Изобел Карр - Соблазненный обольститель
Несколько часов спустя она услышала приглушенные шаги в спальне наверху. Марго поселила Филиппа в Покоях аргонавтов, поскольку не сомневалась, что спальня ему понравится, но не только поэтому.
Свернувшись в кресле у окна, она внимательно прислушалась. Вскоре Марго различила твердую поступь расхаживавшего по комнате графа и более легкие шаги камердинера – тот ненадолго зашел в гардеробную и вернулся в спальню. Скрипнула дверца книжного шкафа, скрывавшего вход в чулан, затем послышалось отдаленное жужжание голосов, и тихо хлопнула дверь.
Вдохнув полной грудью, Марго выскользнула из комнаты. В окутанном темнотой доме царила тишина. Даже с кухни, где обычно хлопотала прислуга, не доносилось ни звука. Прямо за дверью спальни Марго располагалась маленькая винтовая лестница, соединявшая два этажа в этом крыле дома.
Комнатные туфли бесшумно ступали по каменным ступеням. Оказавшись в коридоре, Марго осторожно огляделась по сторонам и неслышно прокралась к Покоям аргонавтов. Граф лежал в постели, читая при свете канделябра. Увидев ночную гостью, он захлопнул и отшвырнул книгу. Взгляд Марго скользнул по его обнаженной груди и плечам с упругими рельефными мышцами.
– Я не был уверен, что вы придете.
– В самом деле? – спросила Марго. Сорвав с себя пеньюар, она бросила его на стул возле кровати.
– Излишняя уверенность обычно не доводит до добра, – осторожно заметил граф.
– Думаю, вы правы, – отозвалась Марго, стягивая рубашку через голову. Филипп шумно перевел дыхание, увидев, как рубашка полетела на стул вслед за пеньюаром.
Он улыбнулся, жадно пожирая глазами изгибы тела Марго. Графиня с вызовом изогнула бровь, и улыбка Филиппа превратилась в широкую ухмылку. С внезапной решимостью он откинул одеяло и, стремительным движением схватив Марго в объятия, затащил в постель.
Накрыв ее своим телом, он впился в ее губы. В его поцелуе не было ни нежности, ни изощренности, одна лишь голодная страсть, то же нетерпеливое желание, что сжигало и саму Марго. Их языки сплелись; соприкоснувшись, клацнули зубы.
Рука Филиппа скользнула меж ее бедер, и Марго глухо застонала, выгибая спину навстречу движениям его пальцев. Губы графа нашли ее грудь, зубы сдавили сосок. Из горла Марго вырвался хрип.
Она сжала бедра, чувствуя, как по телу пробегают волны дрожи – предвестие наслаждения. Сладкая тянущая боль пронзила ее, подавляя волю, туманя разум. Пальцы Марго пробежали по плоскому животу Филиппа вниз и завладели его жезлом.
– Ну же, Филипп, – хрипло взмолилась она, сгорая от нетерпения. – Пожалуйста.
Оторвавшись от груди Марго, граф приподнял голову и дунул на влажную кожу, заставив темно-розовый бутон соска сжаться. Его пальцы, играя, ласкали ее лоно. Бедра Марго затрепетали.
– Думаю, нам не стоит торопиться. – Филипп отвел руку графини и приник губами к ее шее, там, где билась голубоватая жилка. – Не лучше ли продлить удовольствие?
Закинув ногу на бедро Филиппа, Марго прильнула к нему, наслаждаясь прикосновением обнаженной кожи.
– Потом, милорд.
Граф рассмеялся в ответ, его низкий бархатный смех отозвался дрожью в груди Марго.
– Однажды мы, как вам того и хотелось, поддались страстному порыву, уступили безумию, отбросив всякую утонченность. Мне показалось, результат не вполне удовлетворил нас обоих.
Пойманная в ловушку, Марго прерывисто дышала. Стиснув запястья, Филипп завел ей руки за голову и прижал к подушке. Он знал: стоит ей снова обхватить рукой его жезл, и игра закончится, а ему не хотелось уступать главенство Марго. Во всяком случае, пока. Пальцы Филиппа скользнули во влажную глубину лона, тело ее отозвалось дрожью.
Марго смерила его гневным взглядом, темные глаза полыхали огнем: она явно вынашивала план мести. Филипп нашел губами ее губы, пощекотал языком уголок рта, потом нежно куснул и наконец впился в него поцелуем.
– Клянусь Богом, Филипп, – прошептала Марго, когда, прервав поцелуй, он приник губами к ее горлу. Ее голос дрогнул и пресекся – зубы Филиппа слегка царапнули нежную кожу возле ее ключицы.
– Можете клясться любыми богами, какими пожелаете, – отозвался граф, лаская ее лоно, раскрывая еще не познанные тайны ее плоти. – Только делайте это тихо.
У Марго перехватило дыхание, огненный вихрь закружил ее и увлек, вознося к вершине блаженства. Филипп закрыл ей рот поцелуем, приглушив исступленный крик наслаждения. Прежде чем затихла последняя волна дрожи, сотрясавшей ее тело, он сделал выпад и пронзил ее влажную, горячую плоть.
Марго раскрылась навстречу ему, обвив ногами его бедра. Она выгнула спину, задыхаясь и шепча что-то невнятное. Филипп выпустил ее запястья, и пальцы Марго вцепились в книжную полку, заменявшую изголовье кровати.
Ее бедра вздымались, вторя яростным, мощным движениям его тела; согнутые в коленях ноги сжимали ребра Филиппа. Сдавленные хриплые стоны Марго воспламеняли его все сильнее, обостряя мучительный голод. Вселенная стремительно сужалась; казалось, во всем мире для него существует лишь эта комната, ложе и женщина в его объятиях. Ее влажная кожа и прерывистое дыхание, больше ничего.
Именно этого ему так остро не хватало все годы его вдовства. Подлинной физической близости. Истинного наслаждения разделенной страсти, которое невозможно обрести в мимолетных связях, в дорогих лондонских борделях или в самоудовлетворении.
Доставлять удовольствие необычайно приятно, бурное краткое соитие в Ранела лишило Филиппа этой радости. Теперь же, сжимая в объятиях трепещущую Марго, он испытал чувство куда более острое и глубокое. Вздрогнув всем телом, он уступил бурлящему потоку, который подхватил его и понес в неведомую даль. На мгновение комната погрузилась в темноту, казавшуюся чернее самой ночи. Филипп лежал, раскинув руки, накрыв собой Марго. Ее ладони мягко гладили его по спине. Он чувствовал, как жарко пульсирует ее плоть, вторя биению его сердца.
– Милорд, это было великолепно, – лениво промурлыкала Марго.
Откатившись в сторону, Филипп вытянулся рядом с ней на кровати. Потом привлек к себе и обнял, ему не хотелось отпускать ее даже на краткий миг. Зарывшись лицом в волосы Марго, он вдохнул головокружительный аромат ее духов.
– Будьте моей женой, – произнес он.
Марго свернулась в его объятиях, устраиваясь поудобнее. Пальцы Филиппа нашли бутон ее соска. Мягкая, восхитительно нежная женская кожа всегда казалась ему чудом, которому он не уставал удивляться.
Марго схватила его руку и сжала. Одна из свечей в канделябре истаяла и, зашипев, погасла.
