Барбара Эвинг - Гипнотизер
Однажды она прибыла на Литтл-Рассел-стрит раньше обычного, подготовила все к приходу клиентов, надела свой костюм горничной и начистила до блеска звезды и зеркала. Корделия вызвалась ей помочь.
— Мы заканчиваем сегодня в шесть вечера, — объявила она, когда звезды сияли и обе женщины остались довольными результатами своей работы.
Ставни были закрыты, чтобы проблемы буквально оставались за окном: комната приобрела вид немного мистический — свечи мерцали, шелк шарфов струился в воздухе.
— У меня назначена встреча, на которую ты тоже должна пойти.
— О чем ты? — спросила Корделия, усаживаясь на стул в тени.
— Подожди, и сама все увидишь, — загадочно проговорила Рилли.
В шесть тридцать, когда деньги были надежно спрятаны под деревянными половицами у печки («Ни один грабитель не подумает, что мы окажемся настолько глупыми, чтобы прятать деньги у огня!»), подруги отправились в путь. Была весна, вечерний воздух обдавал холодом, солнце все еще ярко сияло, и колокола в церкви Святого Георгия на той стороне улицы призывно звонили.
— Может, надо посетить службу? — сказала Рилли.
— О небеса, и это после разговора о святотатстве, с какой стати?
Рилли улыбнулась.
— А кроме обвинений в святотатстве, ты ничего не услышала? Не заметила никакого интереса со стороны настоятеля?
Корделия выглядела искренне удивленной.
— Нет.
— Да он глаз от тебя не мог оторвать!
— Это потому, что считал меня источником зла. Рилли, за все время, что я здесь живу, никто из церкви Святого Георгия не нанес нам ни одного визита, а ведь когда я была моложе, то выглядела гораздо привлекательнее!
— Ты все еще очень красивая, Корди, и ты весьма заметная дама! Может, настоятель недавно там служит!
— Красивая! Рилли, тебе нужны очки!
— Ты прекрасно знаешь, что они у меня есть!
— Значит, тебе нужны очки посильнее!
Они прошли мимо больших каменных столбов. Корделия искоса взглянула на Рилли: ее глаза лихорадочно блестели, осанка была прямой, а походка стремительной. Ни одной из них не пришло в голову взять экипаж или заказать кабриолет: они пересекли Тоттенхем-Корт-роуд, вышли на Райдингхауз-лейн, а затем промаршировали мимо больницы Мидлсекс. Далее им предстояло спуститься по Ньюман-стрит, где дети с грязными мордочками, выкрикивая ругательства, играли с мячом до самых сумерек. Из кабачков неслось нестройное пение:
Все там же сердце, где родная сторона,
Все там же, где твоя весна.
— А теперь, Корди, скажи, — начала Рилли, когда они свернули на Оксфорд-стрит, — ты вообще осознаешь, сколько у нас денег?
— Достаточно, чтобы не беспокоиться об арендной плате!
Подняв юбки, чтобы не испачкать их дорожной грязью и конским навозом, Корделия закружилась в танце, придерживая одной рукой шляпу.
— Это самое умное дело, за которое только мы могли взяться. Мы теперь знаем о браке больше любого из докторов или философов!
— Но мы поведем себя еще умнее, — заметила Рилли.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Думаю, нам стоит снять комнаты на Дьюк-стрит. — На Дьюк-стрит? — Корделия прекратила танцевать и остановилась посреди Оксфорд-стрит.
— Причем в самом дорогом районе, — добавила Рилли.
— Мы не можем позволить себе снимать комнаты на Дьюк-стрит в каком бы то ни было районе.
Рилли успела вовремя оттолкнуть подругу от обочины дороги, чтобы на нее не наехал приближавшийся автобус.
— Через десять лет, если дела будут идти, как сейчас, мы сможем позволить себе купить комнаты в любом районе Дьюк-стрит!
— Я не хочу покидать Литтл-Рассел-стрит! Это же мой дом!
— Конечно, и я тоже не собираюсь уезжать с Райдингхауз-лейн. Я не предлагаю менять все кардинально. На Дьюк-стрит надо устроить место для приема клиентов. Корди, так ты получишь назад свою комнату и не будешь спать рядом с печкой! Дело в том, что я нашла подвальчик, но какой! Он намного больше нашего, и там есть настоящие ступеньки, а не такие, как у нас, железные и неудобные. Две комнаты — одна большая, где ты будешь работать. На окнах установлены чудесные ставни. А маленькая комната как будто специально для меня: я смогу там принимать людей, а еще там есть стол-бюро и место для моей флейты!
— Но я не вижу причин что-то менять! Мы и так прекрасно себя чувствуем!
— Корди, послушай меня. Я думаю, что пришло время поднять цены. Мы не сможем добиться большего, если останемся там, где волосы начинают пахнуть луком. Если мы обоснуемся на новом месте, к нам придут более состоятельные клиенты. Мы даже вывесим металлическую табличку перед входом. Я и текст придумала: «Леди-гипнофренолог: Наставница в вопросах заключения удачного брачного союза». Этот подвальчик на окраине Мэйфера. Вообще нам повезло, что мы нашли его, потому что здесь в основном сдаются дома для семей, но по счастливой случайности миссис Гортензия Паркер…
— Миссис Гортензия Паркер?
— Миссис Гортензия Паркер, хозяйка, свято верит в силу гипноза, и она очень заинтересовалась личностью леди-гипнофренолога. Мы будем брать с клиентов двойную плату, потому что сможем принимать знать и претендовать на то, чтобы вращаться в высших кругах. Я уверена, что нас ожидает успех. Вот мы и пришли. Это здесь.
Рилли постучала начищенным до блеска кольцом в большую дверь. Открывший им слуга провел подруг в комнаты, где их приняла крупная и величественная миссис Гортензия Паркер. Она была леди-аптекарем, и Корделия с Рилли были весьма заинтригованы этим открытием. Каждый день миссис Паркер отправлялась на Бонд-стрит отпускать лекарства. Она решила угостить их мятным чаем.
Хотя Корделия все еще ворчала, Рилли это нисколько не смутило: она с прежним воодушевлением рассказывала об их планах, проявляя чудеса выдержки и благоразумия.
— Корди, надо купить звезды. Нам нужно заплатить за то, чтобы зеркала передвинули. А еще лучше, если мы купим еще несколько зеркал. Ты можешь приобрести себе парочку платьев на Оксфорд-стрит.
Но Корделии не понравился Мэйфер. Он напоминал ей о том времени, когда она пыталась произвести впечатление на лорда Моргана Эллиса. Она жила там, когда была лондонской знаменитостью и лелеяла свои мечты и надежды. Она не могла не вспомнить, что считала себя замужней дамой, что ей прислуживала горничная и она наряжалась в великолепные платья.
— Мне не нравится Мэйфер. Что мне делать на Дюк-стрит? Дух тети Хестер не будет присматривать здесь за мной. Я душой и телом принадлежу Блумсбери!
Но наконец Корделия встряхнулась, засмеялась и даже извинилась. Они достигли успеха, а она позволяла себе какие-то жалобы! Они купили не только сияющие звезды, но и новые платья, новые туфли и шляпки — все, чтобы соответствовать новому окружению. К удовольствию Корделии, Рилли отказалась от костюма горничной и стала одеваться как управляющая в магазине модной женской одежды на Стрэнде. Она выглядела исключительно респектабельно, как и положено профессионалу. Однажды во время одного из набегов на магазины они встретили свою бывшую товарку по цеху. Ее звали Энни, в свое время они часто видели ее у миссис Фортуны.
