъехавшей коляски, нетерпеливо сбегала по лестнице встречать мужа.
Он закрывал дверь и, крепко обнимая жену, целовал ее с такой нежностью и волнением, словно не видел целую вечность.
Наверное, во всем мире трудно было бы сыскать более счастливую супружескую пару.
Они могли просто сидеть в гостиной на диване, держась за руки, или неторопливо беседовать за обеденным столом, но любопытный взгляд и тонкий слух Клодии всегда улавливали, что каждое, даже самое незначительное слово казалось им полным какого-то особого смысла.
«До чего у меня красивые родители!»— думала она.
Отец Уолтера Уилтона был директором престижной школы для мальчиков.
Поэтому будущий актер, получив превосходное образование, поступил в Кембридж и даже стал стипендиатом.
Как раз тогда в университетском театре ставили две пьесы Шекспира и главные роли поручили Уолтеру.
На представление съехались родители студентов, а также многочисленные гости.
С тех пор Уолтер, страстно увлекшись театром, с удовольствием играл на сцене.
Однажды среди зрителей оказался владелец двух лондонских театров, расположенных в районе Вест-Энда.
Он был поражен актерскими способностями Уолтера.
Таким образом определилась дальнейшая судьба одаренного юноши.
Прошло несколько лет, и он стал непревзойденным интерпретатором шекспировских образов на лондонской сцене.
Толпы зрителей осаждали театр, дабы попасть на его спектакли.
И причиной тому была не только превосходная игра Уолтера.
Немаловажным стимулом являлась красота этого человека.
— Он подобен юному Адонису! — с восторгом перешептывались женщины после представления.
И приходили в театр ежевечерне, чтобы снова и снова видеть его.
Уолтер, конечно же, не мог не понимать, что актерская карьера отнюдь не обеспечит ему место в обществе.
Даже в мире его отца.
Настоящая фамилия Уолтера была Андерсон.
Как-то отец смущенно заметил сыну, что ему не стоило бы показываться в стенах школы на традиционной встрече выпускников.
— Они восхищаются тобою в огнях рампы, дорогой мой мальчик, но родители не желают, чтобы их сыновья, а тем более дочери, общались с каким-то там актером.
