Гейл Линк - Песнь надежды
Ненависть? – подумала Джилли. Как можно испытывать ненависть к Джорджи? Разве могла она разом перечеркнуть годы дружбы? Забыть, как они делились самым сокровенным, вместе плакали и радовались? И все из-за каких-то трех слов. И хотя их истинный смысл потряс Джилли, она не могла позволить этому признанию разрушить их многолетнюю дружбу.
– Я никогда не смогу возненавидеть тебя, Джорджи, – ответила Джилли искренне. – Ты должна знать это. Нас связывает слишком крепкая дружба, чтобы ее могло что-нибудь сломать.
Художница с трудом сдерживала слезы. Страх быть отвергнутой рисовал в мозгу девушки ужасные сцены. Она боялась увидеть во взгляде подруги отвращение, гнев, презрение, и, хуже всего, безразличие.
Заметив этот страх, Джиллиан снова взяла руки Джорджи в свои ладони.
– Мы навсегда останемся подругами, милая, – сказала она мягко и в то же время уверенно. – Ничто не сможет помешать этому. Ничто. – Джилли вздохнула. – Но ты права. Каждому из нас пора идти своим путем.
Джорджи робко улыбнулась, радуясь, что не потеряла подругу.
– Значит, ты все же поедешь к Рейфу?
– Я должна сделать это.
«Что может быть проще, – подумала девушка. – Она любит Рейфа и никогда не перестанет любить».
Часть вторая
Голод сердца
ГЛАВА 15
Техас, 1888
В это воскресное утро, готовя завтрак для Рейфа, Бесси размышляла о подарке ко дню рождения хозяина, которому через неделю исполнялось двадцать четыре года.
Одна мысль давно не давала покоя служанке: Рейфу нужна жена, хорошая женщина, способная превратить его ранчо в красивое уютное гнездышко и избавить от тоски и одиночества, женщина, которая заменит красавицу, чей портрет висит в спальне.
Бесси до сих пор не забыла своего удивления, когда в конце прошлого месяца доставили это полотно. Рейф находился на пастбище, и она поставила ящик с картиной в гостиную, а когда хозяин вернулся, увидела его радостное изумление и восторг.
Женщина, изображенная на полотне, бесспорно была настоящей красавицей. Бетси сразу узнала ее. Это та самая девушка, чье фото в серебряной рамке лежало среди других снимков на письменном столе Рейфа, младшая сестра хозяина Энкантадоры. Та самая, чье имя хозяин шептал, когда однажды утром она принесла ему кофе. Джилли.
Маленькие часики на полке отбили восемь раз. Бесси знала, что Рейф скоро спустится к завтраку. В будние дни он вставал на два часа раньше, но сегодня воскресенье, можно понежиться в постели несколько дольше обычного. Поджаривая бекон, Бесси то и дело поглядывала на большую сковороду, где пеклись гречишные оладьи. На столе уже стояло блюдо со свежеиспеченными бисквитами, вазочка домашнего варенья из ежевики, горшочек холодного масла и кувшин нежных густых сливок. Женщина вытащила из шкафчика, висевшего на стене, жестяную банку, по форме напоминающую бревенчатую избу. Первую такую банку она купила для пробы несколько месяцев назад. И Рейфу, и ей самой, и ее мужу Эрону – управляющему ранчо – понравился вкус кленового сока, поэтому в городе она приобрела еще несколько таких банок.
– Доброе утро, Бесси, – входя, поздоровался Рейф. Каблуки его видавших виды сапог звонко стучали по каменным плитам, которыми был покрыт пол. Уловив тонкий аромат крепкого кофе, Рейф с довольным видом улыбнулся. Он сел за стол, налил себе чашку, добавил сливок, чайную ложку сахара и принялся маленькими глотками смаковать напиток.
– Доброе утро, мистер Рейф, – приветливо улыбаясь, ответила экономка и поставила перед хозяином тарелку с оладьями и бекон. Осторожно приподняв кофейник, Бесси вновь наполнила чашку Рейфа и налила себе. Она села за стол и стала молча наблюдать за тем, как ест молодой мужчина. Рейф напоминал голодного волка, способного проглотить, не пережевывая, целую гору еды. – Вы собираетесь навестить мать?
Оторвав взгляд от тарелки, Рейф сделал еще один глоток и только потом ответил.
– Нет, не сегодня, – произнес он тихо. Его мать вот уже несколько лет жила в Сан-Антонио, после того, как вернулась из частной клиники, куда ее устроила Тори. Рейф любил Марту, но особенно близкими их отношения не были. Гораздо большую привязанность он испытывал к Тори и Рису, растивших мальчика с тринадцати лет. Рейф понимал, что был для матери мучительным напоминанием того дня, когда безумец по имени Толбот изнасиловал ее и, вынудив стать его женой, сломал всю жизнь бедной женщины. Встречи Рейфа с матерью происходили не часто, но, по его мнению, именно так и должно быть. Марта имела полное право хоть теперь пожить спокойно, и Рейф относился к этому с уважением. Чувствуя долг перед матерью, он следил за тем, чтобы та ни в чем не нуждалась.
В кухню вошел Эрон, крупный мужчина с густой бородой пепельного цвета, держа в руках букет душистых желтых роз, только что срезанных с кустов, окружавших дом.
– Нужно поторопиться, иначе опоздаем в церковь, – сказал он, вручая цветы жене.
Бесси встала и достала вазу золотисто-желтого стекла, отполированные грани которой сверкали разноцветными огнями в лучах ослепительного щедрого техасского солнца. Экономка налила воду, отметив про себя, что держит в руках рождественский подарок леди Джиллиан хозяину, и поставила вазу на стол.
Прежде чем уйти, Бесси приподняла крышку большой железной кастрюли.
– Сегодня на обед будет цыпленок и яблоки, запеченные в тесте, – объявила она.
– Любовь моя, – воскликнул Эрон, – клянусь богом, ты знаешь верный путь к моему сердцу.
– Да, дорогой, – ответила экономка, коснувшись широкой груди мужа. – До встречи, мистер Рейф.
Вскоре раздался скрип повозки, в которую сели супруги, и послышался стук копыт.
Рейф налил себе еще ароматного дымящегося кофе, испытывая некоторую зависть от только что увиденного. Экономка и управляющий жили душа в душу.
А чего добился он сам? Пустого, бесцельного существования без Джилли. Тонкий палец Рейфа скользнул по резной поверхности вазы. Молодой человек пытался забыть любимую, но скоро понял, что это невозможно. Ему стало казаться, что мрачные унылые тучи закрыли не только солнце, но и всю его жизнь. И вдруг неожиданно прислали картину. Рейф повесил ее в своей комнате и теперь первое, что видел по утрам, просыпаясь, и вечерами, засыпая, было лицо Джилли.
Но он понимал, что должен обязательно справиться с любовью, а для этого необходимо найти себе жену. Рейф представлял, с чего следовало начинать.
Городок, находившийся между его ранчо и землями Энкантадоры, довольно стремительно разрастался. Люди приезжали сюда и оседали. Повсюду вырастали новые дома. Железная дорога придала городу значимость, как впрочем, и местная газета, которую учредили Рис и Тори. Среди новостроек появилось здание школы, но учителей явно не хватало. В прошлом году сюда переехала с Востока супружеская пара. Оба были врачами. Вскоре возвели и две небольшие церкви. В городке проживало несколько девушек, которым пора было думать о замужестве. Одна из них жила с братом и его женой в небольшом, обшитом досками домике. Другая – племянница лавочника – работала вместе с ним. Были незамужние девушки и у других фермеров. Это самое простое решение, обеспечивающее хорошее, прочное благосостояние той, на которой остановил бы выбор Рейф. Все, что требовалось взамен, это семья. В доме было несколько комнат для гостей, одну из которых можно переделать в уютную спальню. Бесси помогла бы переоборудовать наиболее подходящую в спальню молодой жены. Порой такое решение представлялось ему безумием, предательством по отношению к Джилли.
